Казалось, Вуд был всецело поглощен собственными мыслями, судя по выражению его лица, невеселыми. Вытянув длинные ноги, он откинулся на спинку стула и смотрел невидящим взглядом куда-то в угол сцены. Стакан с водой в его руке был полон, к угощению он даже не притронулся. Его поза, по наблюдению Кристины, не менялась вот уже более часа.
Торжественная часть выпускного вечера прошла в школе довольно быстро, а потом выпускники перебрались в самое большое городское кафе, специально подготовленное к этому случаю.
Странно, что Вуд вообще сюда пришел.
Сама она веселилась на всю катушку, танцевала и без конца пила шампанское, чем вызвала легкое удивление Миранды, которая, не удержавшись, заметила:
– Послушай, Крис, в последнее время ты чуть ли не каждый день меня поражаешь, честное слово! Я и подумать не могла, что ты можешь столько пить. Может, хватит?
– Вполне может быть, – рассмеялась Кристина, допивая бокал.
Она вскочила из-за стола и потащила подругу танцевать.
Никто в этом зале, включая Миранду, не догадывался о том, чем же вызвано безудержное веселье Кристины Риверс. Обычно сдержанная, замкнутая и, по мнению многих, заносчивая, сегодня она была само очарование: шутила с девочками из класса, танцевала с парнями медленные танцы, даже выиграла бутылку шампанского в конкурсе эрудитов, где соревновались столиками.
И только она одна знала причину своего столь непривычного для всех поведения.
Сегодня выпускной. Сегодня ее последний день в этой маленькой школе этого маленького городка, этой осточертевшей ей дыры. За год, проведенный здесь, она, конечно, немного привыкла к Хиллвуду, горожанам, одноклассникам: человек привыкает ко всему, даже к жизни в сыром стоячем болоте. Она искренне, всем сердцем, привязалась к Миранде – своей полной противоположности. Она с отличием закончила учебу, что на самом деле не составило большого труда, и поступила в престижный университет. Но при всем при этом ей все-таки было здесь тяжело, как бы она ни скрывала это от самой себя, от родителей и от друзей.
Хиллвуд непрестанно давил на нее своими чрезмерно консервативными нравами, своеобразным укладом жизни. Ее, например, до сих пор жутко раздражало то, что все знали друг друга в лицо и сплетничали друг о друге за спинами. Было еще много такого, что выводило Кристину из себя и с чем она, стиснув зубы, мирилась из-за отца и матери. Но с недавних пор ей стало совсем тошно: ее невыносимо угнетало присутствие Ника Вуда в этом городе, школе и, самое страшное, в ее мыслях.
Сегодня можно хотя бы попытаться быть честной с самой собой. Как ни хотела Кристина не думать о нем, как ни гнала от себя воспоминания, его образ всегда был с ней. Она злилась на саму себя в тщетных попытках понять, чего же ей хочется на самом деле: его присутствия или отсутствия. Совсем запутавшись, Кристина просто считала дни до отъезда, ожидая его как окончания всех ее мучений. По вечерам она складывала свои вещи и книги в большие картонные коробки, заклеивала их широким крепким скотчем, находя в этом нехитром процессе огромное удовольствие, ведь множащиеся коробки словно обещали ей, что уже совсем-совсем скоро она покинет Хиллвуд, оставив в прошлом этот непростой последний год, свои сомнения и переживания, и вздохнет, наконец, свободно.
И такой момент вот-вот настанет. Выпускной представлялся ей почти физически ощутимой гранью между прошлой жизнью и будущей, гранью, переступив которую можно самой себе простить ошибки, даже, казалось бы, самые непростительные. Сегодня можно позволить себе все, потому что завтра это все останется здесь, в этом затерянном месте, отделенном от большого мира табличкой «Добро пожаловать в Хиллвуд – гостеприимный край лесов и озер».
Кристина несколько раз танцевала и с Томом Леней, как обещала, и, к ее глубокому удивлению, ей даже понравилось. Его застенчивость и неуклюжесть волшебным образом куда-то пропали, Том был очень мил, удачно шутил, и Кристина в душе опять посетовала на свое прежнее отношение к нему. И тут же отругала себя за то, что в такой вечер позволяет себе заниматься самоедством. Хватит! Да и к тому же Леней ее простил.
Сейчас Кристина и Миранда, взявшись за руки и повизгивая, кружились под музыку, которая стремительно набирала темп и в конце обрушилась на зал тремя громовыми аккордами. Они прозвучали так неожиданно, что обе девушки чуть не упали, еле удержав равновесие.
– Все, – выдохнула Миранда. – Тайм-аут! У меня уже голова кружится. Пойдем, присядем. Пить ужасно хочется.
Они вернулись за свой столик и набросились на сок и содовую.
– Ну как, ты со своим медицинским колледжем все уладила? – немного отдышавшись, поинтересовалась Кристина.
– Да, – Миранда закатила глаза. – На первый год все урегулировали, а там видно будет. Может, стипендию получу или на работу устроюсь. Посмотрим.
– Замечательно! Я же тебе говорила, что все получится, а ты переживала. Вот видишь, все-таки мечты сбываются.
– Ну-у, – протянула Миранда, – если бы всегда так было…
– Если бы всегда и у всех сбывались мечты, было бы неинтересно мечтать. Тогда они перестали бы быть мечтами, – задумчиво проговорила Кристина, глядя в дальний угол зала.
– Может и так. Но ведь наверняка есть те, у кого заветные мечты вообще не сбываются. Ну, ты понимаешь… Вот представь, не сбываются и всё, даже самые простые. Думаешь, его твои рассуждения утешили бы? Что бы ты сказала такому человеку?
– Что сказала? – еще медленнее и тише ответила Кристина, как будто разговаривая сама с собой. – Я бы не сказала, а… сделала.
– То есть? – не поняла Миранда, откидывая со лба влажные волосы. Она наклонилась к подруге, чтобы расслышать ее ответ, но та вдруг вскочила на ноги.
– Ты куда это?
– Я скоро, – бросила Кристина через плечо, направляясь не к выходу, а совсем в другую сторону.
Она шла, и мысли метались у нее в голове, как ночные бабочки у раскаленной лампы на открытой веранде.
Что она делает и зачем? Она же сама приложила все усилия для того, чтобы было так, как сейчас. Сама оттолкнула его! Зачем, в таком случае, она идет туда, к этой яркой, разукрашенной тумбе, словно загипнотизированная миганием разноцветных лампочек? Но другая ее половинка упорно толкала ее вперед, и Кристина скользила между столиками, подходя все ближе и ближе, отрезая себе все пути к отступлению. Самое интересное, она даже не знала, что скажет, когда дойдет до своей цели.
На лицо Ника легла тень, и он равнодушно повернул голову. Через мгновение, как только он осознал, кто перед ним стоит, он резко выпрямился на стуле, и безразличие в его глазах сменилось настороженным изумлением.
Он поставил стакан с водой на столик, встал и хрипло спросил:
