Потому что это очень редкая её форма –
настоящая.
– Он сам оставил меня… – мотнув головой, зажмурилась Эбби, – …сам ушел.
– А ты не думала, что у него могла быть причина уйти?
– Да, – уголки её губ непроизвольно дернулись, – трусость.
– Нет, – решительно заявила её подруга, – я смогу поверить во что угодно, но только не в то, что Дарен Бейкер струсил. И что бы ты сейчас не сказала, ничто не сможет меня заставить меня думать иначе.
– Нэл…
– Нет, Эбби, – прервала её она, – я видела его глаза. Видела, какие сильные и глубокие чувства живут внутри них. – Нелли завертела головой. – Он просто не смог бы поступить так с тобой. Не снова.
– Видела его глаза? – Шепотом, словно где-то на уровне подсознания, спросила Эбби. – Вы встречались? Где? – Её подруга промолчала, и Эбби, подавшись вперед, повысила голос. – Нэл, расскажи мне, где ты видела его.
Она выдохнула, а затем кивнула.
– Рано или поздно, ты бы всё равно обо всем узнала, что толку, что он просил молчать.
– О чем ты?
– Это Дарен помог мне уйти от Эдварда.
Эбби замерла, а затем завертела головой.
– Не понимаю.
– Помнишь, я рассказывала, что после того, как он снова поднял на меня руку, я собрала свои вещи и ушла? – Она машинально кивнула. – Тогда Эдвард очень сильно избил меня. Сильнее, чем обычно. Мне было больно говорить, я с трудом дышала, кости ломило, хотелось просто закрыть глаза, чтобы больше никогда их не открывать… – Эбби неосознанно сжала руки подруги – знала, каково было вспоминать о подобном. – Я не знаю, как Дарен оказался рядом; как узнал мой адрес и понял, что мне нужна помощь, но… Эбби, если бы тем вечером он не пришел…
– Я должна была заявить в полицию, – шептала Эбби, ощущая, как злость на эту мразь вновь закипает с новой силой, – мне не стоило слушать тебя. Тогда бы ты не терпела всего этого, тогда…
– …он убил бы нас обеих, – прервала её Нелли, – поэтому я благодарю Бога, что в те месяцы ты была здесь и не видела моего состояния.
– В таком состоянии ты бы не ушла сама, – догадалась Эбби, побуждая подругу кивнуть.
– Оставить такого человека невозможно. И Эдвард сделал всё для того, чтобы сделать этого сама я не сумела. – Эбби молчала, ожидая продолжения, которое не заставило себя долго ждать. – Дарен забрал меня. Отвез в больницу. Мне выделили лучшую палату, за мной ухаживали, как за королевой, – при воспоминании об этом её губы тронула легкая улыбка, – я быстро пошла на поправку. Через месяц меня выписали, а затем я узнала, что Эдварду дали шесть лет. Свидетельствования врачей, моих снимков и его признания оказалось достаточно для того, чтобы упечь этого ублюдка за решетку.
– Он признался? – Эбби замерла, а затем выдохнула. – Поверить не могу.
Нелли кивнула.
– Я тоже не могла. А когда начала спрашивать, Дарен сказал, что беспокоиться больше не о чем. Что впредь Эдвард никогда не посмеет навредить мне, иначе его будет ждать наказание намного страшнее тюремного срока. А ещё он взял с меня обещание, что я больше никогда не буду бояться. – Эбби молча опустила голову, ощущая, как умирает от жжения внутри. Ей вдруг захотелось обнять его, прижаться к знакомому телу, закрыть глаза и слушать, как бьется родное сердце, и то же время хотелось громко кричать, выплескивая наружу всю свою боль, и с силой колотить в его грудь кулаками. – Он никогда бы не оставил тебя по доброй воле. Не после всего.
Эбби подняла было голову, чтобы ответить, но дверь внезапно открылась.
– Я не хотела врываться, правда не хотела, – виновато пробормотала Элис, забавно выставляя вперед ладони; она улыбнулась Нэл, а затем перевела глаза на Эбби. – Милая, думаю, тебе стоит зайти в конференц-зал. У наших мужчин там полный хаос, решить который без тебя, по всей видимости, у них никак не выйдет. Полчаса уже пытаются. – Хихикнула она, произнося это по возможности тихо.
– Думаю, лучше тебе пойти, – улыбнувшись, сказала Нелли, – что-то подсказывает мне, что без этой легкой женской руки наши мужчины нарешают что-то, что потом ещё и разгребать придется.
– Вот уж точно! – Весело подхватила Элис. – Считаю, что этих двоих лучше вообще одних не оставлять. Не хотите кофе? Нам недавно поставили новую кофемашину, она творит что-то невероятное!
– Не откажусь, – с улыбкой согласилась Нелли, а затем, вставая, подбадривающе сжала плечо Эбби.
– А в столовой не были? У нас там такие тортики, просто пальчики оближ…
«Он никогда бы не оставил тебя по доброй воле». Почему она не допускала этого? Почему так не верила в его преданность? Он столько сделал для неё… для всей её семьи. Всегда оказывался рядом, когда был нужен ей больше всего. Не раз доказывал свою любовь поступками – не только красивыми фразами. И глаза… она всегда верила его глазам, так почему же в тот вечер позволила словам выглядеть правдивее? Зажмурившись, Эбби попыталась вспомнить его потемневшие, бездонные глаза, в то мгновение наполнившиеся какой-то мучительной печалью. Он ничего не объяснил, но его глаза помогут ей понять, нужно лишь попытаться заглянуть чуть глубже.
Вдох-выдох…
Вот они сидят в машине. Вот едут по дороге. Оба молчат. На душе неспокойно, в воздухе витает напряжение. Вот он тормозит, она идет в аптеку… сцена перематывается… она возвращается, не выдерживает его холодности и заводит разговор. Стоп.
Вдох-выдох…
Она разворачивает его лицо к себе. Этот взгляд… теперь он потускневший, пустой… в нем нет ни капли жизни. Только холодность, равнодушие и что-то до боли пугающее. Она просит его повторить те же самые слова, но пристально смотря ей в глаза. Просит… думая, что что-то изменится, но ничего не меняется. Он остается таким же чужим. Таким же отстраненным.
Вдох-выдох…
Он боится… да, и сейчас и тогда… Эбби уловила в его глазах тот же страх. Но лишь теперь, лишь присмотревшись лучше, понимала, что это была не трусость. Нет. Что-то иное. Что-то, появившееся не без причины. Быстро. Неожиданно. И очень больно. Ему тоже очень больно.
Вдох…
Эбби резко открыла глаза, словно что-то насильно выбросило её из воспоминаний, оборвав их где-то посередине. Побелевшими от напряжения пальцами, она стискивала край стола и пыталась успокоить бешеное сердцебиение.
Сейчас всё было иначе. Сейчас она не слушала, а смотрела. Сделав важными лишь его глаза, отключив все остальные эмоции и органы чувств.
Да, она не поняла причины. Но поняла кое-что другое.
Ей хотелось докопаться до истины.
Хотелось, чтобы он лично сказал ей, почему – ей нужно было сложить
