Можно было бы отправиться туда сейчас. Рассвет уже близился.
Но Габриэль не стал срываться в путь, а когда уже решился, то услышал, как открылась входная дверь. Дафна вернулась одна, привычно стуча каблуками по деревянному полу, прошла в свою комнату, переоделась, зашла на кухню, а потом спустилась по лестнице. Габриэль следил за её шагами и знал, что она направляется к нему.
Через пару секунд действительно раздался робкий стук, и дверь неслышно приоткрылась.
— Уже не спишь? — поинтересовалась Дафна, но тут же замолчала, заметив, что он и не ложился. — У тебя что-то случилось?
— Нет, — спокойно ответил он. — Как вечер прошёл?
— Отлично.
— Удалось произвести впечатление на старика?
— Кажется, да.
— Рад за тебя, — хмуро буркнул он и допил вино. Дафне это совершенно не понравилось.
— В чём дело, Габриэль?
— Ни в чём.
— Хватит. Тормод рассказал мне, что вчера ты чересчур беспокоился о безопасности магистра и навязался его сопровождать. Зачем тебе это было нужно? Это как-то связано с тем, что у тебя стоят уже две пустые бутылки из-под вина?
— Мне было интересно на него посмотреть, только и всего. И, представляешь, иногда я пью.
Дафна поджала тонкие губы и нахмурилась. Наверняка разрывалась между желанием развернуться и уйти, высказав этим своё презрение к его действиям, и желанием сесть рядом, чтобы узнать, в чём же дело.
Она не выбрала ни то, ни другое.
— Надо было всё-таки взять тебя с собой, — вдруг озвучила она. — От одиночества ты совсем дичаешь.
— Да ну брось, я отлично провёл время. Скучать не приходилось.
— И что намерен делать сегодня?
— Мне пора ехать. Есть дела.
— Ты пьян, Габриэль. Сейчас ты точно никуда не поедешь. Сейчас тебе надо выспаться.
— Вряд ли удастся.
После этих слов чародейка очень насторожилась. Она сделала несколько шагов к нему, пристально посмотрела в глаза. Её беспокойное поведение показалось Габриэлю очень странным.
— Вижу, вчера ты не шутил, когда сказал, что в последнее время плохо спишь. Это связано с чем-то конкретным?
Дафна тоже не шутила. И Габриэль признался:
— После тренировок на Арене всегда намертво засыпал, как только опускал голову на подушку. А с тех пор как стал Тёмным братом… не знаю, может ли это быть связано, но впервые за несколько месяцев я нормально выспался только здесь вчера. Да и то благодаря твоей магии.
— Дар Мистицизма начал проявляться в то же время?
— Ты про ту телепортацию?
— И про Анвил, — уточнила чародейка, и Габриэль понял, что она и без знаний Лэйнерил догадалась, как именно ему удалось тогда выжить.
— Я как раз об этом и хотел поговорить с тобой.
— Сейчас?
Он пожал плечами.
— Можно и сейчас.
— Тогда я заварю нам чаю. А ты хотя бы умойся для начала.
Габриэль решил не пренебрегать её советом, смыл с лица усталость холодной водой, заставил себя преодолеть слабость, а потом поднялся к Дафне, которая уже разливала чай в хрупкие тонкие чашки, отчего помещение наполнилось лёгким запахом душистых трав. Он наблюдал за ней и пытался понять, что происходит в её душе, но не понимал. Какая она, что она чувствует, о чём думает, чего хочет — он совершенно не знал Дафну, и сейчас ему стало не по себе оттого, что единственный родной ему человек так далёк от него.
Габриэль сел за стол, положил голову на руки и признался:
— Мне странно думать, что со мной что-то не так.
— Это ощущается? — Дафна поставила перед ним тонкую фарфоровую чашку, от которой поднимался белый пар.
— В том-то и дело. Всё как обычно, я обычный, ничего не изменилось, но как представлю, что в Анвиле я должен был умереть, а сейчас живу только благодаря какой-то странной магической силе… я и ту стычку с разбойниками пережил только потому, что у меня в крови склонности к мистицизму. Даф, мне нужно обо всём этом волноваться?
Она была с ним честна:
— Я ещё не знаю.
Дафна села напротив, её тонкие пальцы легко коснулись чашки, и Рэл заметил, что они дрожат. Она волновалась?
— На днях я познакомился с одной некроманткой, — рассказал он. — Я должен был убить её, но она схватила чёрный камень душ и словно вытянула из меня что-то. И я просто сломался, меня накрыло такой болью, что ещё какое-то мгновение, и… мне удалось разбить камень, и как только это произошло, это что-то ко мне вернулось.
Дафна молчала, смотря на него и наверняка что-то для себя решая, но делиться своими мыслями не собиралась. Тогда Рэл продолжил:
— Она рассказала мне кое о чём. Об обряде, который возвращает человека к жизни с помощью души, некогда пленённой, но не использованной для магии. Такие души остаются… тем человеком, которым были до смерти, они полностью осознают себя и помнят свою жизнь. — Габриэль видел, что Дафна незаметно вращает золотое кольцо на пальце. Значит, её точно что-то тревожит. — Так вот, для этого обряда маг должен попасть в особое место, где существуют такие души, но считается, что смертным туда пути нет. Потом необходимо найти душу, которая согласится стать магической энергией для умирающего и при этом полностью себя забыть, пожертвовать собой. А напоследок ещё и умирающий, то есть я, должен оказаться достаточно сильным, чтобы удержать в себе две души.
Закончив объяснять теорию Лэйнерил, Габриэль отпил из чашки. Горячий чай приятно согревал и успокаивал. Дафна всё ещё молчала, и он уточнил:
— Вот поэтому мне и не по себе. Возможно, я действительно был мёртв. Но я попал к магу, которому по силам такой обряд, а ему удалось отыскать душу, готовую меня спасти. Кем она могла быть? У меня нет друзей, погибших таким образом, никто из тех, кого я знал, не стал бы жертвовать собой. Лэйнерил, та некромантка, которая мне всё это объяснила, сказала, что души очень упрямы и точно не пойдут на такое. А эта, вот, пошла. Да и я сам, Даф. Во мне действительно сейчас две души? Я не чувствую ничего необычного, но одна только мысль об этом… — Габриэль, увлечённый рассказом, запнулся, но потом всё же решил сознаться: — меня пугает.
Дафна ещё какое-то время обдумывала его слова. Наверное, любой другой счёл бы Рэла сумасшедшим после всего сказанного, но чародейка отнеслась к этому серьёзно. Она прекрасно знала, что шутить с магией нельзя. Потому только уточнила:
— Кажется, у тебя есть все основания верить этой некромантке.
— Да, есть. Она не сходу всё это придумала.
— Когда-то давно, ещё в Нортпойнте, я слышала о подобном обряде, но не думала, что это возможно. — Дафна сделала глоток остывшего чая. — Сейчас я не смогу ответить тебе что-то конкретное. Мне нужно время, чтобы всё выяснить.
— Что ты собираешься выяснять?
— Я не люблю жить в неопределённости, — уклончиво ответила она. — Я хочу знать, что конкретно произошло с тобой и какие у этого могут быть последствия.
— Спасибо, Даф.
Он произнёс это очень тихо, и чародейку, кажется, его благодарность тронула. Она подняла на него блестящий рубиновый взгляд и подумала о чём-то, известном только ей.
— Я ещё ничего не сделала. Может, мне и вовсе не удастся в этом разобраться.
— Но ты хотя бы мне веришь. — И чтобы прекратить эту неловкую сентиментальность, он напомнил: — Ты сказала, что была в Нортпойнте. Это же на севере Хай Рока?
— Да, — с улыбкой кивнула Дафна. — Я не просто была там. Мы с Дамьеном там выросли.
— С Дамьеном?..
— Я не знаю, почему однажды все стали называть его Дамиром. — призналась она. — Его настоящее имя — Дамьен. Это как тебя все называют “Рэл”, хотя звучит весьма странно.
— А я об этом даже не знал, — строго проговорил Габриэль. Он рассчитывал, что Дафна сама поймёт его невысказанную просьбу, но она почему-то погрустнела. Он догадался: — Не хочешь рассказывать?
— Там случилось много неприятного.
— Тогда не рассказывай.
Габриэль допил чай. В голове журчала успокаивающая тишина, по телу разливалась приятная слабость, и отчего-то снова стало спокойно и уютно, словно сам этот дом так действовал. Сейчас не хотелось волноваться о чём-либо, не хотелось злиться, пускаться в дорогу… Рэл знал, что у него много дел, не терпящих отлагательств, но именно здесь, дома, все они почему-то теряли свою значимость. Наверное, Дафна была права: ему стоило выспаться после всего случившегося вчера.
