неожиданный вопрос заставил Эбби замереть. Увидев её растерянность, Рози отпустила жалюзи и подошла чуть ближе. – Не всякий мужчина способен принять чужого ребенка. Грег любит тебя. Очень любит. И ты благодарна ему за то, что он рядом. Но кроме этой благодарности я больше ничего не могу увидеть. – Она присела на край постели, а затем печально, но всё же улыбнулась. – С этим мужчиной в приемной всё иначе. Когда ты говоришь о нем, твои глаза непроизвольно меняют цвет. Мне открывается такой невероятный спектр чувств, что кажется, будто я становлюсь свидетелем самого прекрасного явления на свете.
Эбби опустила взгляд вниз, понимая, что боится собственной несдержанности. Боится, что всё это поймет любой, кто посмотрит ей в глаза. Что поймет Он.
Шаги в коридоре заставили Эбби поднять голову. Как раз в этот момент дверь в палату открылась.
– Здравствуй, Эбигейл, – Шон Тревор – её лечащий врач – был мужчиной лет сорока с безумно обаятельной улыбкой и невероятно добрыми зелеными глазами. Только сейчас он отчего-то свою улыбку сдерживал.
Испугавшись за здоровье малыша, она инстинктивно потянула руку к животу, но замерла, когда следующим в палату вошел Дарен. Их взгляды встретились всего на мгновение, но и этого оказалось достаточно для того, чтобы страх перед неизбежным вновь возобладал над здравым смыслом.
– Как самочувствие? – Шон продолжал говорить, даже не подозревая о том, как накалился воздух в комнате. – Головная боль? Сухость во рту?
– Нет, – еле слышно ответила Эбби, – ничего такого.
Он помолчал, считая удары пульса на её запястье.
– Что ж… – убрав руку, Шон опустил глаза на больничную карту, – …вновь переутомление и стресс… я уже неоднократно повторял, что ты совсем себя не бережешь. – Пристальный взгляд Дарена ощущался каждой клеточкой тела. – В подобном положении необходимо более тщательно соблюдать рекомендуемый режим.
– Я… принимала всё, что вы выписали, – произнесла Эбби, пытаясь не дать Дарену возможности обдумать словосочетание «подобное положение». – Ни разу не пропустила.
– Не сомневаюсь в этом, – Шон оторвался от карты и посмотрел прямо на неё, – но Эбигейл, ты должна понимать – простых витаминов для стабилизации подобного состояния недостаточно. Тебе нужно поменять что-то у себя в голове. Находиться в такой сильной стрессовой ситуации в эти месяцы – очень опасно. Может возникнуть угроза врожденных патологий и иных отклонений в развитии. – Эбби сделала медленный выдох; она испугалась, на самом деле, испугалась. Шон заметил это, поэтому добавил. – Сейчас никаких осложнений нет. И их не будет, если стресс для тебя перестанет быть допустимой нормой.
– Почему она пила витамины? О каких отклонениях вы говорите?
Гневно-твердый голос Дарена лишь усилил итак разрастающуюся по телу дрожь. Шон собирался что-то ответить, но Эбби его опередила.
– Что ещё мне следует сделать? Я слышала, что есть какие-то безвредные седативные.
– В крайних случаях мы, на самом деле, выписываем некоторые успокаивающие препараты своим пациентам. – Честно ответил Шон. – Но и они не исключают вреда полностью – пускай и маленький, но он всё равно существует. Поэтому, когда есть выбор, я рекомендую пить обыкновенный травяной чай и больше гулять на свежем воздухе.
– Хорошо, – кивнула Эбби, стараясь выдавить из себя улыбку, – я поняла.
– А вот я – нет. – Стиснув зубы, Дарен сделал шаг. – И хочу знать, что здесь, черт возьми, творится.
Эбби подняла глаза, и почти сразу же об этом пожалела. Потому что он смотрел на неё. Только на неё. Пристально. Выжидающе. И, если бы не присутствие в палате врача, он уже давно бы заставил её ответить на всё свои вопросы.
В воздухе повисла тишина. Шон смотрел на них ещё некоторое время, а затем откашлялся.
– Мне нужно кое-что проверить, а затем я вернусь со всеми необходимыми рекомендациями. Рози, пойдем, мне понадобится твоя помощь.
Когда дверь за ними закрылась, Дарен зарычал:
– Что происходит?
Она выдохнула, а затем попыталась взять себя в руки.
– Всё нормально.
– Нормально? – Переспросил он, и Эбби заметила, как сжались его скулы. – Он говорил про обязательное соблюдение какого-то режима. Говорил про стрессы, угрозы и отклонения… что это за… – он запнулся, а затем произнес уже тише, – …ты больна?
– Нет. – Сглотнув, она неосознанно прикрыла глаза. – Я не больна.
– Тогда почему не вылезаешь из больницы? Почему просишь выписать седативные? Почему существует угроза патологий и почему, черт подери, тебе нужно проходить какие-то обследования? – Не дождавшись ответа, он повысил голос. – Почему, Эбби?! Ответь!!
– Потому что я беременна! – Выпалила она, резко вскидывая голову. Эбби не собиралась сообщать ему об этом вот так, но правда сама неосознанно сорвалась с языка. Наверное, слишком долго она держала её внутри. Дарен замер. Его глаза вдруг наполнились невероятной мягкостью, но она исчезла так же быстро, как и появилась.
– От него?
Его слова безжалостно полоснули по ещё незажившей ране. Хотелось закричать: «Как? Как ты мог сказать такое?», но Эбби удержала этот мучительный крик внутри. Смяв пальцами прохладную простынь, она отвернулась только чтобы не заплакать.
– Не от него.
Во рту пересохло, глаза защипало от подступившей к ним соли. Поднимать взгляд было страшно. Она боялась увидеть на его лице то, что снова причинит ей боль. Эбби ощутила, как предательски зазвенело в ушах. Голова закружилась, как карусель, и ладони, словно ища защиты, неосознанно накрыли живот. Она сделала вдох, а затем уловила тихие шаги – Его шаги. Раз. Два. Три…
– Эбби! – Грег влетел в палату, и она машинально подняла голову, поймав на себе его обеспокоенный взгляд. – Я приехал сразу же, как мне сообщили. Как ты себя чувствуешь? Ребенок в порядке?
Она лишь кивнула, не в силах вымолвить ни слова. А Дарен, сильнее стиснув кулаки, сделал шаг назад.
Только после этого, проследив за её мимолетным взглядом, Грег заметил, что в палате они были не одни. Эбби ощутила, как напряглись его руки, а затем увидела, как загорелись глаза. Чтобы понять, как сейчас выглядит Дарен, ей даже не нужно было поворачивать головы. Она чувствовала, что он зол. Дико зол. Они оба в этот самый момент напоминали Эбби хищников, готовящихся вступить друг с другом в схватку. Схватку не на жизнь, а на смерть.
– Грег, – появление Шона заставило её облегченно выдохнуть, – заметил тебя в коридоре.
Не без труда отведя глаза от Дарена, Грег кивнул. Шон лишь на секунду задержал на Эбби свой взгляд, и она поняла, что столь быстро этот мужчина вернулся неспроста. И была ему благодарна.
– Какое заключение?
– В общем и целом волноваться не о чем. Но, как и прежде, я настаиваю на том, чтобы Эбигейл больше отдыхала и свела любые переживания
