– Эй, ты! – бесцеремонно позвала Шура, поймав меня взглядом. Никогда меня по имени не называла. Отпив глоток воды из стакана, я вопросительно приподняла брови. – Долго будешь ходить, глаза мне мозолить? Если все закончила, иди в свою комнату.
Как некстати было это снисхождение от мегеры. Для меня как раз все только начиналось.
– Нет… я еще не все, – солгала я, поставив стакан. – Белье надо догладить.
Она свела брови и недовольно спросила:
– Тогда какого черта ты здесь вертишься?! Работает как черепаха, а потом утром не добудишься… – Взяв тетради, Шура обошла стол и направилась к дверям. – Заканчивай быстрее, и нечего шарахаться по дому лишний раз! Миру увидишь, скажи, чтобы посудомойку разгрузила. Еще одна черепаха…
Вредина вышла из кухни, а я нервно выдохнула. Посмотрела на часы, висевшие на стене напротив стола. Начало девятого. Астахов не пришел на ужин, значит, наверняка задержится допоздна! Пока удача мне благоволила. Пока…
Я вышла из кухни минут через пять, но не пошла в прачку, где на самом деле давно все было выглажено, а целенаправленно двинулась к лестнице. Без спешки спустилась на первый этаж и, мазнув взглядом по охраннику, который стоял в холле, свернула в сторону кладовой.
Каждый мускул в теле был напряжен до дрожи, но я изо всех сил старалась двигаться плавно. В кладовой перевела дыхание, прежде чем выйти с ведром, наполненным всяким инвентарем и чистящими средствами. Казалось, внутри царит достаточная доза уверенности, но она резко сменилась паникой, когда возле лестницы я пересеклась с Мирой…
Девушка только начала подниматься, однако увидела меня и затормозила.
– Ты чего это делать собралась? – поинтересовалась она, озадаченно уставившись на ведро в моих руках.
– Я?.. В зал пойду.
Мира неуверенно глянула в сторону дверей зала, того самого, где отец избивал меня, и нахмурилась.
– Ох, вы что, с мамой опять поссорились? – сочувствующе спросила она. – Там же до утра можно мучиться!
– Да нет, нет! Она просто сказала почистить камин и все, – поспешила сгладить я. – Вроде как Вадим Николаевич давно велел.
– А-а… А ты уверена, что справишься? Делала это когда-нибудь?
Покрываясь испариной, я простодушно пожала плечами.
– Твоя мама вроде все подробно рассказала.
Мира задумчиво закусила губу и неожиданно твердо заявила:
– Я помогу тебе. Сейчас только схожу наверх…
– Да нет, не нужно! – как можно мягче отказала я. – Я уверена, что справлюсь! А тебе еще посудомойку разгрузить нужно, Шура сказала.
Кухарка устало закатила глаза, выпустив вздох.
– Блин… Ладно, но если что, ты сразу зови меня! Хорошо?
– Конечно, – уверила я. – Спасибо!
Она продолжила подниматься, а я покосилась на охранника, который остановился возле окна, с кем-то разговаривая по телефону, и на ватных ногах продолжила путь в зал.
Ледяной озноб пронесся по телу, стоило переступить порог большого мрачного помещения, где я ни разу не была с того проклятого дня… Плавно закрыв за собой двустворчатые двери, я обернулась и подавленным взглядом прошла по обстановке. Немногочисленная мебель, обитая коричневой кожей, дорогой расписной ковер тянулся от массивного камина, много пространства, разбавленного современными торшерами, стеллажами с книгами и громоздкими винтажными статуями.
Внутри дрогнуло, когда глаза без воли задержались на журнальном столике. Тот, на который я рухнула – убрали. Сейчас здесь красовался более длинный и прочный резной стол из темного дерева. Но все равно от его вида ребра болезненно заныли.
Схватив ведро, я заставила себя отгородиться от воспоминаний и зашагала прямиком к камину. Чем больше я оттягивала, тем менее решительной становилась, излишне нервничала. А нужно, чтобы все выглядело естественно.
Стараясь не коситься на камеры под потолком, я остановилась у камина с мраморными темно-серыми колоннами по бокам и достала из ведра тряпку. Только сейчас до меня дошло, что я даже не набрала воды. Пришлось делать вид, что так и задумано. Вытянув средство для полировки поверхностей, я приблизилась к ромбовидной кованой решетке, за которой темнел холодный очаг, и принялась убирать каминную полку.
Волнение принуждало торопиться. Мне стоило больших усилий дойти до конца полки без спешки, и лишь после я позволила себе перейти к очагу. Конечно же, я соврала Мире, что ее мать мне что-то объяснила по поводу камина. Пришлось повозиться, прежде чем мне удалось открыть решетку и найти что-то похожее на кочергу, которой я собиралась выгрести остатки дров и пепла.
Делала все неумело, но уверенно. Тщательно заметая горки угля щеткой в совок, я шла к ведру, высыпала мусор и возвращалась к камину. Ныряла в него практически с головой, наверняка хорошенько покрываясь копотью, но главное, чтобы ни одна камера не засекла, как я всякий раз дотягиваюсь до одного и того же угла, где осталась пара нетронутых угольков. Как я терпеливо подогреваю их огнем из зажигалки для свечей, которая долгое время ждала своего часа под моим матрасом.
Эти затлевшие угольки я и выгребла в последнюю очередь. А перед тем как подняться с корточек, задержала дыхание и будто бы случайно дернула совком, позволяя опасному грузу упасть прямо на ковер…
Честно говоря, казалось, что в любую секунду в зал могут зайти. В любой момент поймать меня на преступлении, за которое я дорого заплачу, если попадусь! Мое платье уже прилипло к спине от зашкаливающего волнения. Особенно когда я в последний раз вернулась к камину, чтобы закрыть решетку, и одновременно вытащила из кармана платья маленький флакон с желтоватой жидкостью. Незаметно освободив его от крышечки, я неловким быстрым движением расплескала бензин по ковру вокруг углей, которые стремительно прожигали под собой толстую ткань.
Сердце заколотилось в груди с неимоверной скоростью. Без суеты собрав чистящие принадлежности, я сразу направилась к выходу, едва набирая в грудь воздух. Запретила себе оборачиваться, что бы там у камина ни происходило. Выключила свет, а выйдя из зала, хладнокровно встретилась с взглядом зевающего охранника. Спокойно обернулась и плотно закрыла тяжелые двери, игнорируя дрожь в руках.
В голове начался фантомный отсчет, бьющий пульсом по вискам.
Тик-так, тик-так, тик-так…
От дверей зала я сразу двинулась в кладовую, где небрежно оставила весь инвентарь для уборки, не потрудившись даже мусор выкинуть из ведра. Затем я вернулась к парадной лестнице в холле, по которому все так же лениво расхаживал ничего не подозревающий охранник, не спеша поднялась на второй этаж и смело зашагала прямиком на кухню.
Я не знала точно, сколько у меня времени. Но рассчитала так, что ковер нескоро полыхнет, ведь угли недостаточно разгорелись. Главное, чтобы этого тления хватило до линии бензина, а то ведь может и совсем ничего не случится… Особенно если кто-то учует запах гари раньше времени.
– О, ты уже все?.. – удивленно воскликнула Мира, задержав у рта пальцы с кусочком грецкого ореха.
Я застала ее возле кухонного островка, где она очищала от шелухи небольшую горку под какой-то фильм на планшете.
– Да, – лаконично и невозмутимо ответила я. – Я сделала все, что планировала.
– Молодец, быстро справилась, – похвалила Мира, сунув в рот орешек. – Я тоже почти закончила – решила вот почистить сразу на завтрашний пирог… Налить тебе чай? Я только заварила.
Дернув уголками губ в улыбке, я согласно кивнула. Прошла к столу и, с идеально ровной спиной сев на край стула, глянула на дверной проем. Принялась ждать, остро прислушиваясь к малейшему шуму в коридоре, отсчитывая каждую секунду.
Только бы он не вернулся раньше времени…
Этого я боялась больше всего. Хотя, возможно, зря волновалась, и Астахов, убежденный в том, что моих мозгов хватает только на то, чтобы махать тряпкой и придумывать «говеные планы», вряд ли сразу догадается о моей причастности.
– Что смотришь? – поинтересовалась я будничным тоном у Миры, которая то и дело оглядывалась на планшет, разливая чай по кружкам.
