Михаил Колесов - Никарагуа. Hora cero

В среду в CNES Векслер провёл очередной Методсовет, на котором он представил общий отчёт по группе. Впервые это было сделано без участия Кольцова. Когда он посмотрел этот отчёт, сразу заметил, что цифры по его собственному отчёту подтасованы в сторону снижения. Об этом он высказал Виктору «неудовольствие», оставшееся без внимания. Сергей понимал, что Вартан сделал это в интересах «коллектива», чтобы его работа не выделялась среди других. Поэтому Вартан вновь поднял старый вопрос о его работе со студентами, но здесь был неожиданно «срезан» Виктором, напомнившем о политической «специфике» работы Кольцова. Преподавать здесь и сейчас «марксизм–ленинизм» неподготовленной, а фактически полуграмотной, студенческой аудитории — это «политический идиотизм».

Кстати, сам Вартан ни одного учебного занятия в студенческой аудитории за год не провёл. Поэтому его собственный отчёт был многословен и демагогичным («доклад о намерениях»). На собрании присутствовал представитель ГКЭС, с которым Кольцов не был знаком. По слухам, на место Векслера прибывала «замена» (из Киева). После собрания Сергей заехал в университет, откуда итальянцы завезли его домой, где он пообедал вместе с приехавшим из Леона Чеславом. Вечером заехал Крашенинников с женой, и Лида угостила их «пельменями».

На следующий день Лида уехала за покупками, а Сергей остался дома. С Женей сходил в «Панадерию». Потом читал книгу мексиканца Леопольдо Сеа «Философия американской истории».

После обеда все выехали в посольство на отчетно–выборное профсобрание. Собрание прошло не организованно. Доклад Петухова был сумбурен. Посол резко критиковал местком. В новый состав избрали Евгения Орлова (в его отсутствие), хотя накануне Векслер заверил Кольцова, что «поддержит» его кандидатуру. Видно, врал. Сергей отнёсся к этому уже спокойно.

Ночью все в доме были разбужены массивным зенитным огнём. Проснувшаяся Женя спросила: «папа, это — салют или — война?!», повернулась на другой бок и уснула…

В пятницу, после своих занятий, Кольцов занимался распределением студентов, записавшихся (впервые!) на курсы подготовленных им преподавателей философии. Больше всего собралась группа у Ренсо. «Программа» Луиса вновь оказалась блефом. Потом он съездил в INMELSA, где провёл беседу о Ленине.

Приезжал Крашенинников и вместе они «резали» рукопись Байардо Арсе. Затем прибыл Векслер, продиктовал Сергею его выступление на партсобрании о работе Методсовета и предупредил, от имени Рябова, «не выносить сор из избы». Он же сообщил, что посол, похоже, собирается уезжать. От всего этого настроение у Сергея стало хреновое. Он подумал, что скоро будет ещё хуже…

Между тем, теле– и радионовости сообщают: Состоялась Национальная Ассамблея Сандинистского Фронта под руководством «девятки» командантес. «Правые» провели собрание–митинг к годовщине смерти Педро Х. Чаморро (убитого ещё при диктатуре Сомосы) и резко критиковали руководство Фронта. Шумиха в печати по поводу сбитого на северной границе Никарагуа американского вертолёта продолжается, Ортега извиняется. ЦРУ подготовило план новой операции против Никарагуа с целью захвата района Хинотепе (на севере) и порта Потоси (Северная Зелайя). США создают в Гондурасе свою военную базу. Киссинджер выступает за продолжение «войны» против Никарагуа. 12 января, выступая в университете, команданте Серхио Рамирес объявил, что 1,5 тысяч кубинских учителей, отозванные на Кубу, не вернуться, для кампании по борьбе с неграмотностью будут привлечены студенты и пенсионеры. Карлос Нуньес сообщил предварительный проект Закона о выборах: президент, вице–президент и Национальная ассамблея избираются на 6 лет.

В воскресенье утром Кольцов начал писать текст своего выступления на партконференции. Но приехал Векслер и забрал его на совещание в связи с предстоящим отъездом Вартана. Конечно, говорил один Вартан, было много шуму, но ни о чём не договорились. И. о. «старшего группы» назначили Мишу Грача. По университету «старшим» назначен Иван Нистрюк, по UNI — Володя Тюхтя. Приняли «соцобязательства». После этого Сергею передали, что Чукавин разыскивал его по поводу ведения партконференции. Виктор был опять в бешенстве! Кольцов приехал домой, немного отдохнул и дописал своё «выступление». Затем заехал Ренсо и забрал их с Женей на ужин (со «спагетти» с итальянским вином). Говорили, конечно, о работе. От Ренсо Сергей позвонил Виктору Петровичу, который сообщил, что на конференцию прилетает из Москвы Малинин, «куратор» со «Старой площади», с которым он был знаком.

В понедельник первая половина дня у Кольцова прошла на собрании Департамента. Вероника подвела итоги года (не так плохо, но могло быть лучше). Определила функции администрации и прочее, сказала, что «assesores» (студенты–стажёры) использовались заведующими кафедрами не в полной мере. Затем были награждены ”destacados» («отличившиеся»), в том числе от кафедры философии Франсиско — Серхио. Перед этим Сергей отправил Луиса в посольство, по приглашению Чукавина. Вернулся Луис воодушевлённый. Сергей пообедал с итальянцами и Пако в ресторане. После работы вместе с Векслером они побывали в посольстве, посмотрели проекты докладов к собранию. Кольцов познакомился с недавно прибывшим «преемником» Чукавина по фамилии Барсуков, и обсудил с ним ход ведения собрания. Виктор был явно этим очень недоволен. Сергей чувствовал, что он задумал какую–то «пакость». Чукавин был занят с прилетевшим Малининым, с которым Сергею увидеться не удалось.

В университете Кольцов узнал приятную новость, что издательство «Barricada» согласилось издать учебник по диамату! Так что, пока всё шло нормально. Вместе с Марио Гутьерресом составили индивидуальный план работы в связи с его предстоящим отъездом в Советский Союз. По этому поводу Сергей написал текст письма Рябову от имени Вероники и вечером передал письмо Вартану. После обеда дома ему отдохнуть не удалось, т. к. в доме проходили подряд два семинара. Он узнал, что Вартан поставил в графике его отпуск на 21 мая, не согласовав с ним. Векслер сообщил ему, что Владимир Кордера уходит из университета в CNES на место Хуго Мехийа, которого забирают в Избирательную комиссию. Для Сергея это была плохая новость. Вечером он окончательно отредактировал привезённый от Карлоса Квадра «Хрестоматию».

25 января в посольстве состоялась первая отчётно–выборная партконференции.

С утра у Кольцова было нехорошее предчувствие. В посольство он прибыл вместе с Векслером, который странно молчал всю дорогу. Первый сюрприз — собрание вместо Кольцова будет вести Рябов! Второй сюрприз — его выступление по работе Методсовета отменено! Однако Чукавин даже не предупредил его об этом!? В качестве утешения его выбрали в «президиум» собрания. В своём отчётном докладе Виктор Петрович дважды упомянул его имя (в качестве «преподавателя» и как «пропагандиста»), что, явно, не понравилось ни Виктору, ни Вартану. В состав нового партбюро вместо него избрали Вартана — третий сюрприз! Итак, Кольцова сдали все!!! Какие лицемеры! Это уже был сильный удар, если не нокаут, то нокдаун точно…

Кольцов осознавал, что события впервые вышли из–под его контроля. Между тем, то, что произошло, было вполне предсказуемо. Ему было ясно, что Вартану и Рябову в последний момент удалось «перехватить» будущего секретаря парткома Барсукова, который Сергея совсем не знал и, вероятно, не счёл нужным считаться с мнением своего уходящего предшественника. Теперь ему предстояло оценить каждого «персонажа», и, прежде всего, самого себя, опять наивно поверившего тем, кому, как он уже неоднократно убедился, верить было нельзя. Векслер, который, как Понтий Пилат, «умыл руки», оказался просто подлецом!

После собрания Крашенинников не позвонил. Никто не позвонил! Ночью Сергей не спал… Они с Лидой, обсудив случившееся (впервые за долгое время), пришли к общему категорическому выводу: «с медицинской точки зрения» общественная работа ему впредь противопоказана…

Теперь Кольцов стал срываться на работе. На занятиях выругал Франциско — Серхио и наорал на Луиса, которые опять не выполнили свои задания. Ренсо тоже на него был обижен. Говорил с Вероникой о работе Химены, Британии и Вольфганга. Вновь зашёл разговор о «партшколе». Вероника сообщила ему, что «Barricada» затребовала слишком большую цену за издание учебника. Опять сорвалось!

В субботу кое–кто из соседей уехал в Масайю, кое–кто на «субботник» в ГКЭС. Кольцов остался дома, и весь день конспектировал книжку Леопольда Сеа, несмотря на боль в пояснице. После обеда вечером заехала Марго с матерью проведать Лиду. Потом Кольцовы весь вечер просидели у ТВ, посмотрели очередную серию «Бред Меверик», концерт «Фантастико» (из Венесуэлы) и, наконец, «Отражение в твоих золотых глазах» (с Марлон Брандо и Элизабет Тейлор).