Алина с подозрением посмотрела на Ольгу.
– С чего вдруг такие метания? То звонишь, чтобы меня предупредить, а то сомневаешься, рассказывать о Тарзане и Рачкове или не рассказывать? Они тебя чем-то напугали?
– Ничем они меня не напугали, – надулась Ольга. – Просто не хотела портить тебе настроение перед премьерой.
– Ты рассказала Илье об этом визите?
– Нет, он звонил еще до их приезда. После я несколько раз набирала его номер, но тот то занят, то доступа нет. Поговори с ним сама, а? – Ольга просительно заглянула ей в глаза. – Только не оттягивай. Не знаю, как Рачков, но Тарзан – страшный человек, – и виновато добавила: – Честное слово, я не испугалась. То есть за себя не испугалась. А у тебя дети, тетушка с больной ногой… Позвони Рачкову, прошу тебя. Но сначала посоветуйся с Ильей. Если назначат встречу, одна не ходи…
– Что-нибудь придумаем, но до премьеры я ни с кем встречаться не собираюсь.
– Ну, и ладушки! – обрадовалась Ольга и поцеловала Алину в щеку.
Алина обняла Ольгу.
– Ладно, подруга! Я тебе позвоню, как доберусь до дома.
– Удачи! Смотри не разбейся! – пожелала та на прощание. И крикнула вслед: – С Ильей поговори обязательно! – и прошептала уже для себя: – Ох, как не нравится мне все это! – И выругалась.
Свет фар едва прорывался сквозь густые заросли, фонарик тоже оказался слабым помощником. Идти пришлось по снежной целине, так как Алина не смогла обнаружить в окружавшей ее темноте тот след, который она проложила утром. Несколько раз она уходила в сторону: единственный ориентир – забор – постоянно заслоняли заросли молодого сосняка. Тогда она останавливалась, оглядывалась назад, туда, где виднелись два светящихся пятна. Ольга честно держала слово, хотя рисковала посадить аккумулятор.
Через пару минут Алина набрала в сапоги снега. Перчатки намокли и обледенели. Но Алина не чувствовала холода. Она спешила быстрее добраться до забора.
Последний десяток метров она почти ползла по снегу. На опушке его намело выше колена, и Алине пришлось подхватить полы шубы, чтобы они не тормозили передвижение. Затем несколько минут ушло на то, чтобы отыскать в снегу лестницу, откопать ее и прислонить к забору.
Подняться по обледеневшим перекладинам тоже оказалось делом нелегким. Лестница дрожала и вибрировала, сапоги соскальзывали.
Наконец она достигла верхней части забора. Здесь начиналось самое трудное. Требовалось не только закрепиться на узкой, в два кирпича шириной, поверхности, но и втянуть за собой лестницу. Наверху было еще холоднее и ветренее. Алину продуло до костей, замерзшие пальцы утратили чувствительность, и каждое движение причиняло ей боль… Но внизу с обратной стороны забора она заметила темную фигурку. Завидев Алину, племянница радостно замахала руками. И Алина успокоилась.
Правда, спускаться вниз оказалось едва ли не сложнее, чем взбираться наверх. Лида громким шепотом пыталась ей что-то советовать, но эти советы мало помогали Алине. От постоянного напряжения она окончательно обессилела, а пальцы закоченели настолько, что перестали ее слушаться. Метрах в полутора от поверхности они разжались, и Алина рухнула в снег рядом с Лидой.
Лида охнула и бросилась ей помогать. Алина с трудом поднялась на ноги. Бормоча под нос проклятия, она принялась отряхивать шубу. Затем уже вдвоем они взялись за лестницу и отнесли ее за угол дома, где она лежала до этого. Лида забросала ее снегом, а следы замела веником, который прихватила с собой.
Алина нашла в себе силы улыбнуться. Племянница вела себя как бывалый конспиратор.
– Надо отпустить Ольгу, – сказала Алина шепотом, – а то извелась, наверно, от беспокойства. – И с трудом попадая пальцем на кнопки, набрала ее номер.
– Слава богу! Слава богу! – зачастила в трубку Ольга. – А то у меня душа ушла в пятки. Только что звонил Илья. Спрашивал, где я? Пришлось соврать, что до сих пор на собрании. Хорошо, что он не предложил заехать за мной.
«Значит, Илья еще не вернулся домой, – с облегчением подумала Алина, – хоть какая-то радость».
Алина попрощалась с Ольгой и выключила телефон. Осталось только пробраться незамеченной в свою комнату и переодеться…
В комнату Алина вошла первой, Лида следом за ней. И обе дружно вскрикнули от неожиданности. Настольная лампа слабо освещала спальню, но этого света вполне хватило, чтобы разглядеть Илью, который сидел в кресле и мрачно смотрел на них исподлобья.
– Чего застыли, птички перелетные? – спросил с усмешкой он и, потянувшись, закинул руки за голову. – Долго ж вы заставили себя, ждать, Алина Вадимовна! Я чуть не заснул в этом кресле. – Он широко зевнул и прикрыл рот ладонью. – Других дел у меня нет, как двух негодных дамочек выслеживать!
– Так займись своими делами, никто тебя не неволит! – с вызовом произнесла Алина и прошла к одежному шкафу.
Лида все еще топталась на пороге, и Алина приказала ей:
– Живо раздевайся – и в ванну!
Испуганно оглядываясь на Илью, Лида по дуге обогнула кресло, поднырнула под руку Алине, успевшей снять шубу, и быстро стянула с себя куртку. Затем схватила лежавший на полке банный халат и метнулась в ванную.
– Ты хорошо придумала удалить девочку, – скривился Илья. – Будет много крови, детям нельзя на это смотреть.
Алина, демонстративно не обращая на него внимания, села на стул и сняла сапоги. На ковер выпало несколько серых комочков снега. Колготки, как и сапоги, промокли насквозь.
Илья это заметил.
– Натолкай в сапоги газет, – сказал он сквозь зубы. – К утру высохнут.
– Спасибо, – вежливо поблагодарила Алина и подняла на него взгляд. – Мне нужно переодеться. Выйди, пожалуйста, из комнаты.
– Не надейся! – усмехнулся Илья. – Я отвернусь, а ты переодевайся.
– Ты боишься, что я убегу от возмездия? – сухо справилась Алина.
– Куда тебе бежать? – удивился Илья. – На улице ночь, мороз. И Ольга давно уже уехала. Это она тебя подвезла?
– Если знаешь, чего спрашиваешь?
– Ну, это не первый и не последний вопрос сегодня… – Илья снова потянулся и сладко зевнул.
– Догадываюсь, – сухо ответила Алина, – но нельзя ли перенести разнос на утро? Я очень устала.
– Потерпишь! – Илья стукнул кулаком по подлокотнику. – Я хочу знать, почему ты не послушала меня? Почему сбежала на репетицию? Я же сообщил Карнаухову, что ты заболела!
– Ты лучше моего знаешь, почему я сбежала, – огрызнулась Алина. – Я не могла сорвать премьеру. Что касается Карнаухова… Насчет него не беспокойся! Ты ведь не назвал своего имени, и в театре приняли твой звонок за дешевый розыгрыш.
Илья что-то буркнул себе под нос.
– Что ты сказал? Не поняла, – спросила Алина.
