Мидоев опять ничего не ответил. Зачем говорить пустые слова, когда Давлет-хан сам все скажет, а если не скажет, от судьбы все равно не уйдешь. Вот предложил ему полковник Мерчуле перейти в ингушский полк, так и надо было соглашаться. Судьба тут ему улыбалась, протягивала руку помощи. Мол, хватайся, джигит, за руку, удержу. Но разве знал он, что посыплются из-под ног его камни и окажется он над пропастью. Впрочем, еще ничего неизвестно. Не один он, как тогда в усадьбе Давлет-хана, не один.
— Я же искал тебя, Аслан. Долго искал. Хотелось мне с тебя должок получить. Я же никому долгов не прощаю, таково мое правило. Один только ты скакал где-то моим должником. Ты же знаешь — Давлет-хан человек очень добрый. Первый раз тебя пожалел, хотя мог собакам скормить. А ты второй раз пришел, влез тогда в мою жизнь. С женой меня на всю жизнь поссорил, деньги мои увез. Ведь жена моя, Мадина, женщина, какой не только в Чечне, но и на всем Кавказе нет…
Встрепенулся Аслан, когда речь зашла об этой женщине, увидев которую один раз, вспоминал теперь чаще всех других встреченных им людей. Хотел даже в сердцах сказать Давлет-хану: что же ты от такой женщины лез к иноверке-гувернантке? Но опять промолчал Аслан.
— Пару раз мои нукеры выходили на твой след. Два года я им платил только за то, чтобы псы эти в затылок тебе дышали. А потом окончательно тебя потеряли. Но объявилась на Северном Кавказе банда Меченого. Лихой, говорят, абрек был. Ты не слышал про такого? Странно ведь, что зовут его, как коня. Я подумал даже, что это конь твой ожил и в человека превратился. Ждал я этого Меченого к себе в гости. Один год грабил он вокруг моей усадьбы, а ко мне так и не сунулся. Как думаешь, Аслан, боялся он меня? Или какая есть другая причина?.. Зря ты все молчишь. Надо бы тебе поговорить, выговориться надо тебе хорошенько. Ведь всякое может случиться. Война…
Приехали родители и чуть не упали. Волосы! Зачем!
Но она спокойно ответила:
— Я свое слово сдержала. А теперь у меня другая жизнь. И потом, разве вам не нравится? Отец, ничего не сказав, ушел к себе.
Мама с некоторым сожалением на нее смотрела. Но потом потрепала по пушистой голове.
— А мне нравится. Теперь тебя по голове все время гладить хочется. А разве это плохо? — сказала и многозначительно Миле подмигнула.
Вечером она болтала по телефону с Уфимцевой. Спрашивала, кто как. И случайно узнала, что Юлька Шарова теперь работает секретаршей в органах. А вот этого шанса упускать было нельзя.
Юлька Шарова назначила ей встречу прямо в холле своего ведомства. Ничего проще, как сказала она, чем узнать, за что человек в розыске, и нету. Залезаешь в базу данных, распечатываешь — и все дела. Информация эта вполне доступная. Чем больше народа знает о том, кого ищут, тем лучше.
Через пять минут после назначенного времени Юлька позвонил ей на мобильный.
— Люська, подожди. Сейчас спущусь.
Мила ждала и одновременно хотела, чтобы та провалилась по дороге вместе со всем, что знает. Зачем это ей? Что за доморощенное следствие? Разве она питает какие-то иллюзии по поводу человека, который попал в ее поле зрения уже с пулевым ранением. И не первым. Или террорист, или бандит, или еще какой-нибудь кошмар.
— Торговля наркотиками. — Юля радостно улыбалась, протягивая ей распечатку с компьютера. — Тому, кто найдет — никаких материальных благ. Можно не париться.
Она взяла листок и заметила, что он сильно дрожит в ее руках. Сложила его пополам, положила в сумку.
— Спасибо, Юлечка, ты мне здорово помогла. Будем знать своих врагов в лицо…
Она улыбнулась ледяными губами и почувствовала, что, как ни готовилась, а все равно не готова. Хотелось поскорее от Юли избавиться, чтобы прочесть все, что там было написано. Но та все стояла, продолжала радоваться жизни, и тому, что могла на своем новом месте быть полезной Люсе Дробышевой, к которой в школе было не подступиться.
— Извини. Я спешу. Звони. Буду рада. — Мила прикоснулась к ее руке и быстро выбежала через турникет.
Она пробежала еще метров сто, завернула за угол. Остановилась и вынула из сумки бумагу. Прислонилась спиной к дому. И почувствовала, что просто не может себя заставить перешагнуть эту черту и прочесть все своими глазами. Худшие ее опасения подтверждались. Но что уж тут сделаешь. Из песни слова не выкинешь.
Прочла.
И крепко подумала, как бы отомстить. За то, что вешал ей на уши лапшу.
Нохчалла. Вайнах. Древнейшее государство Урарту.
А она верила и восхищалась.
Выкинуть его из своей жизни в голову не пришло. Теперь ее собственная судьба казалась связанной с его судьбой еще крепче. Ненависть в самом деле держит сильнее, чем любовь.
Вася Финн, сын известных родителей, взял себе псевдоним собственного сочинения. Тех, кто в его фамилии усматривал лишь национальную принадлежность, Вася мелко видел. Он-то намекал на Александра Сергеевича и добрую волшебную силу. И считал свой псевдоним очень актуальным ответом западному фэнтези.
Вася заканчивал Щукинское. И был насквозь актером. Что называется — Актер Актерыч. Был худ и бледен. И активно некрасив. Но такого моря живости и манерного обаяния она не видела ни у кого. Имидж был улетный. Над круглыми очками Чехова и светлой бороденкой Вася носил красную бандану головореза.
Мила знала его с детства. Однажды от скуки, пока родители беседовали о прекрасном, они вместе плевали с балкона. Было здорово. Ну, а потом оплеванные ими прохожие потянулись один за другим с ними разбираться. Инцидент сблизил их на всю жизнь. Ругали их тогда на пару. А он, как джентльмен, взял все на себя и при этом трогательно держал ее за мизинец.
Диплома Вася еще не получил, но уже пару лет, как снимался в сериалах. Всегда играл трусов и подлецов, чем очень гордился. Отрицательное обаяние на профессиональном рынке ценилось дорого. Дороже, чем тупая правильность розового героя. Голубым героя уже давно не называли. В розовом же цвете положительный персонаж получался еще тупее.
Вася Финн был безумным тусовщиком. Считал, что так он ни за что не пропустит удачу, которая обязательно придет к нему в виде американского кастинг-директора и похлопает по плечу.
Он знал все про всех. С ним-то Мила и договорилась встретиться в клубе.
К делу перешла сразу. С Васей можно было не миндальничать. Села напротив него за столик, поманила пальцем и просто сказала.
— Васька, мне нужна кислота.
— Ты чего? — Он даже откинулся. Не ожидал.
— Вася… — и мягко сказала. — Ну ты же понял…
— Скажи зачем! — Он вошел в образ, сжал бледные губы и неадекватно начал сверлить ее чеховскими круглыми очками.
