3. «Поступить недостаточно»
Вылетаю из аудитории, от души хлопнув дверью. Меня трясёт от отчаяния и злости.
Как могло случиться, что я не удержала плетения? Я ведь проделывала это тысячу, нет, сто тысяч раз. И была очень осторожна во время демонстрации.
У меня всё должно было получиться, и получилось бы…
Если бы не отвлёк этот Тёмный. Тот, кому достаточно щёлкнуть пальцами, чтобы разрушить последствия неудачного плетения. Кто сказал, что он не может так же легко помешать контролю над стихией? Может, он специально?
Гад. Точно он. Он возненавидел меня с первого взгляда. Подумаешь, облила его водичкой.
Да, так и есть: всё рухнуло именно в тот момент, когда я посмотрела в его сторону. В его глаза цвета ночного неба. Облизываю пересохшие губы.
Неужели всё? И мне светит только артефакторика?
Всхлипываю. Может, стоит подать на апелляцию. Ну ведь несправедливо. Даже если контроль хромает, чему-то должны и в Академии учить.
Медленно бреду по коридору. Я не привыкла долго предаваться унынию. В голове уже выстраивается новый план. Сейчас я пойду в ректорат. Лучше уж артефакторика, чем возвращение домой. А через год попробую снова сдать экзамены на стихийный факультет.
Гордо вскидываю голову и оглядываюсь. Куда это я забрела? Стою на пересечении двух коридоров. Интересная здесь архитектура, коридоры расположены не под прямым углом друг к другу, а в виде буквы «Х». И спросить не у кого. Ни души. От стен веет каким-то отчуждением и холодом, как будто Академия, подчиняется Тёмному магу и тоже не хочет меня принимать. По спине пробегает холодок.
Чушь, это просто стены. Выглядываю в ближайшее окно и выдыхаю с облегчением: вот же въездные ворота в Академию. Нужно всего лишь найти лестницу и спуститься на первый этаж, а там уже знакомым путём в ректорат.
Там внизу меня ждёт Гелла. Мрачнею при мысли о том, что она будет меня жалеть, но наверняка, прибавит: «Я же тебе говорила». Неприятно, когда чужая правота связана с моим поражением.
Так, по какому мне коридору идти? Хотя какая разница? Любой должен вывести на лестницу. Иду по правому, мимо ряда дверей, с каждым шагом удаляясь от того окна, где я видела вход. Уже подумываю повернуть обратно, но в этот момент оказываюсь на лестничной площадке. Вернусь обратно по первому этажу или по улице, если выход не один.
Тревога охватывает меня, когда я спускаюсь вниз этажа на два. Лестница глухая, ни с одного пролёта нет выходов на нижние этажи. Но на первом же должен быть. Иначе, зачем она вообще тут нужна.
Аудитория, где у нас принимали экзамен, находится на четвёртом или на третьем. Я плохо запомнила, потому что очень волновалась перед экзаменом. Но вряд ли выше четвёртого. Я спускаюсь ещё на несколько пролётов, но по-прежнему не вижу ни одной двери. Так, ещё один этаж вниз, и, если ничего не найду, придётся смириться и возвращаться обратно.
Думаю об этом с тоской. Не везёт, так не везёт во всём. И ни одного окошка, чтобы выглянуть и проверить, на каком я всё-таки этаже. Хорошо, хоть освещение яркое, а то как-то жутковато в этом каменном колодце.
Ещё два пролёта и я вижу дверь. Простенькая, ободранная, но я ей рада. Лишь бы была не заперта. Нажимаю на ручку, она поворачивается, и я со вздохом облегчения шагаю вперёд. Прежде, чем я соображаю, что освещение осталось позади, а впереди темнота, тяжёлая дверь за моей спиной наподдав мне по мягкому месту захлопывается. Попытки нащупать ручку с внутренней стороны и просто толкнуть дверь, оканчиваются ничем.
Ну всё, приехали. В памяти всплывают байки, которые шёпотом из уст в уста передаются среди обывателей про адептов, ставших призраками, и веками блуждающих в Академии. А в лучшем случае меня извлекут из этого чулана с клочками пыли на одежде и паутиной в волосах, и первым, кого я увижу с моим везением, будет Тёмный с ироничной усмешкой на красиво очерченных губах. При мысли о невзлюбившем меня магистре сердце ускоряет ритм, и почему-то перестаёт хватать воздуха. Душно тут, наверное.
Так, не сдаёмся. Берём себя в руки. Надо выбираться. А для начала стоит осмотреться.
Создаю простенькое плетение и передо мной в воздухе повисает магический шар. Небольшой, ровно такой, какой нужен для освещения. «Отлично я контролирую стихии», – мысленно говорю я к своим экзаменаторам. Поднимаю глаза вверх, и у меня вырывается вопль ужаса при виде нависшей надо мной оскаленной пасти.
Через мгновение я соображаю, что это всего лишь скульптура, но уже поздно. Страх, охвативший меня, сделал своё дело: крохотный светящийся шарик разрастается до огромный размеров.
Судорожно пытаюсь создать сдерживающее плетение, но вместо того, чтобы уменьшиться в размерах, шар преобразуется в огненный смерч. И я с ужасом понимаю, что не могу его контролировать. Крутящаяся воронка, покачиваясь и выбрасывая языки пламени и снопы искр, устремляется в сторону и врезается в стену, на которой я успеваю заметить небольшой барельеф.
Огонь впитывается в выпуклую поверхность, как вода в губку, и передо мной появляется пылающий силуэт крохотного дракончика. Малыш дёргает головой и фыркает. От его движения по всему барельефу разбегается сеть трещин. За край штукатурки цепляется маленькая лапка с миниатюрными коготками. Дракончик пытается выбраться. Он что был замурован в этом настенном украшении?
