— Нет. Я это почувствовала. Каждая женщина, если у нее с мужем доверительные, теплые отношения, обычно сразу чувствует, когда у него появляется любовница.
— И что? Что вы сделали?
— Ничего. — Потом, помолчав, добавила: — Сначала я страдала. Когда надоело, завела любовника.
— Дмитрия Лактионова?
Дина Александровна кивнула головой.
— Специально? Из чувства мести? Она вздохнула.
— Не так все просто. И да. И нет. Не заставляйте меня отвечать на этот вопрос.
— Ну а… вы смирились с этим? Не пытались вызвать своего мужа на доверительный разговор?
— Зачем? Какой в этом смысл? Заводить разговор на эту тему — значит, подтолкнуть к действиям. Каким? Меня устраивала моя жизнь с мужем. И я ничего не хотела в ней менять.
— И поэтому вы делали вид, что ничего не происходит?
— Именно так. Ничего не происходит, — с расстановкой произнесла она.
— А как вел себя ваш муж? Тоже как ни в чем не бывало?
— Да.
— Скажите, пожалуйста, а Николай Дмитриевич говорил вам, что хочет уйти от вас и создать новую семью?
— Ни разу.
— И он не делал никаких попыток как-то объясниться с вами?
Нет. Поймите, мы — взрослые люди, которые подходили друг к другу. Прожили какое-то количество лет вместе. И рвать брак из-за интрижки на стороне по меньшей мере глупо. Так думала я. И Коля.
— Но его любовница утверждает обратное: Лактионов хотел уйти из семьи и жениться на ней.
— Но вы сами прекрасно понимаете все уловки, к которым прибегает мужчина в таких случаях. Конечно, он кормит обещаниями. А как же иначе! Эта тактика стара, как мир. В ней нет ничего нового и оригинального. Так поступал и Николай Дмитриевич. А девочка вообразила себе бог знает что. Приняла его слова всерьез. Смешно!
— Да, она все восприняла крайне серьезно. И тому доказательство — ее телефонный звонок вам. Он был?
— Был, — подтвердила Лактионова. — Был. И я была готова к этому. Мне все время казалось, что девочка не выдержит и предпримет какой-нибудь отчаянный шаг. Подкараулит меня около дома или нападет с угрозами. Она позвонила и стала угрожать мне.
— Угрожать?
— Да. Она говорила, что Коля спит и видит, как бы соединиться с ней. Единственная помеха их счастью — я. Поэтому я должна все понять и устраниться. Иначе я об этом пожалею. Такие, знаете ли, детские угрозы: будет плохо, пожалеешь!
— Вы сказали вашему мужу об этом звонке?
— Нет. Зачем?
Получалась забавная головоломка! Жена утверждала одно, а любовница — совершенно противоположное. Но той и другой выгодно придерживаться именно своей точки зрения.
— Н-да… Ему очень хотелось верить Дине Александровне,
но… что-то мешало этому. Может быть, некая двойственность и загадочность ее натуры. Понимание, что всей правды она никогда не скажет. Это — не в ее стиле и характере. Кто из этих двоих был прав, кто виноват — решить было трудно. Во всяком случае, сейчас. Сию минуту. Над всем увиденным и услышанным надо было подумать, поразмышлять.
Приехав на работу, Губарев вызвал к себе Витьку.
— Дело это — как матрешка, — пожаловался он. — Раскрываешь одну загадку, появляется другая. Я думал, что, разыскав Исакову, мы расставим точки над «и». Но она все валит на Лактионову. Алиби, заметь, нет ни у той, ни у другой. Спрашивается, как мне разобраться во всем этом?
— Сами-то вы что думаете по поводу этого?
— Пока — ничего. Но Дина Александровна меня очень смущает. У нее мотив убрать мужа более весом. В случае развода она теряла все. А Исаковой какой смысл убивать? Осталась на бобах. Так — был богатый любовник. А теперь что? Никого!
— Верно!
— А потом — случай типичный и банальный. Когда муж уходит от жены к молоденькой девушке и начинает жизнь с чистого листа. Лактионов был женат на Дине Александровне уже семь лет. Возраст для брака — по нынешним меркам — солидный. Нашел новую пассию. Свеженькую, молоденькую. Думал, что позабавится, и все. Не получилось. Что-то зацепило, удержало. Понял, что всерьез и надолго. Взвесив все «за» и «против», решил сделать выбор. И сделал. Сказал жене, что уходит. Та прикинула и решила убрать его. Зачем ей становиться нищенкой и идти опять работать в музей?
— Да. Резона никакого нет. Это точно!
— Уф! — вздохнул Губарев. — Что делать? Улик-то никаких!
— Искать!
— Искать, — повторил Губарев, налегая на стол грудью. — Знаешь, что я подумал: мне нужно еще раз переговорить с сыном Лактионова. Отец мог поделиться с ним насчет любовницы. Парень он уже взрослый. И если Лактионов хотел уйти из семьи, наверняка он поставил парня об этом в известность. Или намекнул.
— Хорошая мысль!
— Сколько времени, Вить? Мои часы встали.
— Семнадцать тридцать.
— Наташка еще с работы не пришла. А дочь, наверное, дома. Позвоню.
Но трубку никто не брал.
— Ходят где-то, шляются, — проворчал майор.
— А вы хотите, чтобы ваши женщины сидели дома и дожидались вас в любое время суток?
— Только так. И никак иначе!
Губарев придвинул к себе телефон и стал набирать номер Ванды Юрьевны. Трубку взял Дима.
— Добрый вечер! Майор Губарев. Мне нужно переговорить с вами.
Наступило молчание.
— Хорошо! Когда?
— Сегодня. Примерно через часик. Я подъеду к вам. — Издалека был слышен голос Ванды Юрьевны. Она что-то выговаривала.
— Может, удобнее встретиться вне дома? — спросил Дима.
— Мне нужно задать несколько вопросов вашей маме. А потом — вам. Мы можем выйти на улицу. Вас это устроит?
— Да.
— До свидания.
Повесив трубку, Губарев сказал Витьке:
— Веселая семейка! Как Лактионова угораздило жениться на Ванде, ума не приложу.
— Это она сейчас такая. А в молодости, наверное, была красивая.
— Теперь об этом судить трудно. Ладно, некогда мне тут с тобой балясы точить. Я поехал. До завтра.
— Своим перезванивать не будете?
— Нет. Завтра.
— Я обратил внимание, вы им реже звонить стали. Поссорились?
Майор вздрогнул.
— Да нет. Просто некогда.
— Понятно. А я решил: с женой поцапались. «Если бы поцапались, было б проще, — подумал про себя майор. — А так не знаешь, как себя вести. Чувствуешь себя дурак дураком».
— Пока.
— До свидания, — ответил ему Витька.
За дверью майор вспомнил, что оставил в столе портмоне с фотографией Исаковой, и вернулся. Подходя к двери, он услышал, как Витька говорил кому-то:
— Договорились. Через час я туда подъеду. Нет. Обязательно. Жди меня. До встречи. — Судя по тону, он разговаривал с девушкой.
Ну и ну, подумал Губарев, с кем-то шуры-муры разводит, а от меня скрывает. Вот хитрый парень! Раньше я за ним этого не замечал. Он открыл дверь и сказал:
