• оказался, теперь великому князю один выход — отдать Катерину мів Возвращать ее отцу совсем неприлично».
Великий князь принял воеводу ласково, чем еще более его обив п-жил. Спросил умильно:
Пора, боярин, за выслуги твои расчет творить. Говори: чем цч"| пожаловать? Казной, соболями ли, купцами или уделом мним?
Ничего мне, государь, не надо,— воевода упал на колени,— ні і л її мне в жены княжну Мангупскую!
Ты в своем уме, Никита?! Она сыну моему предназначена!
Говорят, согласия на брак с обеих сторон нет.
Может, и нет, но будет,— сурово ответил князь.
Силой не заставишь, Иван Васильевич. Она не сенная дев- м і боярского двора.
Но и не вещь! Если сыну моему она не годна, то я не могу М подарить первому встречному.
Я для тебя, государь, не первый встречный. Я отцу твоему
ц ін- сызмальства служу. Я для тебя ничего не жалел. Помнишь, к мін Лхмат пришел под городок Алексин, а там никакого го- I- кііґо пристрою не было, ратных людей не было, пушек, пища- П и самострелов не было, а ты послал меня туда тот городок принять. И мы храбро оборонялись, и я жену свою в то время и і' і і и сам еле ноги унес. Я живота своего не щадил...
Брешь, боярин! Как только я узнал о численности ханской я сразу велел тебе город покинуть, а ты волю мою выпол
ни і - I ы торговался с алексинцами из-за посулов. Они тебе давали н" пяти рублей с головы, а ты требовал шестого рубля для жены, Нм г ради этого шестого ты жену свою проторговал и меня тут |1 ними.
Ноты, князь, врешь! — Беклемишев поднялся с колен и
ШИ князем, выпрямившись,—Если бы ты, братья твои да
||||"| і Иерейский подоспели вовремя, мы Алексин бы удержали.
1 из ночему-то поехал не туда, где жарко, а в Коломну, потом
♦ Рт і иглапль и выжидал, пока со мною татары расправятся.
Я остался вдовцом, без имущества и денег, и ты не помог мне, да! же отдышаться мне не дал, а погнал со сватовством ко фрягамЛ Разве я ослушался тебя? И сей год я мыкался по Крыму, аки пе<1 гончий, ни сна ни отдыха не зная, и грамоту шертную тебе привез..!
— Грамота не твоя заслуга! Если бы не царица Нурсалтан! Хозя Кокос да Чурилов-купец, тебя бы к хану во дворец не до! пустили... I
— Зачем же ты слал меня, если так? Если я в воеводы не гожусь и в послы не гожусь, зачем же ты меня все годы в самые трудные места гонишь? Зачем спокою мне не даешь? Я уделом своим уж сколько лет не управляю, обнищал я, князь, ни семьи, ни дома доброго нет. И у тебя выслужил токмо одно прозвание лгу! на. Может, отпустишь меня...
— Погоди, воевода. Я тебе еще ранее сказал — проси казнЦ уделов проси, но княжною распоряжаться я не волен. Она сын] моему, великому князю, отказ дала, с каких глаз я ее боярину без вестному и, как ты сам сказал, обнищалому предлагать буду. |
— Мы любим друг друга! За меня она пойдет.
Да как ты смел?! Ты разве за невестой для себя был послан? Ты же сватал ее за Иоанна! Двоедушничал зачем?! Выходит из-за тебя мое сватовство не удалось! Выходит, срам весь, что срам теперь на мою голову, из-за тебя! И воеводу Руна, толмача Тугейку в это грязное дело втянул, наглец! Вон с глаз моих! Вон! О К» терине думать забудь! И молись богу, что я голову твою ценю-И инако оторвал бы. Иди! I
Через сутки из Красного сельца прискакал вестовой: кияжЯ Мангупская ночью из своей спаленки украдена, а днем слуги видели, что около сельца крутились на конях воевода Иван Рун и толмач Тугейка. Не успел вестовой уйти, другая весть: боярин Беклемишев ударился в бега, в сторону Литвы.
Разгневанный князь тотчас же велел послать погоню, а Руна и Тугейку немедленно схватить и привести к нему. Беклемишева поймали быстро. Был он действительно за пределами Москвы, (ехал не от столицы, а в нее. Руна и Тугейку искали два дня, так и не могли сыскать. Княжны Мангупской с Беклемишевым не оказалось. I
АЧЕЛЛИНО ЛЕРКАРИ ПОДНИМАЕТ ПАРУС
Свежий морской ветер гонит в бухту мелкую волну.
Над Кафой встает утро.
В порту, как всегда, оживленно, далеко разносится брань матросов, крики грузчиков и надсмотрщиков. Скрипят мачты кораблей, полощутся на ветру боковые паруса, потрескивают дубовые трапы. Пахнет смолой, дымом и морскими водорослями.
Порт — пестрое скопище парусов. Желтые, серые, белые,пурпурные, они делают бухту живописной. Качаются на волнах каравеллы, триремы, бригантины, галеры, фелуки и шхуны.
На внутреннем рейде среди мелких суденышек выделяется красавица трирема «Святая Агнесса». Коричневые просмоленные паруса убраны к реям, два якоря прочно держат корабль.
Хозяин корабля Ачеллино Леркари, несмотря на раннюю пору, уже на палубе. На нем невысокая круглая шляпа, надвинутая до самых бровей, на плечи наброшен тяжелый плащ. На плаще вы- іиита желтая восьмиугольная звезда с красным щитом посредине. Это знак партии гибеллинов. Фигура у капитана грузная, приземистая. И лицо под стать: тяжелое, с толстыми губами, квадратным подбородком. Лоб и щеки изрезаны морщинами и шрамами, глаза глубоко посаженные, суровые.
Ачеллино напряженно смотрит на берег, с трудом сдерживая нетерпение. Случай, которого он ждал несколько лет, представился. Пиши, он повторит то, что так успешно осуществил двадцать лет Пи під. Леркари тогда сумел стать во главе восставших городских (Ином, Было вырезано много гвельфов. Перепуганная знать согласилась уступить большинство мест в сенате. Должность консула Ннинл сын капитана. Добившись своего, Леркари предал город- I ні бедноту, «людей без имени», и восстание было подавлено. Сам Ачеллино не вставал у кормила власти, он не любил это «хлопотное и нудное занятие», на консульство посылал или родственников и верных людей, которые помогали ему богатеть.
Три года назад положение изменилось. Гвельфы снова стали Ими * пять гибеллинов из сената. Последний консул гибеллинов, її мі капитана Гофредо Леркари, был с позором смещен со своего life її. п его место занял гвельф Джустиниани. После него свет- іїйіііпм и вельможным стал Антониото ди Кабела — ярый враг |i pi при. С капитаном Ачеллино перестали считаться, торговля по- НИл плохо, лучший корабль двух морей стоял без дела. И Лер- РІ|НІ пі думал повторить 1454 год.
І Нрі-чя было опасное. Корабли не решались идти в турецкие Ним, живой товар скапливался в руках купцов и приносил им Шіжп убытки. Ачеллино пошел к самому богатому и жадному ф|п Дпгело Морозини и предложил свои услуги. Он поклялся, Iff ' чнет пробиться на «Святой Агнессе» через пролив и поможет ■flHi 'ныть товар. После долгих колебаний Ангело решил принять услуги Леркари. Многие говорили: «Если в Кафе и есть человек, способный проскочить пролив, так это Ачеллино на своей Агнесе. Морозини погрузил на «Святую Агнессу» триста рабов, ■III " и другие товары. С собой купец взял сорок вооруженных до Міці г.нуї. Надеяться на матросов, которых Леркари нанял на ко- i|f м., купец не решался* Своя охрана вернее.
— Недаром Леркари так рвался в море,— заметил Даниель.—) Это самое подходящее место для нашего морского волка.
— Друзья! — Леркари встал и поднял бокал.— Я бесконечно благодарен синьору Ангело за то, что он поверил в меня и в мою] -«Агнессу». Если бы не он — я, точно краб, до сих пор сидел бы ві своей норе. А сейчас мы мчимся по морским просторам, и наши! груди наполнены соленым ветром. Сегодня мне исполнилось шестьдесят лет, но это не так уж важно. Скоро мы будем у Мухаммедовых берегов, и дай ,нам бог пройти около них удачно. Давайте первый тост поднимем за счастливое плаванье, синьоры! і
— Да будет легок наш путь!
— За попутные ветры!
— Капитану много лет жизни!
Гремят тосты в капитанской каюте, звенят бокалы, льется веселая песня Кончеты. Трирема на всех парусах несется по ночному морю. Стиснув челюсти, стоит у руля шкипер Родольфо. Матросы, по одному подбегают к нему, перебрасываются парой слов, и снова
глядит вперед старый шкипер. |
Ровно в полночь Леркари вышел из каюты и зажег факелы
Это был условный сигнал. Матросы вскакивали на ноги, выхватывали у спящих охранников оружие, убивали их и трупы бросали за борт. Те, что успели проснуться, погибали в неравной схватка Панчетто и его друзья, освобожденные шкипером от цепей, носи] лись по кораблю, словно бесы. За полчаса до сигнала шкипер Родольфо вошел в камеру, где они содержались. О чем там шел разговор, неизвестно, но после сигнала преступники оказались на свої боде. Они уже чувствовали на своей шее веревку — и вдруї Леркари спас их. За это они готовы были идти на все. Панчетто і с ним еще трое ворвались в каюту, где спал Ангело, и не успел тот понять, в чем дело, очутился в цепях. Перепуганный насмерть!
