и нежно сжала виски сына. – Милый мой разбиватель сердец…
– Я еще ни одного сердца не разбил!
Фокс не врал. Он ни с кем и не сходился настолько близко, даже с Мелиндой, которой, возможно, отдавал чуть бóльшую частичку себя, нежели тем девушкам, что были у него до колледжа. Ханна – дело совсем другое. Хочет ли Фокс сблизиться с ней еще больше? Как это будет выглядеть – если, разумеется, исключить из уравнения Сергея?
Между ними установятся прочные отношения? Ханна переедет в Уэстпорт или Фокс – в Лос-Анджелес? Как? Учитывая его традиционный образ жизни, звучало нелепо и смешно.
– И начинать не собираюсь – ни сегодня, ни завтра, – добавил он, подмигнув матери. – Хочешь, чтобы я вынес приз для Элеанор?
Улыбка Чарлин медленно погасла.
– Ты уверен?
– Вполне.
Поколебавшись, она вытащила из-под стола коробку с блендером и передала ее сыну. Фокс сошел со сцены и под пристальными взглядами двинулся к победительнице. Хотя, вероятно, в основном все смотрели на блендер. Притворившись, что не ощущает воцарившегося перед сценой напряжения, Фокс поставил коробку перед Элеанор. Если он сделает вид, что не замечает висящей в зале враждебной атмосферы, возможно, игроки последуют его примеру и смягчатся?
Наивный…
Едва он шагнул назад, как со своего стула взметнулась Пола. Ее костлявые пальцы вцепились в крышку коробки, однако Элеанор тоже была не лыком шита. Поступок товарки она спрогнозировала заранее и заколотила по ее рукам пресс-папье, оставляя на старческой коже голубые отметины. Поднялся общий шум; игроки сорвались с мест, рассчитывая рассмотреть побоище во всех подробностях. Фокс не сомневался, что сумеет пресечь конфликт – как-никак, ловец королевских крабов. Вклинившись между соперницами, он выдал каждой из них лучшую улыбку из своего арсенала.
– Леди, давайте сегодня вечером расстанемся друзьями, хорошо? Позвольте мне принести вам газировки из буфета, и…
Молча взмахнув пресс-папье, Элеанор угодила ему точно в центр лба.
Ханна ахнула, прикрыв ладошкой рот, и тут же затряслась от смеха.
Можно ли было ее винить? На лбу у Фокса расцвела огромная голубая клякса. Как ни странно, на хохочущую над ним Веснушку он совсем не обиделся, наоборот.
– Забавно, правда? – усмехнулся он.
Ханна снова, уже не скрываясь, расхохоталась.
– У кого-нибудь есть платочек? – выдавила она, утирая слезы. – Или влажная салфетка…
– Придется отдраивать, иначе никак! – крикнули из задних рядов.
Ханна обошла вокруг стола, и по пути кто-то сунул ей упаковку платочков. Спотыкаясь от смеха, она схватила Фокса за руку и вывела наружу через боковую дверь в холодную туманную ночь.
Дождь прекратился, однако в воздухе висела пропитанная далеким ароматом океана сырость. Уличные фонари бросали дрожащие желтые отблески на взбаламученные ветром лужи. По близлежащему шоссе тихо шуршали покрышки автомобилей; порой доносились гудки тяжелых грузовиков. Вечер как вечер. Сколько Фокс их провел в одиночестве за последние семь месяцев, когда злился на себя за непривычные чувства, скучая по Веснушке! Впрочем, кое-какая разница была – одиночество ушло. Ханна с ним, а больше ему ничего и не требовалось.
Она зубами надорвала упаковку с платочками и, все еще посмеиваясь, провела влажной тканью по его лбу.
– Господи, Фокс… – хихикнула Ханна, стирая круговыми движениями голубое клеймо. – Господи ты боже мой…
– Что такое? Никогда не видела стариков-разбойников в действии?
Звонкий девичий смех разлетелся по тихой парковке, и сердце Фокса пропустило удар.
– Ты ведь упоминал, что при игре в бинго кто-то должен контролировать ситуацию, а я, дурочка, пропустила твои слова мимо ушей. Что ж, будет мне урок.
Ханна никак не могла успокоиться, и ее рука с влажной салфеткой то и дело срывалась с его лба.
– Как уверенно ты к ним подошел! – Она попыталась спародировать его голос: – Леди, давайте… О господи!
– Было дело, – признал Фокс. – Похоже, не только ты равнодушна к моим чарам, а?
Шутка вырвалась у него непроизвольно, но сказанного не воротишь.
Приступ веселья у Ханны прошел. С моря задувал сырой ветерок, шептал в темноте, ворошил ее вьющиеся пряди. Фокс осознал, что стоит, затаив дыхание, и ждет, когда Веснушка спустит его с небес на землю.
– Извини, – криво усмехнувшись, выдавил он, – я хотел сказать…
– У меня нет иммунитета к твоим чарам.
Ноги Фокса вдруг ослабели, и сразу вслед за этим его охватило напряжение. Затвердел каждый мускул, к паху прилила кровь.
– Совсем нет?
Веки Ханны тяжело опустились, дав ему молчаливый ответ. Она его жаждала. Фокс с удивлением и облегчением выдохнул ее имя, однако звуки застряли глубоко в горле.
Девушка медленно, словно танцуя, сделала пируэт вокруг Фокса и, отступив в тень здания, прислонилась к стене. Не сводя с него глаз, протянула руку. Касание было легким и нежным, однако Фокс ощутил его словно удар. Ее пальцы пробрались под воротник рубашки, обхватили за шею, притянули ближе. Теперь они дышали друг другу в лицо.
– Поцелуй меня – и узнаешь.
Фокс судорожно вздохнул и придвинулся вплотную. Разрешение получено; отступить он уже не мог.
– Ты… уверена?
– Уверена.
– Есть все-таки Бог на свете…
Черт, с чего же начать? Если он поцелует Ханну, то не сможет остановиться, пока не съест ее полностью.
Фокс начал с шеи, потом за волосы отвел голову в сторону, освободив путь к розовому ушку. Провел носом по маленькой ушной раковине, втягивая в себя ее нежность, и выдохнул, замерев у мочки. Он жадно смаковал тихий стон Ханны, с удовольствием ощущая, как расслабилось ее тело. Девушка вцепилась в его рубашку.
Еще опасаясь непроизвольного внутреннего взрыва, Фокс все же позволил себе отведать особенный аромат приоткрытых, зовущих губ и заворчал от наслаждения, когда ее вкус проник в самое сердце. Голова вдруг закружилась.
О боже, боже…
Он обхватил ее язык своим и потянул – раз, другой. Ханна была готова; она ждала Фокса, покачивая бедрами и касаясь его восставшей плоти, от чего он возбуждался все больше. Такого страстного желания сблизиться он не испытывал еще никогда и ни с кем.
Миг проникновения станет настоящим катарсисом. Не счесть, сколько раз у него это случалось, однако каким же обыденным казался теперь тот случайный секс…
Сегодня предыдущий опыт не имел никакого значения. Сегодня случился настоящий взрыв телесных ощущений и эмоций, которые он так долго подавлял, а все остальное ушло на второй план.
Сейчас, здесь… Она нужна ему сию минуту.
Фокс еще чуть приподнял девушку, открыв доступ к ее лону. Она закрыла глаза и притянула его ближе. Их языки двигались в бешеном танце, его руки скользили по ее бедрам и, проникнув под блузку, повторяли изгибы изящной фигуры. Фокс чувствовал ее с закрытыми глазами, намокшую, податливую, словно
