– Когда мне сказали, что тебя выкрали из поместья, у меня чуть сердце не разорвалось от горя! – проговорил отец, вытирая глаза. – Почему ты мне не сказала? Я так волновался! Я собирался поехать в поместье навестить тебя…
– Папа, я ведь тебе писала! Это ты мне ни разу не ответил!
– Как же это? Я писал тебе очень часто!
Он отхлебнул пива и вдруг грохнул кружкой о стол. Я тоже поняла, что произошло на самом деле.
– Так, значит… Если ты мне писал все это время…
– Даннинг!
– Господи! Он перехватывал наши письма! Не хотел, чтобы ты узнал…
– Кейтлин, дитя мое! Простишь ли ты меня когда-нибудь?
Я взяла отца за руки. Я очень любила его руки, шероховатые, покрытые мелкими шрамиками и волдырями. Сколько же прекрасных вещей он ими сделал! То были руки мастера – ловкие, умелые, искусные. В детстве мне нравилось думать, что у Господа они наверняка такие же. Я наклонилась и нежно поцеловала отца в щеку.
– Папа, я люблю тебя! Я сердилась на тебя, это правда. Даннинг украл у меня часть моей жизни, но теперь у меня есть Лиам. Не знаю, что бы стало со мной, если бы наши пути не пересеклись.
Отец всхлипнул, опустил глаза и погладил золотой ободок у меня на пальце.
– Не то чтобы я верил всему, что рассказывают о хайлендерах, – сказал он неуверенно, – но временами они ведут себя как настоящие дикари. Поэтому представить, что моя дочка попала в руки к одному из них… Думаю, мое беспокойство тебе понятно.
– Да, я тебя понимаю, – отозвалась я, с улыбкой вспомнив нашу с Лиамом первую встречу. В тот вечер, надо признать, он не показался мне человеком, заслуживающим доверия. – И все же не беспокойся, Лиам ко мне очень добр.
– Но если теперь Лиама обвиняют в том, что совершила ты, твои дела от этого не стали лучше! Ты ведь теперь его жена!
– Я это знаю, – прошептала я грустно.
– И что вы намереваетесь делать? Надеюсь, ты понимаешь, что в Эдинбурге вам не скрыться от властей!
– Он хочет, чтобы я пожила с тобой до тех пор, пока он не придумает, что нам делать. Если ты не против, то так мы и поступим.
– Это самое малое, что я могу для тебя сделать, девочка моя! Я буду ночевать в мастерской, а вы займете мою комнату.
– А Патрик с Мэтью?
– Я с ними не очень часто вижусь, – сказал отец усталым голосом. – Патрик, насколько я понимаю, интересуется политикой. Он проводит вечера то в салонах знати, то в популярных у простого люда трактирах, а живет теперь на улице Мерлинс-Вайнд. Из его рассказов я понял только то, что он старается освоиться в местном кружке якобитов.
Отец отхлебнул пива и окинул зал трактира тревожным взглядом.
– Я стараюсь не говорить с ним о его делах, не хочу вмешиваться. Но якобиты у нынешней власти не в почете…
– Я знаю.
– А Мэтью… Больше всего меня беспокоит, что он проводит слишком много времени в обнимку с бутылкой. Война его не убила, но, боюсь, теперь это сделает спиртное… Встречаемся мы редко, обычно в таких вот злачных местах.
Глаза его смотрели на меня с бесконечной грустью.
– А ты, папа, как живешь ты сам?
– Я? Прекрасно, моя жемчужинка! Кармайкл неплохо мне платит и ценит мою работу. Я живу в хорошей комнате, пусть даже и небольшой, зато моя хозяйка, миссис Хей, – отменная повариха. И мне кажется, что она ко мне неравнодушна, – добавил он и улыбнулся.
– Папа! – воскликнула я с притворным возмущением.
– Ты прекрасно знаешь, что никто и никогда не займет в моем сердце место твоей матери, – сказал он с ноткой печали в голосе. – Но, признаюсь, временами мне хочется, чтобы рядом со мной была женщина. Ты понимаешь меня, Кейтлин?
Квартирная хозяйка миссис Хей и вправду оказалась милейшей женщиной, и кулинарные ее таланты были выше всяческих похвал. Доедая вкуснейшее рагу из говядины с луком, я решила для себя, что непременно перед отъездом запишу несколько рецептов.
Она согласилась приютить нас с Лиамом, но при условии, что отец устроится на ночь в чуланчике, в котором в обычное время хранили ненужные мелочи. Папа не ошибся – хозяйке он и правда очень нравился. Она кружила возле него, как паучиха, плетущая паутину вокруг своей добычи. Очень скоро мой отец не сможет обходиться без этого уютного, мягкого кокона, и вот тогда… Однако я быстро догадалась, что отец не только не имеет ничего против подобного развития событий, но даже радуется этому.
После обеда Лиам отправился на поиски Дональда и Нила. Нужно было рассказать им новости и позаботиться о лошадях. Папа вернулся в ювелирную мастерскую, а я осталась в его комнате отдохнуть. Дом миссис Хей, узкое трехэтажное здание, чудом втиснувшееся между лавкой портного и частным особняком, располагался в Когейте. За собой хозяйка оставила два нижних этажа, а третий и пару комнатушек под крышей сдавала внаем. Арендная плата включала также стоимость еды, стирки и уборки.
Миссис Хей была вдовой. Ее супруг торговал вином, и дела его шли прекрасно до тех пор, пока лет пять назад его не сбила несущаяся во весь опор упряжка. Брюнетка с большими блестящими карими глазами, миссис Хей была очень хороша собой, и мужчины оборачивались ей вслед, несмотря на то что ей уже исполнилось сорок два.
У меня никак не получалось заснуть, настолько я отвыкла от постоянного шума и людского гомона. Отчаявшись, я решила прогуляться и получше рассмотреть город, в котором прожила совсем недолго, прежде чем оказаться у Даннингов.
Даннинги… Это имя постоянно вертелось у меня в голове со дня нашего отъезда из Гленко. До окрестностей Данди, где находилось поместье, можно было добраться за несколько часов дилижансом. Лиам строго-настрого запретил мне туда ездить, но ведь я не обязана отчитываться перед ним в каждом своем шаге?
Я бродила по узким и темным улицам самого крупного города в Шотландии. Все здесь казалось мне новым и… противоречивым. Элегантность лордов, одетых по последней версальской моде, контрастировала с аскетизмом пуритан, не говоря уже о притягивающих взгляд нарядах публичных женщин, которые бесстыдно выставляли напоказ свои округлости, и грязных лохмотьях нищих, просивших подаяние у леди из хороших семей. Пахло здесь тоже в каждом месте по-своему. Шаг – и я глотала слюнки, вдыхая вкусный запах свежеиспеченного хлеба, еще шаг – и меня едва не выворачивало наизнанку от вони, исходившей от груды мусора у ближайшей стены.
Мимо меня с топотом промчалась ватага жалкого вида оборванцев, за которыми гнался, ругаясь последними словами, разъяренный торговец. Один из них толкнул меня, и я едва не упала на прилавок с дурно пахнущей рыбой, но чья-то рука вовремя меня подхватила. Я выпрямилась и уже готова была поблагодарить своего спасителя, как взгляд мой уперся в красную форменную курточку с позолоченными пуговицами и обшитыми золотистым шнуром петлицами. Английский драгун!
