он меня остановил, напротив, он приготовился к удару. Дело в том, что отчасти он был прав.
Никто не знал правду, кроме меня, следовательно, в тот момент всякий, кто услышал бы версию Адрика, неизбежно решил бы, что я мегера, крутившая роман с двумя братьями одновременно. Какие доводы я могла привести в свою защиту? Начни я оправдываться, неминуемо выдала бы себя, а что-то во мне противилось этому.
Я опустила руку, но не отвела взгляд. И смотрела на него твердо, ибо на самом деле не солгала, утверждая, что происшедшее между нами не было спланировано.
– Я скажу тебе только один раз, Джуд, – проговорил он, воспользовавшись моим молчанием. И снова я услышала холодный, угрожающий тон, словно он всеми силами сдерживал гнев. – Я не собираюсь ссориться с ним из-за какой-то девчонки. Если ты ожидаешь именно этого, забудь.
«Из-за какой-то девчонки».
Его слова эхом прогремели у меня в голове раз пять. Он произнес их с невероятным пренебрежением. Я почувствовала боль в груди и окаменела. Почему они потрясли меня так глубоко? А потому, что я собиралась ответить (действительно собиралась), будто он для меня тоже значит не больше, чем какой-то парень, и не смогла.
И это стало для меня открытием.
Черт, Адрик нравился мне намного больше, чем я осмеливалась себе признаться.
Да будь оно все проклято.
Ему явно надоел наш спор, он обошел меня и сделал несколько шагов, удаляясь. Я повернулась на пятках, как робот.
– Если бы ты сказал, что не хочешь предавать брата, я поняла бы. Но «из-за какой-то девчонки»? – Я не могла сдержаться. – Именно так ты ко мне относишься?
Адрик остановился. Стоя спиной ко мне, он заколебался на мгновение, а потом все же повернулся. Челюсти у него были напряжены, кулаки сжаты, грудь вздымалась. Адрик напоминал греческого бога войны. Мановением руки он мог бы, наверное, уничтожить любого. Но он решил уничтожить меня, и у него это получилось:
– Я не знаю, Джуд, поскольку совсем не понимаю, как к тебе теперь относиться. Я даже не знаю, кто ты такая на самом деле.
Нет, вы слышали? Да, оглушительный звон, словно тысяча стекол разлеталась на кусочки. Так разбилась и я, но не волнуйтесь, я смела осколки, сложила их и восстановилась в прежнем облике.
Я проглотила слюну, попытавшись избавиться от кома в горле, впрочем, не очень успешно. И все же не сдалась.
– Конечно, не знаешь, – кивнула я, постаравшись вернуть себе присутствие духа. – Ни ты, ни Эган, никто не сможет сказать, кто я. Вы ничего обо мне не знаете. И потому у тебя нет оснований поверить мне, когда я говорю, что не имела ни малейших намерений затевать грязные игры, охмурив вас с братом. Просто так уж получилось. Не понимаю, как я это допустила, но это произошло.
Я оправдывалась, поборов гордость и желание уйти с высоко поднятой головой, и тем не менее Адрик смотрел на меня прищурившись, сердито и напряженно. В его глазах не мелькнуло ни искры понимания, ничего из того, что я видела в них, когда мы целовались или сидели ночью в домике на дереве. Передо мной стоял Адрик замкнутый, равнодушный и отстраненный, тот, кого я увидела, усевшись играть в покер, чтобы бросить вызов Эгану.
Встретившись с ним вновь, я испугалась. Оказалось, я меньше боялась Эгана или опасности, которую представляло обладание тайной смерти Эли, чем того, что Адрик возненавидит меня, не зная правды.
– Ты можешь порвать с ним, – неожиданно предложил он и указал на коридор, который вел в зал с бассейном. – Если ты говоришь правду, иди к нему и поставь точку в ваших отношениях. А я подожду тебя, и мне плевать на то, что скажет он сам, Александр и все остальные. Если ты это сделаешь, я тебе поверю.
Я застыла с открытым ртом. Я хотела заговорить, но, потрясенная до глубины души, издала лишь нечленораздельный звук. Тело вдруг сковало холодом – очень страшное ощущение. Я правильно поняла? Адрик просил меня сделать выбор?
Да, он хотел, чтобы я выбрала между ним и Эганом.
– Что? – выдохнула я.
– Я не собираюсь воевать с ним из-за тебя, – предупредил он. Глаза, устремленные на меня в упор, подтверждали, что он серьезен. – Слова словами, но выполни, наконец, свое обещание.
– Адрик, но… – попыталась я объяснить, но он меня перебил:
– Я не стал бы делать того, что сделал, если бы знал, что вы все еще вместе. Как бы ты мне ни нравилась, я был способен держать себя в руках. Но я сделал этот шаг, и он кое-что значил.
Он приблизился ко мне. Я не пошевелилась, но все равно от его близости по телу прошла мощная волна, цунами чувств. Интересно, насколько смешно и наивно было бы броситься ему на шею, забыв обо всем. Я также задалась вопросом, в какой точке отношений мы находились в тот момент. Похоже… в конце пути.
Мне не хотелось больше слушать его. Я сожалела, что нельзя повернуть время вспять: я не пошла бы искать его, и наш разговор не состоялся бы.
– Это нечестно. – Я покачала головой.
– Нечестно то, что произошло между нами и что происходит теперь, но я ничего не могу поделать, поскольку Эган твой парень, – поправил Адрик. Он все еще пылал гневом. Его злость не утихала, как не стало меньше холода и стали в его голосе, но в ответ на мое молчание и убитое выражение лица он снизошел до объяснения. – Джуд, ты стоишь передо мной, а мне хочется повернуться и уйти, но в то же время меня не оставляет желание, чтобы мы отправились куда-нибудь вместе и попробовали найти подходящее решение проблемы.
Мне казалось, что я потеряю сознание от горя, острых переживаний и ярости к себе. Меня раздражало, что он снова показал себя с неожиданной стороны. Как многого о нем я все еще не знала! И меня распирало от желания сказать: «Да, давай уйдем вместе»… Но я не могла. Черт возьми, я не могла.
– Все очень непросто, Адрик… – отказалась я, пытаясь смотреть на вещи реалистично. – Возникнут сложности из-за того, что сначала я встречалась с ним, а потом ушла к тебе…
– Я найду способ уладить дело, – перебил он меня, побуждая взглянуть на проблему с другой стороны. – Но ты должна выбрать. Звучит эгоистично, конечно, но я не хочу встречаться с тобой за его спиной.
Очень простой выбор, на самом деле, не будь я такой… идиоткой. Я выбрала бы Адрика, не раздумывая ни секунды. Несмотря на все сомнения, он был со мной откровенен и признал, что между нами проскочила искра, мы нравились друг другу. Перестав разыгрывать мрачного мизантропа, он представал более зрелым и открытым человеком. Но он просил, в сущности, чтобы я выбирала между ним и моим планом.
Вот чем являлся для меня Эган – всего лишь планом.
Главная проблема заключалась в том, что план уже не был просто каким-то планом. У меня в душе горел огонь, взывая к мести. Огонь, вокруг которого позже мы сядем и поговорим с вами, читатели. Как бы мне ни нравился Адрик, как бы меня ни ранили его слова, мои чувства к нему еще не стали глубокими, и теперь появился идеальный инструмент, чтобы помешать им набрать силу. Он предлагал остаться вместе, но это значило проверить сначала, сможем ли мы поладить и посмотреть, как пойдут дела дальше.
А
