Сахар и золото - Эмма Скотт

Я закрыла крышку ноутбука, не ответив Клаудии и не позвонив ни по одному номеру. Рухнула в кровать. Сейчас она воспринималась в десять раз шире, чем прежде. Я зарылась лицом в подушку и глубоко вдохнула, но запах Николая Алексея Янга уже давно выветрился.

Создавалось впечатление, что когда уезжал, Ник забрал с собой кусочек фундамента, из-за которого все сооружение пошатнулось.

– Со мной все хорошо. Это глупо, – немного удивленно произнесла я и разозлилась оттого, что снова оказалась на грани истерики и почти расплакалась.

Благодаря тонким стенам студии я услышала со стороны кухни искренний раскатистый смех Гриффа. Тут же схватив телефон, написала сообщение Нейту.

Испустив судорожный вздох, представила снисходительную ухмылку Стива. А потом принялась замешивать муку, шоколад, сахар и яйца. Сорок минут спустя я стояла перед дверью друзей, держа в руках горячий противень. Локтем нажала на дверной звонок, и дверь открыл Грифф в клетчатых пижамных штанах и майке. Сосед тоже выглядел подтянутым, недаром проводил в спортзале на Пятой улице каждое утро перед тем, как отправиться на работу в юридическую фирму. Только вот его руки – бледные и без татуировок – ни капли не походили на руки Ника.

«О, прекрати» – мысленно одернула себя.

– Фи, пахнет божественно! – воскликнул Грифф. – Проходи, любовь моя.

– Спасибо, что пригласили, – тихо поблагодарила я и поспешила протиснуться мимо него, чтобы поставить пирожные на кухонный стол. – Им нужно остыть.

– Ты в порядке? – нахмурился Грифф.

– У нее сексуальная голодовка, – постановил его сидящий на диване Нейт и жестом подозвал меня. – Фиона, дорогая, присядь. Расскажи все дядюшке Нейту.

– Нет у меня никакой голодовки, – пробормотала я.

– Ломка без татуированного байкера?

– Нет, все хорошо, – возразила я, усаживаясь на диван. – Все… в порядке.

Грифф устроился по другую сторону от меня, и я ощутила обеспокоенные взгляды на своем затылке.

Ни слова не говоря, Нейт погладил меня по голове, а Грифф обнял.

– Что это за фильм? – поинтересовалась я, прежде чем они успели бы спросить меня о чем-нибудь еще.

– «Собачий полдень», – ответил Нейт. – Грифф, не мог бы ты?..

– Ага. – Грифф и потянулся за пультом.

Набивая рты пиццей и пирожными, мы следили за тем, как Аль Пачино пытается ограбить банк, но его план терпит поражение. Я сидела, зажатая между парнями, и по мере того, как сгущались сумерки, все острее и острее чувствовала свое одиночество. Мои друзья постоянно пожимали руки друг другу или дотрагивались пальцами, когда передавали тарелку или напитки. Эти легкие намеки выглядели вполне естественно и демонстрировали привязанность. На них приятно было смотреть, но боль в сердце лишь усиливалась, когда Нейт заканчивал фразу за Гриффом, или Грифф протягивал салфетку Нейту как раз в тот момент, когда тот хотел об этом попросить.

– Крис Сарандон в халате, – сказал Грифф, когда актер появился на экране.

– О-о-о, – одновременно с актером проговорил Нейт, – я принял с полдюжины таблеток: голубеньких, желтеньких и всяких-разных… [9]

Я отключилась от фильма, и диалоги заменились одиноким голосом, раз за разом повторяющим: «Я хочу».

Я хотела того же, что имелось и у ребят. Желала шуток, случайных прикосновений, которые говорили бы: «Я с тобой». Чтобы кто-то знал меня так хорошо, что заканчивал за мной предложения. Или понимал, когда следует молчать.

Поглубже втиснувшись между друзьями, я устроила щеку на плечо Гриффа. Когда фильм закончился, он уже спал. Я толкнула локтем Нейта, и тот посмотрел на Гриффа с улыбкой.

– Он совсем устал, – прошептал он. – Углеводы действуют на него так же, как на меня успокоительное.

Я поднялась с дивана, и Нейт проводил меня до двери.

– Спасибо за пирожные, – сказал он. – Как и всегда они лучшие.

– Спасибо за компанию, – отозвалась я и поцеловала его в щеку.

Нейт притянул меня ближе.

– Знаю, мне далеко до мистера Янга, но…

– О, замолчи. Я люблю тебя. Увидимся завтра.

– Фи.

Я выскользнула из его объятий.

– Спокойной ночи, Нейт.

– Сладких снов, Фиона, – тихо ответил он.

Я вернулась в свою студию, которая была меньше однушки моих соседей. Теперь она казалась убогой. Тихой. Пустой.

Вскоре я провалилась в бесконечный сон, наполненный странными видениями о мужчине под дождем, который стоял на коленях рядом с темной фигурой на дороге.

Когда солнечный свет наполнил комнату, я моргнула и пыталась восстановить в памяти сон. Однако он ускользал от меня по мере того, как я просыпалась. Взгляд случайно упал на часы.

– Дерьмо.

* * *

– Ты опоздала, – констатировал Марко, когда я влетела в подсобку «Гарден-Сити Гринс», чтобы надеть фартук. А потом бросил на меня озадаченный взгляд. – Ты же никогда не опаздываешь.

– Все случается впервые, – натянуто улыбнулась я.

Несмотря на мой поспешный приход, смена затянулась. Все утро я бездельничала, зато с полудня носилась туда-сюда, невзирая на высокую температуру и невозможную влажность. Судя по ощущениям, термометр показывал градусов девяносто девять.

– Все это ерунда, – пробормотала я в кладовке и положила двадцатифутовый мешок почвы на тачку, собираясь отвезти его на территорию. Пот и грязь стекали по моему лицу. Тыльной стороной ладони в перчатке я провела по лбу и схватила другой мешок. – У меня был план. Нет, он все еще есть. Мне не нужны сложности.

«Ты не так сильна, как кажешься», – ухмыляясь, заявил Стив.

Плюхнув мешок в тачку, я потеряла равновесие. Споткнулась и приземлилась задницей на небольшую стопку пятидесятифутовых мешков. Из глаз хлынули слезы.

Стив оказался прав. Я не была сильной, поскольку впустила в свой мир другого мужчину, который пошатнул мои принципы. Николай заполонил мои мысли, тело до сих пор не забыло нашу близость, а разум снова и снова прокручивал воспоминания, где он улыбался в ответ на мои шутки. Выглядело так, словно улыбка давно не появлялась на его лице, и Ник забыл, как это делается.

«Так позвони ему», – прозвучало в моей голове голосом Опал.

Только что это даст? Ник постоянно путешествовал по работе, а у меня имелся план. Я застряла на месте, и вот уже три ночи не могла отпустить ситуацию. Впрочем, вполне возможно, я не хотела этого. В смысле, отпускать Ника.

– Однако я сделала это. Отпустила