Я спросила твердым голосом, стараясь, чтобы мой голос не дрогнул:
— Ты думаешь, что Андрей догадывается о той роли, которую сыграла его жена во всей этой истории?
Сергей вздохнул:
— Я сказал ему достаточно, для того, чтобы он все понял. Андрей — мужик неглупый и правильный, пусть примет решение сам. Я знаю только одно: он чувствует свою вину за невнимание и отсутствие интереса к жизни Аллы. В браке на обе стороны ложится ответственность. А относительно гибели отца — он ведь должен понимать, что Алла этого не хотела. В общем, я ему не завидую. Даже не знаю, что решил бы сам в его ситуации.
Я вмешалась:
— Мила сказала детям, что они с мамой едут в Лондон, поживут там.
Сергей кивнул.
— Вот. Это — тоже решение. Самое страшное — это то, что Алла не остановилась, став причиной смерти одного человека. Она втянула в это парня с ломаной судьбой, еще неизвестно, выживет ли он. Только цепь счастливых случайностей тогда спасла нас. Не надумай Леха пристать к Наталье, не окажись он знакомым Анатолия, не заговори он потом с нами, и мы все имели бы серьезные неприятности.
Слава насторожился:
— Вот черт, так я и знал. Ведь чувствовал, что-то здесь не так. — Он сердито повернулся к Наталье. — Почему мне ничего не сказала?
Она молчала, сжав кулачки.
Сергей миролюбиво сказал:
— Вот черт, проговорился я. А ты, друг Слава, готовься. Наталья у тебя — женщина красоты необыкновенной, так что расслабляться тебе никак нельзя. Что не сказала тебе ничего — это правильно. Мы к тому времени уже все решили, а ты начал бы там свалку. Умная женщина всегда постарается не допустить скандала.
Анатолий засмеялся:
— Вот жену Валуева недавно сторож на стоянке обидел. Вполне верю, что сторож — мужик простой, в пажеском корпусе не обучался и манеры имеет еще те. Ну, вызвала бы администрацию фитнесс-центра, или чья там стоянка была, милицию, наконец. А Николаю звонить, что ее обидели — это уж глупость несусветная, знала ведь, что добром не кончится. Так и вышло, теперь попробуй, докажи, что он его не трогал, кто же поверит.
Я миролюбиво заметила:
— Да она, может, просто хотела, чтобы муж ее пожалел, а он парень резкий, сам приехал. Представляю, как она себя ругает за то, что не сдержалась.
Сергей обнял меня:
— Знаешь, что мне в тебе больше всего нравится?
Я покраснела, но он не дал моему смущению развиться до болезненной степени:
— Нет, конечно, ножки у тебя замечательные и фигурка тоже, но я не об этом. Мне в тебе нравится то, что ты во всех людях видишь хорошее, а плохого не замечаешь. Поэтому и люди, за редким исключением, не демонстрируют тебе своих дурных сторон.
Краем глаза я заметила, что Слава разжал Наташин кулачок и поцеловал ладошку. У меня отлегло: значит, не сердится.
Анатолий глянул на часы, поднялся:
— Предлагаю на этом вечер встречи друзей закрыть, а то вам завтра подниматься рано. Ребят я завезу, мне как раз по пути.
Мы позвали детей, проводили всех к машине, взяв клятвенное обещание, что Слава с Наташей нас навестят по дороге домой.
Анатолий усадил их в свой джип. Пожал руку Сергею, потом повернулся ко мне и насмешливо сказал:
— Ну, прощай, принцесса моих юношеских грез.
Сергей насторожился:
— Ого, как заговорил!
Анатолий только рукой махнул:
— Ты, Серега, мне друг, конечно. Поэтому я вам желаю счастья. Понимаешь, с этими принцессами всегда так: чуть зазеваешься, а они уже королевы.
Я поцеловала его в ухо, и он засмеялся.
Мы с Сергеем подождали, когда красные огоньки исчезнут за поворотом, и медленно пошли к крыльцу.
Я собрала на поднос кофейные чашечки.
Сергей устроился в своем любимом кресле и, когда я проходила мимо, притянул меня к себе.
— Посиди со мной, — шепнул он.
Я пристроила поднос на стол и уселась на ручку его кресла, радуясь его нежному нетерпению.
Впрочем, долго побыть наедине нам не удалось. От калитки раздалось знакомое покашливание:
— Не помешаем? Извините, ради бога. Надо бы прийти пораньше, да у вас, вроде, гости были.
Сергей выпустил меня из рук и спокойно сказал:
— Да проходите, хватит вам извиняться. Может, чаю вам предложить?
Оба старших Тобольцева разом отказались, а Илья кивнул.
Я засмеялась и пошла за чайником. Заглянула к детям. Они уже досмотрели фильм и о чем-то ожесточенно спорили.
— Ну, вот что, спорщики, пойдем, я вас пирожными угощу, и спать. А то вас завтра только около Воронежа добудимся.
Мы вышли к столу, и все невольно глянули в нашу сторону.
Я разливала чай, а Саша принесла пирожные. Мужчины, впрочем, от сладкого отказались. Беседа за столом не ладилась. Оба брата Тобольцевых явно чувствовали себя не в своей тарелке. Я тоже нервничала.
Положение спас Илья. Он поднял на меня глаза и сказал:
— Лера, я не знаю, чего все молчат. Я лично просто пришел попрощаться. Надеюсь, что на следующий год мы все здесь встретимся. Это лето всем нам запомнится теми тяжелыми событиями, которые здесь произошли. Но для меня оно запомнится и хорошим. Я тебе благодарен за то, что ты научила меня играть в карты, за то, что не смеялась надо мной. Я понял, какой хотел бы видеть свою девушку, и твоими глазами я увидел Лизу. Вот.
Гоша посмотрел на меня широко раскрытыми близорукими глазами и сказал:
— Завидую Илье, потому что мне уже не семнадцать лет, и я не могу вот так просто взять и объясниться тебе в любви, хотя про меня ты все всегда знала. Я желаю тебе счастья. Думаю, что ты его точно заслужила. Я рад, что мы познакомились с Даниилом. У тебя замечательный сын. Наш папа всегда был непогрешимым барометром относительно интересных людей. Думаю, что Данил нас еще не раз по-хорошему удивит.
Он повернул голову и посмотрел на брата. Андрей сглотнул и с трудом сказал:
— Прежде, чем попрощаться, я хотел бы принести извинения за те неприятности, которые вам пришлось пережить здесь по вине членов моей семьи и меня лично. Я понимаю твое беспокойство, — он повернул голову к Сергею, — и твердо заверяю, что все меры к тому, чтобы Лера в дальнейшем не имела проблем, я принял. Мы с женой решили пожить некоторое время врозь, я думаю, что нам обоим есть, о чем подумать. Маме уже гораздо лучше, возможно, после клиники неврозов, она полностью придет в себя. Мы все здесь не намерены задерживаться в этом году, в понедельник будет девять дней со дня смерти отца, сходим на кладбище, а там и домой. Это все, что я хотел бы сказать сегодня. И, конечно, я рад за вас обоих, и присоединяюсь к пожеланиям Гоши.
Мужчины пожали друг другу руки, я поцеловала Гошу и Илью, замерла рядом с Андреем, но пересилить себя не смогла.
