И мы скоро найдем лазейку. Однако прямо сейчас мы придерживаемся плана, который мы придумали прошлой ночью.
— Я была под кайфом от секса и не могла ясно мыслить, — огрызнулась я, выпивая жалкое подобие чая, который они мне предложили.
— Но именно там создаются все наши генеральные планы.
— Неужели? Разве не так ты придумал план перекачки большего количества героина в Бостон? Теперь в этом замешан мэр.
Он откинулся на спинку стула, ни о чем не заботясь.
— Это только потому, что его дочь-идиотка кололась. Он занят тем, что обвиняет дилеров, как будто мы приставили иглу к ее руке. Очевидно, что его плохое воспитание — это наша вина. Мэр или не мэр, это была хорошая идея. Спрос растет.
— Лиам. — Я вздохнула, ущипнув себя за переносицу. — Если мы будем продолжать в том же духе, наши люди будут разбросаны. Мы не можем сражаться с Чикаго и Бостоном, пока Валеро все еще навис над нами. Мэр собирается удвоить свои усилия, чтобы отследить его.
— Отлично, — прошипел он, наклоняясь. — Пока мы сохраняем нейтралитет. Сегодня вечером к нам прибудет груз, который я перенаправлю и задержу. Но как только Валеро исчезнут из поля зрения, мы начнем давить изо всех сил.
— Договорились. А пока мы можем заняться травой. В любом случае, это дерьмо почти легально, и оба побережья зависимы. — Мы продавали его в аптеки, где это было легально, и мелким уличным бандам.
— Тогда решено… — Он сделал паузу, заставив меня посмотреть на дверь, где комиссар Эндрю гребаный Паттерсон пробирался к нам.
— Кому ты звонишь, когда тебя преследует полиция? — Я вздохнула, глядя на Лиама, который свирепо смотрел на приближающегося мужчину.
— Нам.
Комиссар Эндрю гребаный Паттерсон положил на стол два серебряных значка, заставив нас с Лиамом обменяться быстрыми взглядами.
— Блестяще. — Лиам хихикнул, делая глоток кофе. — Есть ли причина, по которой вы кладете эту грязь на мой стол?
Паттерсон выглядел так, словно за последние четыре месяца постарел по меньшей мере на десять лет.
— Офицеры, которых ваши люди убили сегодня, недавно закончили академию.
— Вам следует быть осторожнее с тем, в чем вы обвиняете людей, комиссар, — прошипела я, еще раз оглядывая комнату. Никто не мог нас слышать, но он вел себя чертовски глупо.
— Вы даже убили их семьи, не так ли? — Он горько рассмеялся, полностью игнорируя меня.
— Комиссар…
— У шестилетней девочки теперь нет семьи, благодаря вам! Я знаю, что это вы стоите за смертью Поупа и Джеффри! Вы больны! Ты будешь гореть в аду!
— Комиссар! Ты что, с ума сошел? — Крикнул Лиам, вставая, когда двое охранников направились к нам.
— Может быть, и так! — закричал мужчина, когда охранники держали его. — Но ты не будешь неприкасаемым всегда! Однажды кто-нибудь заставит вас всех заплатить за ваши преступления.
— Уберите этого человека отсюда, он расстраивает мою жену! — Лиам закричал, когда охранники оттащили его.
Расстраивает меня? Черт возьми, это дерьмо было чертовски забавным, но я могла бы сыграть девицу в беде. Я попытаюсь.
— Чертовы Каллаханы не будут у власти вечно! Просто подождите, кто-нибудь вернет вам все в десятикратном размере, и я буду смеяться. Вы — монстры! — закричал он, как джокер в момент безумия.
— Уберите его отсюда! — Лиам снова взревел, в то время как я приложила руку к сердцу, как хорошая девушка в беде.
Когда он ушел, менеджер подбежал к нам, кланяясь так низко, что можно было подумать, что он пытается поцеловать член Лиама… Боже. С каких это пор мы живем в Японии?
— Мне так жаль, мистер Каллахан, пожалуйста…
— Это не проблема. Пожалуйста, просто держите этого человека подальше от нашей семьи, — сказал Лиам, прежде чем сесть обратно. Он подождал, пока в комнате воцарится порядок, прежде чем уставиться на меня.
— Ты заказала убийство этих семей? — спросил он меня по-ирландски.
— Да, — ответила я, неуверенная в том, почему он выглядел так, будто я была той, кого он хотел убить.
Он ущипнул себя за переносицу.
— Ты оставила девочку в живых.
Сев прямее, я посмотрела на него в ответ.
— Ее не было дома, и я не собиралась убивать ее. Ей шесть гребаных лет.
— Тебе следовало подождать, пока она не вернется домой, — прошипел он, отодвигаясь на краешек стула. — Мне все равно, ей шесть или двадцать шесть. Она его семья и следовательно, должна быть мертва…
— Ты думаешь, что у маленькой девочки есть какая-то сила, — огрызнулась я на него. Ему нужно было успокоиться, прежде чем я ударю его ножом здесь и сейчас.
Он уставился на меня так, словно я сошла с ума.
— Она дочь полицейского, голубая кровь. Сейчас она не представляет угрозы, но что будет через двадцать лет, когда она закончит академию? Она будет похожа на ищейку, жаждущую мести. Дети растут, и если ты знаешь что-то, чего не знаю я, через двадцать лет мы будем рядом. Я не позволю прошлому укусить нас за задницу. В конце концов, посмотри на себя. Когда-то тебе было шесть лет, и то, что случилось с тобой потом, навсегда изменило твою жизнь. Ты последний человек, о котором я думал, что мне когда-нибудь придется объяснять, кто мы такие и чем занимаемся.
Он встал и резко поцеловал меня в щеку для тех, кто, возможно, все еще смотрит, прежде чем прошептать по-ирландски:
— Оставайся здесь, моя мама приехала. Я позабочусь об этом.
Он, блядь, казался разочарованным во мне. Кем этот сучок себя возомнил? Он что, только что оставил меня? Я была гребаным Боссом, и я чертовски уверена, что не подчиняюсь приказам. Коралина, Оливия и Эвелин вошли вместе с целой группой других благотворительниц, прежде чем я успела выстрелить ему в голову. Каждая из них улыбалась и смеялась, как будто они дышали другим воздухом.
— Дамы, разве мой младший не красавчик? — Сказала Эвелин, крепко обнимая Лиама.
Лиам засмеялся, но это был его фальшивый смех, тот, который он издавал для толпы.
— Говорят, самый красивый.
Они все смеялись над
