– Просто не знаю, что бы я без вас делала, Финли, – начала Лорен с очаровательной улыбкой. – Вы мне так помогли с этой выставкой…
– Нисколько об этом не жалею. – Его взгляд говорил о том, что он не возражал бы против ответных услуг.
– Я подумала… Но нет, вряд ли это возможно. Забудем об этом.
Финли взял ее за руку:
– Вы можете обращаться ко мне с любыми просьбами, Лорен.
Она все еще колебалась, не зная, настал ли подходящий момент. Финли Тиббеттс обожал играть в благотворительность, демонстрируя собственное могущество.
– Видите ли, – нерешительно начала Лорен, – после выставки Бейзил Блэкстоук устраивает в своем пентхаусе на Палас-Грин специальный прием…
– Я знаю, где это. В этом доме у меня много друзей.
– Бейзил души не чает в своем жилище. Внутренним убранством занималась сама Нина Кэмпбелл! Мы с ним очень хотим, чтобы получилось нечто необыкновенное, а не заурядная выпивка после выставки. Я собираюсь пригласить актеров, балерин, писателей – ну, знаете, талантливых людей вроде вас.
– Прекрасная идея! Как я могу помочь ее осуществлению?
– Назовите людей, которых считаете интересными, и я пришлю им приглашения.
– Хорошо. Я поручу своему секретарю составить список.
– Может быть, пригласить кого-нибудь из членов этого клуба? – Она заискивающе улыбнулась, мысленно молясь об успехе. – Не могли бы вы раздобыть список?
– Ну, не знаю… Это очень непросто.
Лорен опустила ресницы и разочарованно вздохнула.
– Что ж, я попытаюсь – в порядке исключения. Только чтобы никто не пронюхал, что я вам его показывал. Смотрите, никому ни слова!
– О, благодарю вас! – Она поднесла бокал к губам, чтобы скрыть торжествующую улыбку.
– Но я потребую от вас ответной услуги. Мне нужно эксклюзивное интервью с Игорем Макаровым перед открытием выставки.
– Ты все еще горюешь об Арчере? – спросил Игорь Виолу по дороге к нему домой.
– Да. Он не заслужил такой страшной смерти.
– Ты его до сих пор любишь?
– Я его любила, но влюблена в него никогда не была.
– Снова Дикий Запад! Как тебя понимать?
– Арчер мне нравился, он оказал огромное влияние на мою жизнь. Я не была по-настоящему счастлива, но хотя бы забыла об одиночестве, которое мучило меня в детстве. – Она помолчала, размышляя, можно ли говорить с Игорем совершенно откровенно. – Последние два года у меня был другой мужчина.
Игорь смотрел на нее серьезно, испытующе.
– Ты любила сразу двоих?
– Нет, Клайва я не любила. Просто я была сбита с толку, не знала, куда податься…
Виола не знала, как ему все это объяснить? Теперь она и сама не могла понять, что нашла в Клайве Холкомбе.
Они молча доехали до моста Тауэр, под которым мерцала Темза.
– Скажи, ты тоже в чем-то подозреваешь Лорен?
– Нет, – твердо ответила Виола. – Я уверена, что она ни при чем. Ты же слышал, что я сказала инспекторам. Лорен появилась в «Рависсане» только через полгода после гибели Арчера. Она не имеет к этому никакого отношения.
– Я тоже так думаю. Лорен – хорошая женщина. Нужно совсем не разбираться в людях, чтобы заподозрить ее. Но почему они ею занялись?
– Они обязаны проверить всех. Такая у них работа, – Виола понимала, что Игорь не доверяет никаким властям, и не могла его за это винить, зная, что он пережил. Может быть, результаты этого расследования вернут ему веру в справедливость? Ему – и ей…
– Вот мой дом!
Игорь въехал на «Астон-Мартине» в подземный гараж. Они поднялись на лифте на четвертый этаж и вышли в открытую галерею. Отсюда открывался прекрасный вид на Темзу, в ноздри проникал ее солоноватый запах. Войдя в квартиру, Игорь включил свет и испытующе посмотрел на Виолу. В квартире доминировали оттенки красного, и это ее удивило. Как художник умудрился остановить выбор на таких кричащих красках? Она улыбнулась через силу, видя, как Игорь гордится своим жилищем.
– Ты здесь первая гостья, не считая Райана.
– Первая? Это честь! – Виола решила, что с кричащими красками можно смириться. – Надо было подарить тебе что-нибудь по случаю новоселья. Ничего, в следующий раз обязательно подарю. – Она взяла его за руку и благодарно сжала: ведь это Игорь помог ей с честью выдержать разговор с полицейскими. – У тебя приятно, тепло.
– Тебе нравится?
– Мне кажется, я уже полюбила твое логово.
– Поразительно! Сплошная любовь! Ты замечала, что в вашем языке чаще всего используется именно это слово?
– Это и твой язык. Не забывай, что ты теперь британец.
– Помню и горжусь. Будем надеяться, что здесь торжествует правосудие и полиция найдет убийцу твоего мужа.
Виола тоже мечтала об этом, не только ради Арчера, но и ради Игоря. Ее по-прежнему преследовал страх: что, если злоумышленники опять дадут о себе знать? Ей не хотелось об этом думать, и она решила переменить тему:
– Ты мне покажешь свою мастерскую?
– Конечно.
Игорь повел ее наверх, на просторный чердак с видом на Темзу. Включив свет, он сказал:
– Краска еще не высохла. Я закончил на закате.
Издали Виола увидела только большое полотно, покрытое неяркими мазками, на котором можно было различить голую спину женщины, оглядывающейся через плечо. Подойдя ближе, она обнаружила, что рыжеволосая героиня картины очаровательно улыбается. Стиль Игоря, близкий к импрессионизму, не позволял опознать прототип, но Виола сразу догадалась, кому принадлежат все эти веснушки…
Но откуда он про них знает? В следующий момент Виола вспомнила ночь их первой близости. Тогда она, дрожа от холода, добралась до ванной и вымыла руки и лицо ледяной водой – горячая отсутствовала…
Игорь очень внимательно посмотрел на нее.
– Нравится? – спросил он, когда они встретились глазами.
– Уже влюбилась!
Она замолчала, не зная, что еще сказать… Неужели она ему все-таки небезразлична? Ведь иначе он не стал бы писать ее портрет.
– Я верю, что тебе действительно нравится, и для меня это очень важно.
Виоле уже хотелось признаться ему в любви, сказать, что всю жизнь она ждала именно его. Но слово «любовь» казалось мелким.
– У тебя уже есть название для картины? – спросила она.
Игорь сказал что-то по-русски, задумчиво глядя на нее.
– Что это значит?
Он неожиданно погладил Виолу по щеке своей сильной рукой, убрал с ее лица прядь волос.
– Мне бы не хотелось опять произносить то слово, которое все время твердят у вас на Диком Западе. Но я в первую же ночь понял, что влюбился в тебя. Так что, пусть уж эта картина называется по-русски.
