Один за другим начали появляться работники миссии. Еще не вполне проснувшись, они щурились, а затем бегом бросались к горящим домам. Когда Марио направился к домику с операционной, Грейс выкрикнула:
— Нет! Брось инструменты! Спасай людей!
Они направились прямиком к самому большому строению, где располагалась палата для больных, и заметили, как две ночные сиделки выводят людей во двор. Две стены уже были охвачены огнем; постепенно разгоралась и крыша.
Ветер перебрасывал искры огня с одной крыши на другую, и вот уже горели все здания. Пламя взметнулось к небесам, пока рабочие выносили кресла-каталки и мебель. Грейс пыталась перекричать вой ветра и шум огня, но толпу охватила паника. Мужчины бросались в горящие здания, чтобы спасти столы и стулья и оказывались в ловушке. Взорвались баллоны с кислородом, стекла разлетались на мелкие кусочки, перекрывая адский шум. Люди бегали взад и вперед, размахивали руками, кричали, Грейс ловила их, отдавала приказы, пыталась управлять процессом эвакуации пациентов в безопасное место.
— Мемсааб! — закричал Марио, хватая ее за ночную рубашку. — Взгляните!
Она обернулась, ее дом тоже был охвачен огнем.
— Мона!
— Марио! Где Мона? Ты видел ее?
Он побежал в сторону коттеджа, но был отброшен назад, когда пламя неожиданно вырвалось из хижины. Грейс подняла мальчика с земли и оттащила в безопасное место, затем побежала в сторону своего дома, выкрикивая имя Моны. Когда она пробегала мимо операционной, которая уже наполовину была охвачена огнем, ей показалось, что внутри кто-то зовет на помощь.
Она подбежала к двери и прижалась к ней ухом. Дым пробивался сквозь щели. Крыша казалась столбом огня. Грейс различила детские голоса, которые были еле слышны.
— Мона! — Грейс попыталась открыть дверь.
Подбежали мужчины с листьями банана. Они стали сбивать языки пламени, выбивающиеся сквозь стены. Кто-то начал швырять комья грязи. Грейс надавила на дверь всем телом, один из африканцев оттолкнул ее в сторону и попытался выбить дверь.
Хижина начала заваливаться внутрь. Криков детей больше не было слышно.
Вскоре все строение превратилось в сплошной столб огня, и африканцы в страхе отступили.
Грейс кричала и ломилась в дверь. Искры и пепел сыпались прямо на нее. Жар опалял ее лицо и легкие.
— Мона! — кричала она.
Наконец дверь поддалась, и из нее повалил густой дым. Прикрывая лицо, Грейс опустилась на колени и поползла внутрь. Потолок вот-вот должен был рухнуть. Она нащупала чью-то ногу, вцепилась в нее и потянула изо всех своих сил. Появилось тело Дэвида, и в тот же момент на это место упал сноп горящего папируса. Он ударил женщину по голове. Она тащила Дэвида за собой, пока он не оказался в безопасности. Затем, борясь с жарой и дымом, Грейс побежала обратно за Моной.
И тут полил дождь.
Он вырвался из низких туч и смыл адское пламя. Языки пламени съежились, воздух наполнился шипением. Гром грохотал, молнии все так же озаряли небо; дождь полил сплошным потоком.
Грейс барахталась в грязи, запутавшись в своей ночной сорочке. Тростник, уже занявшийся, теперь пропитывался влагой и становился все тяжелее. Она протискивалась сквозь снопы обгоревшего папируса и поднимающиеся клубы пара, скользя и оступаясь, и упрямо продолжала разыскивать Мону.
Африканцы отошли, а потом исчезли где-то в потоках воды.
Грейс нашла Мону: та лежала, придавленная сверху шкафом с инструментами. Грейс еще не успела добраться до нее, как в этот момент крыша рухнула от резкого и мощного порыва ветра, похоронив под собой девочку. Грейс яростно принялась копать, разрывая пропитанную влагой крышу на части, пока не ободрала руки в кровь. Мона лежала неподвижно, одна бледная рука торчала вверх и была неестественно вывернута.
Дождь обрушился на Грейс с пугающей силой, прибивая волосы к лицу. Она попыталась поднять шкаф, но не смогла. Она стала звать на помощь, а ветер швырял пригоршни воды ей в рот. Грейс почти ничего не видела перед собой. Дождь лил стеной. И от него обуглившийся пол быстро превращался в озеро. Мона была на волосок от гибели, она могла умереть от ожогов или утонуть, если Грейс не удастся вовремя вытащить ее.
— Помогите! — кричала женщина. — Кто-нибудь! Марио!
Она в отчаянии осмотрелась вокруг. Двор был пуст, черные руины хижин и больничной мебели, остывая, шипели под струями дождя.
— Помогите! — выкрикнула она. — Где вы все?
Она заметила неясную тень, которая появилась за густой завесой дождя и теперь медленно приближалась.
— Пожалуйста, помогите мне, — заплакала Грейс. — Моя маленькая девочка застряла. Может быть, она еще жива.
Вачера смотрела на нее сверху вниз с каменным выражением лица.
— Черт возьми! — крикнула Грейс. — Не стой просто так! Помоги мне поднять шкаф!
Знахарка произнесла лишь одно слово:
— Таху.
— Нет, это вовсе не ваше гнусное таху! — закричала Грейс, пытаясь сдвинуть шкаф. — Это всего лишь буря! Помоги мне!
Вачера не шелохнулась. Она стояла в воде, ее платье из кожи пропиталось водой, струи дождя стекали с бритой головы.
Грейс вскочила на ноги.
— Черт возьми! — кричала она. — Помоги мне спасти эту девочку!
Взгляд знахарки быстро пробежал по торчащей из-под шкафа руке. Уровень воды вокруг безжизненного тела Моны неуклонно поднимался.
— Я спасла твоего сына! — выкрикнула Грейс.
Вачера повернула голову. Когда она увидела Дэвида, который постепенно приходил в сознание, лежа в грязи, выражение ее лица изменилось. Она перевела взгляд с мальчика на белую женщину, затем вниз на шкаф. Не говоря ни слова, наклонилась и взялась за угол. Грейс ухватилась за другой, и они вместе, упираясь и надрываясь, сдвинули тяжелый шкаф с тела девочки в сторону.
Грейс упала на колени и осторожно перевернула Мону. Она отвела волосы, отерла от грязи побелевшее лицо девочки и позвала:
— Мона! Мона, дорогая, ты слышишь меня?
Грейс нащупала пульс на шее. Она приложила щеку к ее серым губам и ощутила слабое дыхание. Жива. Но едва жива.
Она постаралась сосредоточиться, села, прижав к себе девочку, и осмотрела двор. Где же все?
Как будто бы прочитав ее мысли, Вачера сказала:
— Они все покинули тебя. Они боятся таху Они боятся гнева Нгай.
Грейс пропустила ее слова мимо ушей. Прижимая к себе безжизненное тело девочки, она безумно оглядывалась по сторонам в поисках укрытия. Все строения были разрушены; ее собственный дом уничтожен, ветер и дождь гуляли по тому, что осталось. Ее голова отказывалась думать, она не могла рассуждать спокойно и ясно. Она сидела в грязи, пытаясь прикрыть лицо Моны от дождя.
