бабушке Бетти всё это известно.
Но я понимаю, что она делает, и это срабатывает. Теперь в комнате на пятьдесят процентов легче дышится.
– Разве у тебя есть айфон? – с подозрением спрашивает Кэсси.
– О да, айфон у меня есть, – говорит бабуля, – и айпод тоже, и аймак, и эйрмак…
– Эйрмак? – уточняю я, а бабуля заговорщицки мне подмигивает.
– Сплошное вранье, Бетти, – вставляет Надин, и у меня вырывается смешок, хотя я пыталась сдерживаться.
А бабуля грозит ей пальцем:
– Я своим враньем горжусь.
– Ушам своим не верю, – возмущается Кэсси.
Она массирует виски, словно самый главный мученик на планете. А потом разворачивается и взмывает по лестнице на второй этаж.
Естественно, на ужин Кэсси приходит в нормальном настроении, словно они с Надин и не ссорились. И как будто она не говорила, что не хочет тратить воскресенье на меня. Я решаю с ней не разговаривать, но у нее к таким штукам иммунитет. Стоит ей пару раз на меня зыркнуть (Молчаливая Атака Кэсси), и вот я уже сама рассыпаюсь в извинениях. В общем, лучше обо всем позабыть.
Хотела бы я с легкостью забывать о подобных вещах.
Мы рассаживаемся вокруг стола; Кэсси пристегивает ремешки на детском стуле Ксава. Но бабуля с мамами настолько увлечены беседой, что даже не замечают нашего присутствия.
– Не знаю, – говорит Надин, напряженно пожимая плечами. – Она просто сказала, что не сможет. – После чего наливает себе бокал вина и залпом его выпивает, будто это лимонад.
Надин. Вау.
– Может, у нее нет денег… – начинает Патти.
– Или она просто гомофобная стерва.
– Кто это гомофобная стерва? – спрашиваю я.
Троица разом замолкает и пялится на меня.
– Прости, котик, – отвечает Патти, молниеносно взглянув на Надин. – Наверное, не стоит обсуждать это за ужином.
– Кому за вас вломить? – интересуюсь я.
Кэсси кривится:
– Это тетя Карен, да?
– Ага, – кивает Надин.
Кэсси закатывает глаза.
– Ну, я не удивлена.
– Она не придет на свадьбу? – спрашиваю я.
Патти поджимает губы.
– Да, она… Ну ты знаешь. Карен есть Карен.
Странно – в детстве Надин с тетей Карен были очень близки. Гораздо более близки, чем с папой Эбби, дядей Альбертом. Карен ни разу не была замужем. У нее нет человеческих детей – она предпочитает четырех спасенных ею собачек. И хотя живет она в Аннаполисе и они с Надин общаются каждую неделю, я и Кэсси видели ее всего пару раз. Как правило, тетя заезжает к нам, когда Патти на работе. И делает вид, что ее вообще не существует.
Другими словами – гомофобная стерва.
– Батюшки. Грустно это, – вздыхает бабуля. Она берет свою вилку и начинает выписывать ею круги в воздухе. – Любовь есть любовь!
– Спасибо, бабуль, – усмехается Кэсси.
– Говорю тебе: жизнь слишком коротка, чтобы размениваться на такую чушь.
– Отличный тост, – отмечает Надин и осушает второй бокал.
Прошло несколько часов, а я все еще на нервах. Дожидаюсь, когда все пойдут спать, и стараюсь как можно незаметнее покинуть нижний ярус.
– Ты куда намылилась? – спрашивает Кэсси.
– Писать иду.
– А вот и неправда.
Не понимаю, как она меня раскусила. Иногда Кэсси точно знает, о чем я думаю. Как? Мой единственный вариант – наличие у близнецов особой телепатической связи.
– Хочу погреть уши, – признаюсь я.
– О-о! Я с тобой.
Она свешивает ноги, а потом с глухим стуком приземляется рядом.
Мы крадемся по коридору в ванную, и я тихонечко прикрываю за нами дверь. Много лет назад мы с Кэсси обнаружили, что ванная на втором этаже – прямой портал в спальню наших мам. Мы даже брали с собой еду и клали в ванну подушки – так что подслушивание проходило в весьма комфортных условиях. А потом до нас дошло, что мы рискуем услышать, как они занимаются сексом.
Так что нашу деятельность пришлось свернуть довольно быстро.
Но сегодня Кэсси опускает крышку унитаза и садится на него как на стул, а я с подушкой залезаю в ванну – все как в старые добрые времена.
Слушаем.
– …не будем ей звонить, – заявляет Надин.
– Она же твоя сестра.
– Стерва она.
– Просто нам надо знать, что она об этом скажет.
– У нее нет права высказывать свое мнение. – У Надин срывается голос. – Она не придет на нашу свадьбу.
Патти вздыхает:
– Знаю.
Надин говорит что-то еще, но слишком тихо.
– Да знаю, Дини, – снова слышится голос Патти. – Знаю.
– Это полная фигня, – произносит Надин.
– Зато Альберт с Вандой будут. И дети тоже.
– Ага… – Надин вздыхает. – Понимаешь, я никогда не думала, что с Карен будут проблемы. А получается, что толерантный у нас только Ал. В этой гребаной вселенной все наоборот…
– Надин так расстроена, – шепчу я.
– Ну да. Даже бабуля считает, что это пипец. – Кэсси пожимает плечами. – А значит, так и есть.
– Ага.
Не знаю, плакать мне или смеяться. И то и другое уместно.
А вообще, надо отдать бабуле должное. Да, лишний вес она не признаёт и, может быть, она немножко расистка, но к бисексуальности Патти у нее никогда не было вопросов. Когда Патти ей призналась, первое, что сделала бабуля, – это попыталась свести ее с дочерью хазана [44]. Которая вообще-то была гетеросексуалкой. Но глядя на женщин с короткой прической, бабуля всегда делает однозначные выводы.
В общем, она старается. И ни за что не пропустит свадьбу. И дядя Альберт тоже. У меня не укладывается в голове – как можно не прийти на свадьбу своей сестры? Если бы Кэсси женилась, меня пришлось бы убить, чтобы помешать мне попасть на это торжество. И то я бы восстала из мертвых и все равно явилась бы. Была бы Зомби со стороны Невесты. Шла бы по проходу с сочащимся гноем лицом и глазом, выпавшим в букет, – но ни за что бы не пропустила. Так что тетю Карен мне никогда не понять.
Наверное, Кэсси думает о том же. Она шепчет мне:
– Ты бы так точно не поступила.
– Ни за что.
– Потому что я бы тебя прибила, – добавляет она с улыбкой.
– И поделом.
Я все равно бы пришла!
– И я твое гетеросочетание не пропущу. Обещаю.
– Гетеросочетание? – переспрашиваю я.
– Ну, это как бракосочетание. Только гетеро.
– А, тогда мне нравится.
– Само собой. Звучит как мочеиспускание.
– О, и я так подумала! – улыбаюсь я.
– Так и знала. Ты очень предсказуема. Идем. – Она встает. – Хватит тусоваться в туалете.
– Ты завела девушку именно потому, что я тусуюсь в туалетах.
– Твоя правда.
Теперь я абсолютно счастлива. А ведь ничего такого даже не случилось
