На кухне в холодильнике они нашли сыр, масло, колбасу. На столе лежал кулек с хлебом и несколько пакетиков чая.
— По крайней мере, террористы нас голодом не морят, — усмехнулась Нина, набирая в чайник воду. — Сейчас перекусим, чайку попьем, и будем думать.
Однако поесть они так и не смогли. И Нина, и Таня принадлежали к тем нервным натурам, у которых от волнения, что называется, кусок не лезет в горло.
Отхлебнув горячего чая и откусив краешек бутерброда, Нина вдруг уставилась в одну точку прямо перед собой.
— Что ты там увидела за моей спиной? — удивилась Таня и, заерзав на табурете, оглянулась.
Но там ничего но было, кроме окна, наполовину задернутого шторой.
— А ведь это окно выходит на боковую сторону дома, — задумчиво сказала Нина. — Значит, мы с тобой занимаем угловую комнату.
— Ну и что? Какая нам от этого польза?
Нина встала и, все еще прихлебывая из чашки, подошла к окну. Таня последовала ее примеру. Отодвинув штору, они стали вглядываться в темень двора.
Через несколько секунд Нина поставила чашку на стол, щелкнула выключателем на стене и снова приблизилась к окну. Теперь, глядя во двор из темной комнаты, женщины ясней различали что там снаружи.
Они увидели все ту же высокую ограду с острыми шипами поверху, но только совсем близко — метрах в двух от окна, не более. Нина оглянулась на Таню, и глаза ее заблестели в темноте, как огоньки.
— Ну что, кажется, появился свет в конце туннеля? — прошептала она возбужденно. — Видишь, где у них прокол? Нас поселили не в том углу. Хозяин, строивший это жилище, не предполагал, что оно может стать тюрьмой. Ну вот, а мы думали, что нет выхода. Надо только поискать хорошенько.
— Мне тоже кажется, что выход рядом. Но, честно говоря, не могу его нащупать. Забор близко, но что толку? Мы же через него не перепрыгнем. И потом… собаки…
— А что ты видишь сразу за оградой? Что там тянется над забором?
— Труба какая-то… А, это же подведен газ! Не успели построить «поселочек», как уже газифицировали. Но, однако… — Таня прижалась носом к оконному стеклу. — Кажется, я поняла, к чему ты клонишь…
Труба наружного газопровода была почти на высоте окна, в которое смотрели пленницы.
— Поняла? — спросила Нина. — Перебросим на трубу с подоконника какой-нибудь мостик, и сможем по нему перейти. И собаки нас не достанут.
— Потрясающе!.. — прошептала Таня. — Во всяком случае, теоретически все верно. А вот как на практике…
— Во-первых, где взять мостик? — Нина деловито осмотрелась вокруг. — Двухметровых досок тут нет, а шкаф или диван разломать не сумеем. — Она подняла голову вверх. — Может, карнизы?
Оглядев каждый предмет в комнате и кухне, женщины пришли к выводу, что ничего, кроме карнизов для штор, использовать не смогут. Карнизы были широкими и плоскими, так что, уложив их рядом, можно было получить некое подобие мостика. Усевшись на диван, пленницы стали обдумывать детали побега. Им предстояло, не делая ни малейшего шума и не включая свет, снять карнизы в комнате и на кухне, а затем открыть кухонное окно. Дальше необходимо было проложить шаткий мостик, пройти по нему и спрыгнуть вниз, не переломав ноги.
— Прыжок — дело рискованное, — вздохнула Нина. — Все-таки будем прыгать с высоты второго этажа. Если бы внизу земля была рыхлая… Подушки! Ну конечно же! Надо взять с диванов подушки и бросить их за ограду. Но из окна мы можем и не попасть куда надо. Значит… та из нас, которая пойдет первой, возьмет подушки в руки, сбросит их вниз, а тогда уже на них прыгнет. Конечно, это не так-то просто, с пустыми руками идти легче…
— Первой пойду я и понесу подушки, — решительно заявила Таня. — В юности я занималась гимнастикой и, между прочим, моим любимым снарядом было бревно. Так что тряхну стариной.
— Дай Бог, чтобы мы удачно приземлились по ту сторону забора. А потом будем бежать к шоссе и останавливать любую машину.
— Да, уезжать надо быстро. Но поймать машину ночью — проблема. Может, не стоит нам сразу бежать на дорогу, на открытое место? Затаимся до утра где-нибудь в поселке?
— Это еще опасней. Вряд ли нас кто-то пустит на «постой». А затаиться где-нибудь в сарае или в кустах не сможем. Найдут. У них собаки!
— То-то и оно. Собаки могут почуять наши движения… Хорошо, что хоть окно из кухни выходит не на фасад.
— Ладно, будем надеяться, что нам повезет.
Нина и Таня выждали пару часов, чтобы их тюремщики покрепче заснули. Убедившись, что все шумы и голоса в доме окончательно смолкли, пленницы принялись за работу. Придвинув кухонный стол к окну, взобрались на него и стали осторожно приподнимать карниз, снимая кронштейны с шурупов и стараясь, чтобы даже кольца на шторах не звякнули. Потом такую же работу проделали с комнатным карнизом. Теперь оставалось открыть окно в кухне и установить свои шаткие мостики.
Шпингалеты были очень тугими, с ними пришлось изрядно повозиться. Зато окно открывалось вовнутрь, что позволяло сделать побег менее заметным. Присмотревшись, женщины определили, что труба проходит на несколько сантиметров ниже подоконника, а потому карнизы для надежности закрепили, привязав к батарее. Для этой цели разрезали два полотенца.
— Готово, — прошептала Нина и прижала руку к груди, словно этим жестом могла заглушить гулкие и частые удары сердца. — Теперь последняя предосторожность: надо, чтобы карнизы не стукнулись о трубу.
Когда самодельный мост был наведен, и Таня с подушками в руках ступила на него, Нине показалось, что тишина вокруг стала звенящей, готовой взорваться каждую секунду.
Нина увидела, как Таня, подойдя к самому краю, бросила вниз подушки и, слегка присев, прыгнула на них. Настал черед Нины идти по шатким жердочкам. Всего-то два метра, но как их преодолеть? На секунду Нина почувствовала себя канатоходцем над пропастью. Повесила на шею заветную сумочку, стала во весь рост на подоконнике и, держась рукой за оконную раму, сделала первый шаг. Потом, оторвавшись от стены, шагнула еще пару раз. И вот она уже над забором.
И в этот момент громкий собачий лай разорвал напряженную тишину ночи. Вздрогнув, Нина не прыгнула, а, скорее, сорвалась вниз. Подушки смягчили удар, да, впрочем, сейчас она бы все равно не почувствовала боли.
— Быстрее! — воскликнула Нина, и они с Таней что было духу помчались к шоссе.
Колючая трава и кустарники цеплялись за одежду, но они бежали, не разбирая дороги.
Сзади, все нарастая, слышался по округе двухголосый собачий лай.
— Хорошо, что собаки не умеют перелезать через заборы, — проговорила Нина, задыхаясь от бега.
— Зато они уже разбудили хозяев, — таким же задыхающимся голосом отозвалась Таня.
