class="p1">Я прикидывал, насколько это правда. Гадал, поведает ли мне Фиона о черном облаке, которое я видел, если спрошу. Я мог бы задать ей вопрос о. … нем.
«Он. Это точно он».
Это напоминало исчезающий сразу после пробуждения сон. Мне оказалось бы достаточно просто схватить преследовавшую Фиону тень, и я бы увидел его – близкого человека, который нес ответственность за боль, от которой она бежала. Вены буквально вскипели от ярости, но я постарался взять себя в руки.
«Кто он такой?..»
Я сделал глубокий вдох. Какая разница? Я ничего не мог предпринять, ведь назавтра уже уезжал. К тому же постепенно попадал в зависимость от необъяснимого покоя рядом с ней. Последнее, в чем я нуждался – сблизиться с Фионой, почувствовать нечто большее, чем просто вожделение. Хотя где-то в глубине души зрело подозрение, что уже поздно. Во мне проснулся почти первобытный инстинкт защищать эту девушку, и это не имело никакого отношения к умиротворению и всему, что с ним связано.
Нарушая наш покой, в дверь позвонили. Потом еще и еще раз. Следом послышался стук, а затем детский голос снаружи позвал:
– Фиони? Ты дома?
Раздался еще один звонок в дверь, и лицо Фионы озарилось. Ореол вокруг нее вспыхнул розовым и золотым.
– Это Хейли, дочь моей соседки, – пояснила она, поспешно набрасывая шелковый халат. – Она просто ангел. Я нянчусь с ней каждую неделю.
Я вжался спиной в кровать. Угол был достаточно широким, чтобы меня не заметили со стороны входа. Снова прозвенел звонок. Стук дождя усилился, когда Фиона широко распахнула дверь и встала на колени. Маленькая девочка со светлыми кудряшками лет четырех обняла ее за шею.
– Фиони!
– Хейли, девочка.
– Прости, Фи, – произнес женский голос из-за спины девочки, – она решила, что дверной звонок – это игрушка.
– Ерунда, Нэнси, – уверила Фиона, обнимая малышку за шею. – Этот маленький персик Джорджии всегда желанный гость в моем доме.
– Я просто хотела поздороваться и попрощаться с тобой, – сообщила Хейли. – На выходные мы уезжаем к бабушке. Там нет дождя, и я смогу поиграть в парке…
– Ладно-ладно, – прервала ее мать, – думаю, Фиона занята. Пошли. Фи, как насчет через неделю в пятницу? Сможешь посидеть с этой маленькой негодницей?
– Я бы не отказалась.
– Пока, Фиони-балони!
– Пока, Хейли-бейли! Повеселись у бабушки. – Фиона поднялась на ноги. – Пока, Нэнси. Веди машину осторожно.
Закрыв дверь, Фиона некоторое время молча стояла, явно подавленная. Боль настолько сильная, что ощущалась физически, пронзила меня. Я как будто получил под дых.
«Какого черта?..»
Ничего подобного раньше не наблюдалось, и я догадался, что безымянная тень – он – имел к этому самое непосредственное отношение.
«Хватит, – подумал я. – Тебя это не касается. И не надо совать нос в ее жизнь…»
– Это была моя соседка Нэнси… – Фиона покачала головой. А потом обхватила себя руками и слабо улыбнулась. – Я это уже говорила, да?
Тень прилипла к ней.
– Мне нужно идти, – решил я, отбрасывая простынь, и потянулся за одеждой.
Фиона вскинула голову, от поразившего ее шока сгустился воздух. Она нервно рассмеялась.
– Сейчас?
– Да. Работа…
– Ты же сказал, что берешь выходной. – Опомнившись, Фиона замахала руками. – Нет, не обращая внимания. Все в порядке.
– Дело не в тебе…
– Во мне, – припечатала она, тяжело опираясь на кухонную стойку. – Ты не виноват, Ник. Я. Да?
Я натянул джинсы и остановился.
– Фиона, послушай…
Я осекся. Черт, она и так была слишком красива, а в этом шелковом халате просто чертовски привлекательна. Мне безумно хотелось поцеловать ее. Волосы Фионы спутались после секса. И неосязаемое чувство, похожее на эйфорию, до сих пор витало в студии.
«Будь я нормальным, пригласил бы ее на свидание и просто поговорил».
Я выпустил футболку из рук и сел на кровать. Фиона стояла у кухонной стойки, наблюдая за мной.
– Я не останусь, – покачал я головой. – Не сделаю этого.
– Знаю. И всегда отдавала себе в этом отчет. – Фиона слегка выпятила подбородок. – Но тебе не нужно красться в ночи как вору. Пережди бурю. А если нет, иди, но не веди себя как придурок из-за этого, хорошо? Я заслуживаю лучшего. И приложила немало усилий, чтобы иметь возможность заявить: я заслуживаю лучшего.
– Да, ты права, – согласился я.
Правда легко слетела с моих губ. И не прояви я осторожность, непременно выплеснул бы все наружу. От меня не укрылось, что Фиона стряхнула тень и изо всех сил старается остаться на свету.
Оттолкнувшись от стойки, она подошла ко мне. Раздвинула мои колени и встала между бедер, положив руки мне на плечи.
– Мы фактически не знакомы, – начала Фиона, пальцами зарываясь в мои волосы. – Завтра ты уезжаешь из города, а я через несколько месяцев покидаю страну. Давай просто проведем это время. Без напряга и обещаний, которые не сможем сдержать. Идет?
Я положил руки на ее бедра и прижался лбом к животу. Фиона слегка застыла от удивления, а затем потерла мою спину, плечи, провела пальцами по волосам. Наша кожа соприкасалась, и я прочитал ее мысли.
С одной стороны, Фиона хотела, чтобы я ушел, а с другой, чтобы остался. Но превыше всего стояла Коста-Рика. Ее свобода.
«Нескончаемый солнечный свет…»
Фиона стремилась к нему. Что я мог ей предложить? Расскажи я ей правду, она лишь возненавидела бы меня. И без того хватало людей, испытывавших по отношению ко мне ненависть. К примеру, родителей, которым следовало любить меня… или врачей, решивших, будто я лабораторная крыса.
Я не мог позволить себе приблизиться к Фионе или построить с ней отношения. Не хотелось смотреть потом, как все сгорит дотла, когда она узнает правду. Поэтому оставалось просто продолжить свой путь по стране, стремясь обогнать собственную тень.
– Я чертовски устал, – признался, уткнувшись в шелк ее халата. – Измотан до чертиков.
– Тогда отдохни. – Фиона мягко коснулась моей кожи. – Просто будь собой.
Николай проспал несколько часов глубоким и крепким сном. Пока я хлопотала на кухне, готовя обед, он почти не шевелился. Не ворочался с боку на бок. Мышцы лица расслабились. Судя по всему, Ник освободился от стресса, являвшегося неотъемлемой частью его жизни. Когда день сменился ранним вечером, я задалась вопросом, что нас ждет дальше. Не просто через несколько часов, а спустя несколько дней, недель.
«Завтра он покинет Саванну, – напомнила я себе, сидя на малогабаритном диванчике в своей небольшой гостиной и пытаясь читать книгу. – Нет никаких дней и недель. Есть только сегодня…»
