— Мрррряаууу! — взвыл он, повторяя свою мысль вслух, чтобы поделиться ею с Ушкомилой.
— Уррр! — ответила та, полностью одобряя такие планы на будущее, и оба зверя рванулись вперед еще быстрее, чтобы это будущее стало как можно ближе.
Постепенно Хвостомысл начал замечать, что бежать, несмотря на растущую усталость, стало как будто бы удобнее. Он повнимательнее поглядел по сторонам и обнаружил, что скачет теперь по более широкой и ровной тропинке и что деревья вокруг растут уже не так густо, как раньше. Расстояние между ними становилось все больше, а сами они делались все менее высокими и толстыми — непроходимый лес, по которому кошки так долго пробирались, медленно, но верно сдавал свои позиции, превращаясь в лесотундру.
Это значило, что Хвостомысл с Ушкомилой были почти у цели. Оба к тому времени снова начали мерзнуть, несмотря на то, что находились в движении, и оба заметно устали, но продолжали нестись вперед, стремясь поскорее закончить свое бесконечно длинное путешествие. Вековых елей вокруг них больше не было, гигантские сосны с теряющимися в небе верхушками тоже исчезли — теперь кошки бежали мимо маленьких корявых березок, искривленных под всевозможными углами, а порой даже стелющихся по земле. Через некоторые из них коты перепрыгивали, хотя прыжки давались им все труднее, и оба уже подумывали о том, чтобы сбавить скорость или даже вовсе перейти на шаг. Но с этим тоже были сложности — тогда им пришлось бы в прямом смысле пробивать себе дорогу головой сквозь толстый слой снега, и это наверняка утомило бы их еще больше. Так что они продолжали бежать, делая высокие прыжки и считая минуты до появления впереди долгожданных огней.
Хвостомысл заметил их первым: сделав очередной, особенно высокий скачок, он увидел над горизонтом что-то похожее на две пары белых светящихся кошачьих глаз. Теперь эти «глаза» уже не были тусклыми, полускрытыми дымкой огоньками: снегопад в этом месте кончился, воздух стал кристально прозрачным, и огни закрытого города сияли в нем яркими путеводными звездами.
— Мииаааууу! Мяк! — завопил сибирский кот. «Земля! То есть, город!»
— Уррра-а-а! — взвизгнула в ответ Ушкомила, и ее радостный крик поняли бы без перевода и люди.
До огней оставалось не больше километра по прямой. Там, в конце этого километра, путешественников ждали свет, тепло и еда. А еще мягкие кровати и пуховые одеяла, в которые они так мечтали скорее закутаться…
Ради этой цели стоило еще раз ускориться, постараться не обращать внимания на холод и еще сильнее навалившуюся усталость и уже на втором дыхании добежать, наконец, до этого спрятанного посреди вечно холодных северных земель города.
Глава XXIII
Город жар-птиц был и похож, и не похож на кошачий городок. В нем были почти такие же маленькие одноэтажные дома, но улицы между ними оказались гораздо шире, и это создавало ощущение большего простора. Окна в домах тоже были большими и широкими, и наверное, летом хозяева открывали их нараспашку, позволяя своим крылатым питомцам вылетать на свежий воздух. Скорее всего, это было очень удобно и птицам, и людям, но сейчас, зимой, когда окна были наглухо закрыты, а между домами все было покрыто льдом, этот город выглядел не так уютно, как город кошек. Так, во всяком случае, казалось идущему по улице Егору — хотя, возможно, все дело было в том, что кошачий город просто уже стал для него родным.
Они с Таисией быстрым шагом шли по улице, закутанные в чужие меховые шубы, и то и дело едва не падали, поскальзываясь на обледенелом асфальте. Компания местных жителей, случайно встретившихся им на окраине города, спешила следом за ними — за исключением тех двоих, кто одолжил им свою теплую одежду и забежал в ближайший дом, чтобы не замерзнуть. Егору с Таей сначала тоже предложили отдохнуть в любом из домов, пока кто-нибудь из местных не сбегает за руководителем питомника, но Полуянова заявила, что им надо самим поговорить с начальством как можно скорее. Так что теперь они снова спешили вперед, к чуть более высокому, чем другие, зданию с самыми большими окнами и плоской крышей.
Этот городок был таким же маленьким, как и город котов-баюнов — долго идти не пришлось, и Егор с Таей даже не успели толком замерзнуть. А стоило им шагнуть с улицы в вестибюль главного здания, еще более просторный, чем у них дома, и в первый момент им показалось, что их привели в сауну, таким горячим был окутавший их со всех сторон воздух. «Хорошо, мы недолго в человеческом облике были — не успели сильно закоченеть, — подумал Грушев. — А то бы нам сейчас плохо стало от такого перепада температур!» Он с беспокойством покосился на свою подругу, но та явно чувствовала себя прекрасно — разве что лицо у нее было очень утомленным. Но она решительно шагала по залу, не думая об усталости, а когда в противоположном дверном проеме появились две человеческие фигуры, и вовсе перешла на бег, протянув к ним руки.
— Игорь Сергеевич, Марина Павловна, здравствуйте!
Ее знакомые тоже ускорили шаг, приветственно махнув ей рукой, и через несколько мгновений девушка уже стояла рядом с ними и сбивчиво рассказывала о комиссии в кошачьем городе, явившейся туда на месяц раньше, чем обещала, и обо всем, что произошло за последние двое суток. Егор остановился в паре шагов от них, продолжая с любопытством разглядывать помещение, в котором он оказался. Если на первый взгляд оно выглядело необычным только из-за своих размеров и почти полностью стеклянных стен, то теперь, присмотревшись, Грушев заметил еще более странные вещи. Ближе к потолку на разной высоте висели на длинных веревках не то качели, не то цирковые трапеции, а сам потолок покрывало какое-то вьющееся растение, похожее на плющ. «Это что же, насесты для жар-птиц?» — по-прежнему не до конца веря, что в мире существуют еще и такие сказочные существа, подумал молодой человек, изучая эти необычные конструкции.
Ответ на свой вопрос он получил через полминуты.
— …нам нужно просто задержать их в городе на день или два! — продолжала убеждать местных жителей Таисия. — Пока наши в Токио не сядут на самолет и не долетят до нас. И мы гарантируем, что ни одна птица не пострадает. Они просто полетают немного на свежем воздухе, порезвятся, погоняются за ревизорами — им это только на пользу пойдет! Вы же сами каждую зиму жалуетесь, что им душно в помещениях!
— Лететь до вас далековато, — возразила ее собеседница, которую Тая назвала Мариной Павловной. — На таком морозе даже они могут замерзнуть.
— А еще они наверняка устанут, а отдохнуть им будет негде, — добавил Игорь Сергеевич.
— Они уже летали и к нам, и кое-куда подальше, — возразила Таисия.
— И некоторые долго после этого восстанавливали силы, — напомнила ей Марина. — Да к тому же, сейчас они вообще не в форме — сонные из-за морозов. Было бы на улице хоть немного теплее, тогда еще можно было бы…
Сверху раздался какой-то тихий шелест, словно бы хлопанье крыльев, и Полуянова вместе со своими собеседниками тоже, как и Егор, запрокинули головы. Двое местных сотрудников и Тая просто улыбнулись — открывшееся им зрелище они уже видели ни один раз. Грушепв же застыл с раскрытым ртом, не способный издать ни звука и еще менее способный оторвать взгляд от этого зрелища.
Сквозь оставленную местными жителями открытой дверь в зал влетели четыре огромные птицы. Ярко-красная, темно-пурпурная, золотисто-оранжевая и еще одна красная, но с золотистыми кончиками крыльев и длинного хвоста. Хвосты у них были длинными, как у павлинов-самцов, но явно более легкими, полупрозрачными и почти невесомыми, так что они не мешали им держаться в воздухе. Крылья же у оказались почти такими же длинными, как хвосты, и широкими, так что птицам не составляло труда медленно планировать под потолком, лишь изредка взмахивая ими. А еще у них были длинные изящные шеи и вроде бы хохолки на головах, тоже похожие на павлиньи — правда, их снизу сложно было как следует разглядеть.
Оранжевая жар-птица уселась на одну из трапеций, свесив с нее свой роскошный хвост, пурпурная плавно полетела вдоль стены под самым потолком, а две красные принялись гоняться друг за другом, лавируя среди «насестов» и звонко чирикая. Поначалу алая с золотыми кончиками перьев красавица никак не могла догнать чисто-алую и недовольно щелкала клювом, но потом ей все-таки удалось дотянуться до ее развивающегося в воздухе хвоста, и она выдернула из него длинное перо, которым тут же принялась яростно трясти. Вниз медленно полетели маленькие красные пушинки.
