поступал – заставил бы её раз и навсегда понять, чем может обернуться её следующая подобная
выходка. И она никогда снова не посмела бы говорить с ним подобным образом. Она склонила бы перед
ним голову и стала почитать, как своего Бога. Но эта женщина была совсем другой. Да, она злила его, и
порой ему хотелось её задушить, но никогда в жизни он не посмел бы принудить её опуститься перед
ним колени. Никогда бы не допустил такого унижения. Только не с ней.
- Думаю, тебе пора, - сказала она, со всей возможной учтивостью давая Дарену понять, что больше не
желает его видеть.
Он ничего не ответил. Ничего не сказал. Просто сделал несколько шагов и переступил порог. Дверь
захлопнулась почти тут же, заставив его ощутить, как что-то внутри внезапно встрепенулось,
подпрыгнуло и сжалось. Он почувствовал боль, но лишь сильнее стиснул зубы - так было нужно.
На улице Дарена встретили холод и темнота. Ночь была его любимым временем суток, поэтому, решив, что заберет машину утром, он свернул в переулок, ведущий к его дому более длинным путем. Он не
понимал, как объяснить то, что Эбигейл заставляла его испытывать. Но в одном был уверен наверняка –
ему хотелось, чтобы она была рядом. Хотелось защищать её, уберегать от невзгод, забирать печали и
дарить взамен счастье. От её улыбки, смеха и запаха он сходил с ума. Она доводила его до безумия
своими выходками, но вместе с тем, заставляла хотя бы на какое-то время, но становиться другим. Она
делала его Человеком. Пусть и всего на мгновение.
- Давай тащи уже её, не Дай Бог нас кто-то увидит!
Голос неподалеку заставил Дарена замедлить шаг.
- Скажем, что сняли шлюху, - усмехнулся ещё один голос, - она всё равно не сможет возразить.
Говорили двое мужчин. Дарен разглядел их силуэты впереди и, уйдя в тень, где его не будет видно, прислушался.
- Нахрена ты подсыпал ей столько наркоты? А если она сейчас сдохнет от передоза? - Первый мужчина, которому по голосу было около тридцати, явно злился.
- Ты прав… будет жаль, если я не успею насладиться такой красоткой.
Дарен вгляделся в темноту. Второй мужчина прислонил девушку к стене в переулке, пока она
безвольно, словно кукла, пыталась устоять на ногах.
- Ты что, собираешься сделать это прямо здесь? – Спросил первый. – Дик, ты спятил?!
- Лучше последи.
Первый выругнулся, но всё же отвернулся, начиная изредка поглядывать то направо, то налево. Дарену
показалось, что руки второго потянулись к краю короткой юбки. Он сильнее прижал девушку к
каменной опоре, а другой рукой схватил за волосы.
- Пожалуйста… - её тихий голос донесся едва различимо, но не уловить страха в нем он не смог.
- Тише, детка, не переживай, - успокаивал её парень, начиная расстегивать ремень, - тебе и со мной
понравится, обещаю.
- Нет… прошу…
- Кончай уже с ней быстрее! – Рычал первый. – И заткни ей рот, чтобы не хныкала! Ненавижу бабье
нытье…
- Как эпично, – произнес Дарен, а затем вышел из тени и мгновенно отправил свой кулак прямо в его
нахальную рожу.
- Твою мать, – застонал он, инстинктивно хватаясь за свой разбитый нос. Дарен разъяренно схватил его
за шиворот и со всей силой долбанул лицом о своё колено. Когда еще один кулак прилетел ему в живот, мужчина снова застонал и, корчась от боли, почти бесшумно упал на асфальт.
- Клайд хватит издеваться! – Даже не повернувшись, ухмыльнулся Дик, раздвигая девушке ноги, пока
та беспомощно извивалась под его руками. – Иди и себе найди девочку.
Только сейчас, когда девушка повернулась, Дарен вдруг замер, потому что понял, что знает её. Эти
синие глаза и растрепанные светлые волосы… нет, он просто не мог ошибаться. Она слабо втянула в
легкие воздух, а затем посмотрела прямо на него. Она узнала его. Он мог бы поклясться, что узнала.
Заметив её потекшую тушь, размазанную помаду и совершенно беззащитное состояние, он ощутил, как
волна ярости накатила на него лишь с ещё большей, удвоенной силой.
- Повернись… идиот… – прохрипел его друг, закашлявшись, и, когда тот развернулся, Дарен тут же
отправил кулак и в его морду. Не ожидав подобного, парень отлетел в сторону, стукнувшись о стенку, но следующее нападение Дарен совершить не успел – Дик нагнулся, в ответ посылая ему довольно-таки
хороший удар в живот.
- Что? Решил заделаться чертовым героем? – Спросил он, сплевывая кровь на бордюр. – Тебе со мной
не справиться. Я настоящий Зверь.
- Да, – ответил Дарен, выпрямляясь и сильнее сжимая пальцы в кулаки, – я как раз собирался сказать
тебе то же самое.
Он зарычал и мгновенно ударил его в область легких, на какое-то мгновение полностью перекрыв ему
доступ к кислороду, а затем одним мощным движением впечатывая в стену. Дик больно влетел в
камень, но пригнулся перед новым ударом и, схватив своего соперника за ноги, с криком отправил его
на асфальт. Кулак не успел прилететь Дарену в лицо, потому что он перехватил его и отшвырнув парня
назад, резко поднялся на ноги.
- А ты неплохо дерешься, - запыхавшись, признал Дик.
- Так же, как и ты болтаешь, - Дарен снова ударил его, но только теперь уже прямиком в челюсть. Дик
слегка потерял ориентацию, получив от своего врага ещё серию нападений, но вскоре собрался и,
пригнувшись, нанес Дарену увечье в боковую зону бедра. Он должен был бы взреветь от боли, но не
почувствовал абсолютно ничего. Сейчас всё, что он ощущал - это дикая злость, которую почти не имел
сил контролировать. Если его Зверь захочет, то отправит этого ублюдка на тот свет. А он очень сильно
этого хотел.
Сделав резкий разворот, Дарен сбил парня с ног и, воспользовавшись его растерянностью, схватил за
куртку и снова ударил в лицо. Затем ещё и ещё. Он бил его со всей своей свирепостью. Забывая о том, что может убить. Или помня об этом, но просто желая именно это и сделать. Его удары становились
сильнее и чаще, он совершенно терял контроль, не слыша мольбы того другого парня, который просил
оставить его друга в живых. Но разве эта мразь заслуживает того, чтобы жить?! Разве заслуживает?!
- Пожалуйста… – он почувствовал, как маленькая дрожащая рука легла ему на плечо и только тогда
остановился. – Не надо… умоляю вас…
Он услышал её тихие всхлипы, а затем ощутил, как рука скользнула по его пиджаку вниз. Дарен
повернулся и вскочил на ноги, ловко поймав её и прижав к себе. Она заплакала сильнее, а затем
