Я прикусила язык, чтобы не выдать своего отвращения. Я оказалась права. «При-йа» означало нечто вроде «эльфозависимая» или «шлюха для эльфов». Я решила спросить у Бэрронса об истинном значении этого слова, когда все закончится. А сейчас мне нужно подобраться как можно ближе к монстру. Серый Человек мог как-то догадаться, что я вижу его, но не мог знать, что я Нуль и что у меня есть оружие, способное его уничтожить.
Ясно было, что он жаждет того, что я якобы предлагаю ему, и жаждет этого настолько, что слепо верит мне. Это было его слабостью, поняла я, его ахиллесовой пятой. Он мог красть красоту, мог чарами заставить любую, даже самую красивую женщину желать его, но никто и никогда не захочет его, когда он в своем истинном обличье. И он прекрасно это знал.
Исключением, скорее всего, являлись только при-йи. Женщины, которые были зациклены на эльфах, ослеплены эльфами и были шлюхами для каждого встреченного Видимого или Невидимого. Эта болезненная приверженность была самым близким к настоящему чувству заменителем, который мог получить этот монстр.
Серый Человек потер свои гниющие ладони и облизнулся. Что ж, в отличие от Многоротой Твари у него был лишь один рот для этого отвратительного действа.
– На колени, при-йа, – сказал он.
Ну что за пунктик у эльфов по поводу коленопреклоненных женщин? У них бзик на чужом благоговении? Я изобразила улыбку, скопировала туповато-уступчивое выражение лица, виденное мною у готских девушек на вечеринке Мэллиса, и опустилась на тротуар, голыми коленями на холодный камень. Я больше не слышала ни Бэрронса, ни кого-либо другого у себя за спиной. Я не знала, куда вдруг подевались все люди. Похоже, по части отпугивания чары Серого Человека не уступали чарам В'лейна.
Моя сумочка была раскрыта, руки наготове. Если Серый Человек простоит замороженным хотя бы половину того времени, на которое мне удалось обездвижить Многоротую Тварь, то я вполне успею его убить. Как только он приблизится, я его уничтожу.
Это могло сработать, это должно было сработать, но я допустила роковую ошибку. Ну что я могу сказать? Это был мой дебют. И мои ожидания никак не соответствовали реальному положению вещей. Серый Человек шел по улице, и я ожидала, что приближаться ко мне он тоже будет пешком.
Но он не стал этого делать.
Он телепортировался.
И схватил меня когтистой рукой за волосы прежде, чем я поняла, что происходит. Невероятно сильный, он вздернул меня в воздух, приподнимая над землей, стиснув серые пальцы на моем несчастном скальпе.
К счастью, мои инстинкты ши-видящей не подвели. Я обеими руками ударила его в грудь, когда он поднял меня.
К несчастью, он именно так и застыл, вцепившись в мои волосы и оставив болтаться в воздухе. Критически важный факт: руки у меня нормальной, человеческой длины. Мое копье находилось в сумочке. Моя сумочка стояла на тротуаре, в тридцати сантиметрах над которым болтались мои пятки.
– Бэрронс, – отчаянно зашипела я, – где ты?
– Невероятно, – раздался холодный голос откуда-то сверху. – Я предвидел множество вариантов развития событий, но перед таким моя фантазия оказалась бессильна.
Я попыталась взглянуть вверх, но остановилась из-за сильной боли и вместо этого подняла руки к голове. Что Иерихон делал на крыше? И как он умудрился туда забраться? Я не могла припомнить, чтобы по пути мне попадались на глаза пожарные лестницы. А ведь это двухэтажное здание!
– Быстрее, мне больно! – вскрикнула я.
Я знала, что мое везение заключалось в том, что Бэрронс пошел со мной. Попади я в такую переделку в одиночку, и мне пришлось бы лишиться половины скальпа, чтобы вырваться, а я не уверена, что мне удалось бы это сделать. У меня очень прочные волосы, а тварь основательно в них вцепилась.
– Ну быстрее же! Подай мне сумочку! Я не знаю, сколько еще он так простоит!
Бэрронс спрыгнул на тротуар прямо передо мной, его подошвы лишь слабо стукнули о камень, длинный черный плащ взвился, словно крылья.
– Возможно, вам стоило бы подумать об этом до того, как вы его обездвижили, мисс Лейн, – холодно ответил Иерихон.
Я висела на такой высоте, что наши глаза оказались на одном уровне. Вскинутыми к голове руками я вцепилась в замершую руку Серого Человека, чтобы хоть как-то уменьшить натяжение волос.
– А нельзя ли поговорить об этом после того, как ты поможешь мне спуститься? – сквозь стиснутые зубы поинтересовалась я.
Бэрронс скрестил руки на груди.
– У вас не было бы никакого после, если бы я не оказался здесь, чтобы спасти вас. Давайте поговорим о том, где вы допустили ошибку.
Это не было вопросом, но я попыталась ответить:
– Я бы предпочла поговорить об этом в другое время.
– Первое: вы не ожидали, что он переместится в пространстве, и не были готовы к этому. Ваше копье было у вас при себе. Вы должны были быть готовы использовать свое оружие против Серого Человека.
– Ладно, я облажалась. А теперь можно мне получить мою сумочку?
– Второе: вы выпустили оружие из рук. Никогда не выпускайте оружия. Мне все равно, как вы это сделаете, можете носить мешковатую одежду и прятать копье на теле. Никогда не расставайтесь с оружием.
Я кивнула... Ну, попробовала кивнуть. Я не могла настолько свободно двигать головой.
– Поняла. С первого раза. А теперь можно мне получить мою сумочку?
– Третье: вы не подумали, прежде чем действовать. Вашим единственным преимуществом в битве один на один с эльфом было лишь то, что вы Нуль. К сожалению, результат этого мы сейчас и наблюдаем.
Иерихон поднял мою сумочку – наконец-то поднял ее с тротуара, – и я обеими руками потянулась за ней, но он держал ее вне пределов досягаемости. Я снова вцепилась в руку Серого Человека. Мне ярко светила головная боль размером с Техас. Я попыталась ударить Бэрронса ногой, но он легко отступил в сторону. У Иерихона Бэрронса была настолько безупречная реакция, что мне доводилось видеть подобное лишь у профессиональных атлетов. Или у животных.
– Никогда не замораживайте эльфов, мисс Лейн, пока абсолютно, стопроцентно не будете уверены, что сможете убить их прежде, чем они обретут способность двигаться. Поскольку этот, – Иерихон постучал по жесткой шкуре Невидимого прямо над моей головой, – находится в сознании и, как только пройдет заморозка, сразу перенесется вместе с вами. Вы исчезнете прежде, чем ваш мозг сможет осознать, что разморозка началась. Все зависит от того, куда он заберет вас – вы можете очутиться в окружении десятков ему подобных, и вы окажетесь там, а ваше копье останется здесь, и я не буду знать, откуда начинать поиски...
– О, ради всего святого, Бэрронс! – завопила я, дергаясь в воздухе. – Хватит уже! Ты не мог бы просто заткнуться и передать мне сумочку?
