глина в руках гончара, словно океан, подвластный воле моряка.
– Ханна… ты девственница? – хрипло выдохнул он, нежно покусывая ее шею.
– Нет, – прошептала она, не отрывая от него затуманенного взгляда.
– Слава богу… Как только я в тебя войду, то забуду о всякой осторожности.
Фокс запоминал каждый миг: и ее мелкое прерывистое дыхание, и свободное колыхание грудей под блузкой, и стоящие торчком соски. Боже, какая она сладкая, какая страстная… Сейчас он сорвет с нее лифчик и трусики, распластает по стене, чтобы ничего не мешало его языку, его пальцам, его члену… Она будет кричать на весь квартал…
В мысли ворвался резкий звук. Звонил телефон.
Нет, о нет… Никаких телефонов сейчас просто быть не может!
Он и она – вот и вся реальность, лучшая реальность на свете. В этой реальности нет места притворству, игре. Нет места телефонам…
Громкость звонка все нарастала; аппарат вибрировал где-то между их бедер.
Они расцепили объятия и, упершись лбами, посмотрели на источник звука.
– Это м-мой… – тяжело дыша, сказала Ханна.
– Нет… Господи, как я люблю твой развратный рот…
Их губы вновь соединились, и лишь целую вечность спустя Ханна отвернула голову и обмякла, словно из нее вынули стержень.
– Нельзя здесь, нельзя…
Ее глаза смотрели в одну точку, и все же Ханна пыталась взять себя в руки, а Фокс… Мысли путались, здравый смысл куда-то улетучился.
– Твоя мама еще не ушла, нам следует к ней подойти, пообщаться…
– Пообщаться, – хрипло повторил он, приподняв подбородок девушки. Вгляделся в ее прекрасные глаза. – Я ни с кем не общался так много, как с тобой, Ханна.
Она моргнула и расслабилась.
– И прекрасно. Люблю, когда ты со мной разговариваешь.
– Правда?
– Правда, но…
Снова ожил телефон, и Фокс заскрежетал зубами. Интересно, что творится в ее голове? Если понять, легче будет разобраться в себе. Выбор невелик: либо он исключительно близок к тому, чтобы разрушить дружбу с Ханной, либо… либо к очередному отказу.
И тот и другой вариант были ему ненавистны.
Переспать с Ханной значило нанести ей серьезный моральный ущерб, поскольку ничего, кроме плотской любви, Фокс ей дать не мог. Уговорить ее общаться ради дружеского секса? Ни за что! Посмей кто-нибудь предложить Ханне подобную дружбу, Фокс уложил бы засранца на месте.
Допустим, Веснушка и в самом деле не способна перед ним устоять; тем не менее такой сценарий она наверняка отвергнет. Какую бы страсть Ханна к нему ни испытывала, все равно найдет силы ее преодолеть. В конечном итоге любит-то она другого.
– Ответь уже, – пробормотал Фокс, наконец опустив Ханну на землю.
Если Веснушка собирается нанести ему сокрушительный удар, то пусть сначала поговорит по телефону.
– Шона… – тяжело выдохнула в трубку Ханна. – Пожалуйста, скажи, что у тебя хорошие новости.
Она надолго замолчала, прижав телефон к уху, затем перевела дух и закрутилась, хлопая себя по карманам. Похоже, ищет ручку… Фокс сунул ей свой смартфон, открыв приложение для заметок. Кивнул в ответ на ее благодарный взгляд. Ханна застыла на месте, и включенные экраны телефонов осветили ее лицо с двух сторон.
– Завтра? – Она покачала головой. – Нет, они не справятся! Нет, невозможно…
Что случилось? – беззвучно спросил Фокс. Ханна молча подняла вверх указательный палец. Подожди.
– Ладно. Можешь прислать мне их контакты и адрес студии звукозаписи? Спасибо, спасибо большое, Шона! Я у тебя в долгу.
Она опустила руку с телефоном, и ее глаза вновь заволокла дымка, совсем как во время поцелуя.
– Да что случилось, Веснушка?
– Помнишь, я говорила про группу, которая могла бы положить песни отца на музыку? Через два дня эти ребята уезжают в турне. На полгода. Завтра они планируют записать в студии несколько роликов для Инстаграма [39] и…
– Ролики? Что за ролики?
– Не важно. – Ханна взмахнула обоими телефонами. – Им понравился материал с матросскими песнями, и они готовы за сегодняшнюю ночь подготовить аранжировки. Демоверсию треков планируют записать завтра. Гонорар, который я им предложила, – немаленькие деньги для группы, работающей в жанре инди-рок. Упускать его музыканты не хотят. А уж возможность засветиться с саундтреком к фильму – тем более. Если Сергею понравится их работа, ребята прервут турне специально для чистовой записи. Нет, разумеется, можно поискать другую группу из Лос-Анджелеса, но я знаю Сергея: если тянуть время, он просто остынет к моей идее.
Ханна провела пальцем по дисплею телефона и прикрыла глаза, когда хрипловатый женский голос зазвучал у входа в церковь; к вокалу присоединились две скрипки и малый барабан. Ее губы, опухшие от страстного поцелуя, сложились в улыбку.
– Вот их музыка. Я точно еду в Сиэтл.
Фокс поймал себя на том, что улыбается в ответ. Иначе среагировать он и не мог, настолько Ханна лучилась радостью.
– Мы едем вместе, Веснушка.
Она просияла. Неужто думала, что Фокс позволит ей поехать в одиночку?
– Но… ты ведь уходишь в рейс…
– В среду утром, у нас есть целый завтрашний день.
– Отлично! – выдохнула Ханна и протянула ему руку.
У Фокса перехватило горло; он чуть помедлил, однако, глядя в ее беззащитные, словно у новорожденного олененка, глаза, открыл свою ладонь, и Ханна после секундного колебания повела его обратно в церковь.
Им еще предстояло обсудить то, что случилось сегодня вечером. Бывает, что на закате небо окрашивается багровым – значит, жди дождя. Вот и по лицу Ханны Фокс видел: продолжение следует. Она не успокоится, пока между ними не останется недомолвок. Проблема ведь в нем, Фоксе. Ханна будет грызть его, пока не вытащит проблему наружу.
В глубине души он радовался ее настойчивости. И все же…
Еще со времен учебы в колледже он выработал защитный рефлекс: ни в коем случае не дожидаться, пока девушка решит наладить с ним прочные отношения или, наоборот, цинично напомнит, исключительно для чего он годен. До этого доводить нельзя – сниматься с якоря нужно вовремя. С Ханной подобный вариант не пройдет. От Ханны не сбежишь, да Фокс и не хотел сбегать. Ожидание неизбежной сексуальной связи между ними набирало ход, словно локомотив, и надо успеть перевести стрелку. Причем до того, как Ханна лишит его подобной возможности. На этот раз поезд его жизни крушения не переживет.
Домой они ехали в молчании.
Вернувшись в церковь, наспех попрощались с Чарлин, и всю дорогу до парковки Фокс держал Ханну за руку. Соблюдая формальную вежливость, открыл ей дверцу, будто они на обычном свидании, хотя лицо по-прежнему подергивал нервный тик, начавшийся во время звонка Шоны.
На шоссе выехали, не решаясь произнести ни слова.
О чем он думал? О чем думала сама Ханна?
Ее мысли
