Скинув его вызов, я отключила телефон. А потом резко встала, собралась и отправилась в ближайший торговый центр. Мне была нужна нормальная одежда и новый номер телефона.
– Ксю, крошка, ну как так? – хотела просто сообщить Реми свой новый номер, а оказалось, совершенно забыла о вечеринке в честь его отъезда.– Будут только свои, обещаю. Тесным кругом посидим. Ну же!? Ну, хочешь – приходи со своим Тимуром, только приходи!
На следующий день поздним вечером Реми должен был улететь в Париж. О моих приключениях он ничего не знал, и, честно говоря, я не хотела ничего ему рассказывать, дабы улетал он со светлыми мыслями, а не с переживаниями за меня. Когда нам суждено с ним снова увидеться, я не знала, поэтому, невзирая на опасность и предостережения Лероя, я согласилась прийти на праздник.
Ради такого дела Егор закрыл «Кофеин» около восьми вечера, а Реми приготовил свои лучшие десерты. Как друг и обещал, собрались только самые его близкие друзья: Егор с Аней, Захар, Илья, Женя и пара его товарищей еще со времен универа. Вечер в теплой, дружеской атмосфере пролетел незаметно. Мы вспоминали забавные случаи с участием Реми, сокрушались, что теперь оставались без него, и в то же время практически засыпали его добрыми пожеланиями и напутствиями. Все это дело мы упорно заедали волшебными десертами, одновременно прощаясь и с ними, и запивали свежезаваренным кофе.
Поначалу в компании, казалось бы, давно знакомых людей мне было непривычно и некомфортно. Собственные тяжелые мысли давили на меня, не давая расслабиться. А еще где-то глубоко-глубоко внутри зудело странное чувство, очень похожее на зависть. Все ребята вокруг могли позволить себе все, что угодно: гулять, ходить на работу, учебу, проводить время вместе, да, в конце концов, они могли просто любить. Этого всего я была лишена. В их компании я особо остро ощущала, как за эти четыре месяца родной город и родные люди сломали во мне все надежды, оборвали мои крылья и растоптали мечты. И мне понадобилось немало времени, чтобы заглушить в себе это липкое и гадкое чувство и влиться в общение.
Все, с меня хватит. Я похожа на колобка! Реми, я теперь тебя каждый день буду вспоминать, пока не сброшу наеденное за сегодня. – Аня руками изобразила огромный живот, а мы все дружно поддержали ее веселыми кивками и улюлюканьем.
– У меня идея!– воскликнул Захар.– А не пойти ли нам в клуб и не растрясти там животики?
Ребята единогласно одобрили идею парня и понемногу начали собираться.
– Ты хочешь пойти? – едва слышно спросил меня Реми, усевшись напротив.
– Честно? Не очень. Но сегодня твой вечер, и я буду с тобой, – с улыбкой, искренне ответила другу. Идти в клуб у меня не было ни малейшего желания. Все, что мне хотелось, это спрятаться в своей квартире и позволить себе отдаться слезам и всепоглощающей жалости к себе.
– Я тоже не хочу никуда идти. Может, сбежим и немного погуляем? Когда еще удастся?– Реми заглянул мне в глаза своим добрым и печальным взглядом. Ему, как и мне, не хотелось танцевать, пить и веселиться. Его что-то беспокоило, и ему нужен был рядом друг.
Под предлогом, что мне нужно заехать домой перед клубом, мы с Реми на такси доехали до центрального парка, а оттуда вдоль ярко освещенного проспекта Гагарина пошли гулять. Поначалу Реми говорил о разной ерунде: о каких-то рецептах, о своих уроках по французскому, о том, что с детства боялся летать. Я слушала его, не всегда вникая в смысл слов, и просто пыталась запомнить эти мгновения. Мы были вдвоем, нам было уютно друг с другом и свободно. Уже завтра такие прогулки обещали стать для нас лишь мечтой.
– Когда ты вернешься? Нет, точнее, я помню, что учеба у тебя на год, но неужели не будет перерывов? Каникул? Отпуска? Ну, не знаю…– Целый год без Реми меня пугал и немало огорчал.
– Пока не планируется,– пожал плечами Реми. – Но, знаешь, я все еще храню надежду, что ты прилетишь ко мне.
– Все еще?– Реми часто в шутку звал меня с собой, но ровно до того момента, пока я не призналась ему в симпатии к Тимуру.
– Ты не выглядишь счастливой рядом с ним. И я уверен, что тебя что-то беспокоит, но раз ты не говоришь, значит, на то есть причины. Я не буду настаивать. Просто хочу, чтобы ты знала: там, в Париже, я буду ждать тебя – в гости на пару дней или навсегда. – Реми замедлил шаг, а потом и вовсе остановился.– Просто помни, что я буду рядом, стоит только захотеть.
Его слова больше не казались мне шуткой, и от этой мысли стало неловко. Я никогда раньше не воспринимала наши отношения как-то иначе. Только дружба. Но разве друзья так говорят?
– Я рассталась с Тимуром, – подлила масла в огонь. Мне важна была реакция Реми. Я хотела убедиться, что верно поняла его посыл.
– Он обидел тебя? – Реми оторвался от разглядывания луж на асфальте и посмотрел на меня.
– Нет, – солгала я. – Просто мы из разных миров.
– Тогда что держит тебя в этом городе?
– Не знаю. Мама, Миронов, отец… – с каждым словом я понимала, что все это не то. Но что-то или кто-то меня держал. Я до сих пор не хотела никуда уезжать.
– Я сейчас, наверно, буду грубым, но все же скажу. – Голос Реми стал резче и тверже.– Здесь без тебя им всем будет легче. Миронов твой наконец-то вздохнет с облегчением, мама спокойно продолжит лечение, Горскому не придется переживать за брешь в своем панцире, а Тимур… знаешь, наплевать, что с ним будет. Главное, он больше не причинит тебе боли. Я не знаю, Ксюша, за что наказал тебя Бог, послав таких родных, но могу сказать одно: если ты хочешь быть счастливой, тебе нужно строить свою жизнь вдали от них.
Слова Реми были близки к истине и часто приходили мне на ум, но, произнесенные вслух, они больно царапнули по сердцу. Жалость – вот что испытывал ко мне Реми.
– Я не уеду, – тихо ответила я и поспешила домой.
До «Шаляпина» на такси дорога заняла не больше двадцати минут, но все это время слова Реми звенели в ушах, накладываясь на события вчерашней ночи и сегодняшнего утра. Я была настолько потерянной, испуганной и загнанной в угол, что мне захотелось исчезнуть. Не знаю, почему, но едва я переступила порог квартиры, как руки сами потянулись к телефону и набрали до боли знакомые
