– Ты только не волнуйся! С Сергеем все в порядке, только он находится в Кремлевской больнице.
– …только он находится в Кремлевской больнице… – повторила Ольга.
Она не помнила, как позвонила Барышеву-старшему в Новосибирск, как оделась, как выгнала машину из гаража, как с фантастической скоростью долетела до «кремлевки»…
«С Сергеем все в порядке», – твердила она про себя, и только это помогло ей не потерять сознание, когда пожилой врач сообщил, что у Барышева тяжелое проникающее ранение грудной клетки, повреждены крупные сосуды у корня легкого, он потерял много крови, а кроме того, возможно развитие пневмонии. В общем, дело плохо, но организм здоровый и сильный, так что надежда есть…
«Надежда есть», – твердила себе Ольга двое или трое суток, сидя возле Сергея в реанимации, хотя сидеть здесь было категорически нельзя, просто ей это никто так и не смог объяснить… С детьми сидели отец Сергея, прилетевший в Москву, и няня.
Наконец его отключили от аппарата искусственной вентиляции легких, и Ольга перестала себе повторять, что надежда есть, потому что надежда превратилась в уверенность, несмотря на то что Сергей до сих пор не приходил в сознание.
– Сереж, – держа его за руку, шептала Ольга, – если б что плохое случилось, я бы почувствовала… А ведь я спала как сурок, значит, все хорошо… Петька уже голову держит и ползать пытается, представляешь? Его скоро на лыжах надо будет учить ходить, так что ты дыши, дыши, подумаешь, легкое задето… И с одним легким живут, мы справимся, потому что, если не справились бы, я бы уже умерла…
Потом был кризис, опять подключали аппарат, но Ольга уже ничего не боялась – если случилось бы что-то плохое, она бы уже умерла.
Наконец Сергея из реанимации перевели в интенсивную терапию. В себя он не приходил, зато теперь его состояние врач оценивал не как «крайне тяжелое», а «стабильно тяжелое».
Ольга вместе с Барышевым переселилась в интенсивную терапию, и опять ей никто не смог объяснить, что здесь находиться нельзя.
– Вы бы хоть отдохнули немного, – проворчала недовольно медсестра, которая каждое утро ставила капельницы. – Давайте я вам в соседнем боксе постелю?
– Нет, – твердо ответила Ольга.
– Сколько можно не спать?! У вас у самой уже вид нездоровый.
– Я сплю, сплю… Вот сюда голову кладу, – Ольга показала на тумбочку, – и сплю!
– Сидя! – фыркнула медсестра. – Это не сон. Смотрите! Муж выздоровеет, а вы на его место уляжетесь.
– Меня этот вариант устраивает…
– Ну и глупо! Глупо! Под реанимацией три дня сидели, с места не сходили! Сейчас здесь вот уже вторые сутки!..
Медсестра вышла, в сердцах хлопнув дверью, а Ольга улыбнулась – раз на нее так сердятся, значит, уже не жалеют…
Значит, все хорошо.
То, что он ранен, Грозовский заметил только дома. Так, ерунда, царапина на плече.
Дима залил рану йодом и крест-накрест залепил пластырем.
В «кремлевке» ему всю неделю твердили, что к Барышеву нельзя, а мобильный Ольги не отвечал.
Потеряв терпение, Дима рванул в больницу, захватив с собой белый халат, шапочку и бахилы.
В коридоре его схватила за рукав медсестра.
– Молодой человек! – возмутилась она.
– Я вас слушаю! – высокомерно обернулся Грозовский. – Ну! Слушаю вас.
Медсестра смутилась этого высокомерия и даже растерялась из-за грозного вида Димы, который для достоверности еще и очки на нос водрузил – выпросил их у консьержки.
– Так! У меня через двадцать минут операция… Резекция… точнее, липоксация аневризмы. У меня очень мало времени! Так что, если у вас есть вопросы – поторопитесь…
Медсестра попятилась, уступая ему дорогу. Очевидно, вопросов у нее не возникло.
Методом тыка Грозовский отыскал нужную палату.
– Врача вызывали? – спросил он Ольгу, сидевшую возле Барышева.
– Тише! – воскликнула она, не сразу узнав его. – Господи, Димка! Ты как сюда пробрался?
– С боями, – шепотом признался он, снял очки и вытащил из-под халата маленький букетик фиалок. – Вот, помялись слегка. Все, что смог пронести нелегально. Видишь, как замаскировался. Похож я на медицинское светило?
– Ничуточки, – улыбнулась Ольга.
– Ну вот! А я старался… Халат раздобыл. Помнишь, мы со стоматологами работали? Логотип им делали? Вот у них. Я хотел еще какой-нибудь реквизит прихватить для пущей убедительности, но у них ничего подходящего не нашлось. Ну не с бормашиной же мне здесь расхаживать! Ну, как вы тут? – Дима придвинул стул, сел рядом с Ольгой.
Барышев не подавал признаков жизни, кажется, не дышал даже…
– Плохо, Димка… – Глаза у Ольги наполнились слезами. – Плохо… Сережа еще очень слабый.
– Ну, а врачи? Что врачи говорят?
– Толком ничего. Время нужно, говорят. Время… А оно тянется, так долго тянется…
Дима обнял Ольгу, она всхлипнула у него на груди, он погладил ее по спине, поцеловал в затылок.
– Ну, тихо, тихо… Все нормально, все будет хорошо. Самое страшное уже позади…
– Эй, совесть у вас есть?! – раздался возмущенный голос Барышева.
Ольга замерла на груди у Димы, повернулась так осторожно, будто боялась спугнуть вернувшееся к Сергею сознание.
– Сережа!
– Привет, Отелло! Рад тебя видеть, – захохотал Грозовский.
– Лапу с ее плеча убери! – Барышев выразительно указал глазами на руку, обнимавшую Ольгу.
– Жить будет! – весело диагностировал Дима, послушно убирая руку.
Они так громко все втроем рассмеялись, что медсестра, сроду не слышавшая такого безобразия в «интенсивке», свирепо распахнув дверь, уставилась на веселую троицу.
– Давай, Димка, беги скорее, а то попадет мне! – шепнула Ольга.
– Ладно, счастливо. Будь умницей. Я еще заеду. – Дима поцеловал Ольгу в щеку, легонько сжал руку Сергею.
Обалдевшая от такой наглости медсестра на секунду потеряла дар речи.
– Почему в отделении посторонние?! – гаркнула она, когда Грозовский пытался протиснуться между ней и косяком к выходу.
– Галина Сергеевна, – виновато пролепетала Ольга, – это… это…
– Я консультант. Из… из центра мануальной кардиологии, – сказал Дима.
Что-то он не то ляпнул, потому что Ольга покраснела, а у медсестры вытянулось лицо.
– Из ка-акого? – заикаясь, переспросила она.
– Это абсолютно новое направление в медицине, – авторитетно пояснил ей Грозовский, напялив очки. – Вряд ли вам о нем что-либо известно. Простите, я тороплюсь на следующую консультацию! – Ему все же удалось протиснуться в дверь, правда с риском разоблачения, потому что из-за пазухи выпала коробка конфет, которую он забыл отдать Ольге. Медсестра начала куда-то звонить.
Ольга догнала его у выхода.
– Дима! Дима! Я к тебе на мобильный почему-то никак не могу дозвониться.
