— Держи себя в руках, Харт, — холодно отозвался Грин, все еще надежно скрываясь за моей спиной, и недвусмысленно подтолкнул меня дулом пистолета. — Болтать можно долго, но у меня еще слишком много дел. Сейчас у тебя всего лишь два выхода. Ты опускаешь свой пистолет, отходишь в сторону и позволяешь нам спокойно уйти. Или можешь упрямиться, и тогда мы еще посмотрим, кто из нас успеет выстрелить первым. Не повторяй свои ошибки, не заставляй меня стрелять в нашу малышку-Лиззи. Она совсем не виновата, что ты вновь повторяешь одну и ту же ошибку, и не можешь ее защитить.
Абсолютно уверенный в своей правоте и безнаказанности, Тайлер демонстративно подтолкнул меня вперед и, не убирая пистолета от моего виска, шагнул следом, двигаясь четко и размеренно, надежно прикрываясь мною от полицейских. Едва передвигая ноги и буквально вися на руках мужчины, я по-прежнему боялась даже вздохнуть, всерьез ожидая того момента, когда по мне начнут палить в тщетной попытке добраться до Грина, а взгляд, испуганно бегающий по помещению, вдруг зацепился за Ника.
Сосредоточенный, как и прежде, мужчина смотрел прямо мне в глаза, гипнотизируя и лишая воли, ореховая радужка с темной каймой завлекала, не позволяя отвернуться, а смотрел Харт так пронзительно и внимательно, что на мгновение пересохло во рту. Время словно застыло, я никак не могла понять, от чего так сильно бьется сердце — от испуга или от волнения, а Ник, несколько мгновений всматриваясь в мое лицо, вдруг слегка склонил голову и неожиданно дернул уголком губ в подбадривающей улыбке. Широко распахнув мигом округлившиеся глаза, я с изумлением смотрела на напарника, не понимая, что на него нашло, и буквально окаменела, когда он, продолжая надежно удерживать мое внимание, уверенно произнес:
— Ошибаешься, Тайлер. Ее я защитить смогу.
И прежде, чем кто-то успел отреагировать, выстрелил.
Гулкий звон пошел гулять эхом по всему помещению, одновременно с этим плечо прошила острая боль, и я громко вскрикнула, чувствуя, как за спиной дернулся от неожиданности Тайлер. Железная хватка на плече исчезла, над ухом раздался судорожный, какой-то удивленный вздох, а пистолет, скользнув холодом по виску, выпал из ослабевшей руки. Чувствуя, как перед глазами все медленно расплывается и темнеет, однако не собираясь из-за этого терять чудом полученную свободу, я рванулась вперед, едва не запнувшись о собственную ногу, судорожно вздохнула, ощущая, как быстро намокает от чего-то горячего рубашка на груди, и, не в силах справиться с собственным телом, начала медленно оседать.
Прогремели быстрые шаги, и сильные руки сжались на моем теле, не позволяя упасть на пол.
— Ник! — шумно выдохнула я, чувствуя, как ударил в нос знакомый терпкий запах, заполнивший легкие за один глубокий вздох. Сердце, замерев на мгновение, понеслось вперед галопом, сознание подернулось дымкой, а из глаз хлынули слезы облегчения, и я, не сдержавшись, порывисто прижалась к напарнику всем телом, словно маленькая девочка.
Испугалась на мгновение, что оттолкнет, и тут же едва не заскулила подобно счастливому щенку, когда мужчина обнял меня в ответ, сильно прижимая к своей груди и путаясь пальцами в длинных волосах.
— Лиззи, детка! — громко воскликнула maman, внезапно оказавшись рядом, упала возле нас на колени, тут же потянувшись рукой к блокиратору, и поспешно одернула ее, тряся обожженными пальцами. — Никки, сними его, сейчас же! Эта дрянь ее убьет!
— Maman… — тихо всхлипнула я, чувствуя, как предательские слезы закипают на ресницах, и тут же вздрогнула от внезапно накатившего ощущения одиночества, когда Харт, стремясь исполнить просьбу, отстранился от меня. Шершавые пальцы скользнули по шее, вызывая целую кучу мурашек, коснулись опасно нагревшегося ошейника, а после, приподняв спутанные волосы, прошлись по массивной застежке. Короткий щелчок — и металлическое украшение упало на пол, тут же оттолкнутое в сторону. По телу прокатилась горячая дрожь, какой-то невидимый крюк дернул в районе солнечного сплетения, от чего потемнело перед глазами, и я буквально задохнулась, чувствуя, как заблокированная магия мощными потоками горного водопада течет по венам, растворяется под кожей и наполняет тело таким знакомым, родным теплом.
Сразу стало так хорошо и спокойно, что я вновь не сумела сдержать соленых слез, бегущих по щекам, даже не заметив, как кто-то в несколько ловких движений развязал веревку, скользнувшую по моим запястьям.
— Прости меня, — едва слышно прошептал Ник, вновь прижав меня к своей груди и пряча мое заплаканное лицо на мигом пропитавшейся слезами рубашке. Мужское тело колотила крупная дрожь, он судорожно касался руками моей спины, затылка и плеч, путался в волосах и все сильнее прижимал к себе, словно боясь отпустить, и каждое прикосновение обжигало кожу, словно раскаленное железо. Вдыхая его терпкий запах и чувствуя, как понемногу уходят терзавшие меня страхи, я бездумно кусала губы, уткнувшись носом куда-то в широкую, сильную шею и лишь крепче сжимала руки на поясе напарника, боясь, что вот сейчас Харт просто растворится, словно дымка, и я вновь окажусь в холодном подвале в полном одиночестве. — Прости, я должен был. Иначе не получилось бы…
— Ник… — смежив веки, я просто шептала его имя, не зная, что еще можно сказать, чтобы не спугнуть столь зыбкий момент, а голова, кажется, кружилась все сильнее, от чего перед глазами танцевали разноцветные круги. В ушах шумела кровь, виски сверлило болью, и я, списав все на откат блокиратора, даже не пыталась задуматься о том, что происходит вокруг.
— Так, сладкая парочка, ну-ка, отцепитесь друг от друга, — уверенный голос Валери был слишком громким, словно не из этой вселенной, и я лишь удивленно моргнула, когда беспардонная вампирша растолкала нас двоих, заставив разорвать объятия. — Рассказать друг другу о своих чувствах вы сможете позже, а пока нужно обработать рану. Черт, Харт, и чем ты только думал, когда стрелял, скажи мне!
— Рану? — не поняла я, оглянувшись на подругу, а после, проследив за ее взглядом, покосилась на свое левое плечо. Светлая, изрядно измятая рубашка сейчас была сплошь залита багровой кровью, а возле ключицы, темнея рваными краями, сочилось алой влагой мерзкое на вид пулевое ранение, которое я сначала просто не заметила. Тут же вернулась уже знакомая острая боль, которая обожгла меня после выстрела, а неприятные ощущения подсказали, что на спине имеется такое же истекающее кровью отверстие.
И как я раньше не почувствовала…
— Тайлера нужно было убрать, ранение с вероятностью в девяносто процентов получилось бы сквозным, да и с помощью целебной магии залечить его не составит больших трудов, — недовольно отозвался Ник, отодвинувшись и позволяя Валери вплотную заняться моим плечом. — Я знал, что не задену ничего жизненно-важного.
Мужчина был уверен в себе и даже не пытался оправдаться, безошибочно перехватив мой взгляд, а я лишь шумно выдохнула, чувствуя, как в груди вспыхнуло что-то неприятное, обжигающее до тупой, мерзкой боли — вот, за что он извинялся только что, за то, что подстрелил.
Оглянувшись, я равнодушно осмотрела тело лежащего в нескольких шагах Тайлера, под которым уже успела собраться довольно внушительная лужа крови. Только вот мужчине, в отличии от меня, никто помогать не спешил, да и не заслужил он этого, если честно.
Он убил так много людей и иных, он убил Энни и сломал жизнь Нику, и еще наверняка бы сделал множество гадких вещей, погрязнув в своем безумии, и его нужно было остановить любым способом, я это понимала, и совсем ему не сочувствовала, но почему-то немного жалела. В конце концов, он был мне другом, был человеком, чья улыбка и теплые объятия чуть больше двух лет заставляли меня держаться и верить в себя, и Грин совсем не был виноват в том, что чертова война настолько его изменила, вывернула наизнанку и перешила по-своему.
И ведь таких, как он, было и будет еще великое множество, тут уж ничего не поделаешь.
Я вдруг поймала себя на мысли, что пошла в полицию именно для того, чтобы не допустить вот этого, и ведь все равно допустила, не разглядев безумия собственного друга. Губы исказила злая, горькая усмешка, и я поспешила отвернуться, чувствуя, как в горле возник комок.
