— Мисс Спраут, мистер Риддл просто хотел удостовериться, что с вами всё в порядке, — рядом неожиданно возник мистер Поттер и крепко взял Тома за локоть. — Вы как?
— А-а-а, а я уж подумала, что насильничать, — старушка будто бы расстроилась и села на своё место, словно ничего не произошло. — Точно не хотел?
И уставилась с надеждой.
— Точно, — выдохнул Том.
— Ну, идите, мальчики, работайте, — мисс Спраут утратила к ним всякий интерес.
Том с удивлением посмотрел на Поттера единственным целым глазом, но тот лишь очаровательно улыбнулся и потянул его вглубь зала.
— Теперь я понимаю, почему её зовут «Мадам в глаз дам», — пробурчал себе под нос Том, стоило им отойти от конторки. — Пугающе очевидное прозвище, без огонька и фантазии.
— Да уж, я тоже сначала не понял, а потом как понял, — Поттер показал на свой глаз.
— И вас тоже? — воскликнул Том.
— Мисс Спраут уверена в своей неотразимости и всё ещё бл… э-э-э, ведет активный образ жизни. Две эти черты характера превратили её в озабоченного гиппогрифа, — невозмутимо улыбнулся тот.
Том подумал, что он очень часто улыбается. Не зря ему каждый год награду вручали, наверное, у него уже профессиональная деформация челюсти. Том столько не улыбался в месяц. Может, даже в год, если не учитывать тот год, когда с ним по соседству поселился дед Перкис.
Дед почему-то решил, что Том — это вампир, который прикидывается волшебником, и взвалил на свои тощие плечи миссию по изгнанию скверны с улицы респектабельных волшебников. Том знатно веселился: шипел от соприкосновения с серебром, демонстративно прятался от яркого солнечного света и с наслаждением пил томатный сок из прозрачной бутылки у него под окном. Его внутренняя бабка странно срезонировала с дедом Перкисом и тоже поехала крышей.
— Упаси нас Мерлин от поползновений в сторону этого гиппогрифа, — передернул он плечами.
Было очень неудобно перед Поттером. Вчера ему дала в глаз вешалка, сегодня — старая карга. Что завтра? Что теперь думает о нем этот мужчина? Из-за волнения и неловкости Том замолчал, опасаясь ляпнуть ещё что-нибудь такое же глупое, как оскорбление мисс Спраут.
— Давайте подлечим ваш глаз, — Поттер все ещё не выпустил из захвата его локоть и уверенно потянул Тома ближе к себе.
Аромат его одеколона и жар, исходящий от тела, на секунду заставили голову Тома закружиться. Он запутался в своих ногах и споткнулся, полетев вперед носом.
Носу пришлось находиться в полёте недолго. Он довольно быстро приземлился на твердую грудь, обтянутую сегодня черной водолазкой.
Сильные руки подхватили его, не давая повалить их обоих на пол, прижали к крепкому телу.
Том задохнулся от необычного чувства, которое не смог идентифицировать.
— Прошу прощения, я… — зарделся Том, подняв взгляд на аврора.
Зря он это сделал.
В глазах мистера Поттера было что-то такое прекрасное, всепоглощающее и чувственное, что Том забыл, как связывать слова в предложения, и даже алфавит вылетел из головы.
— Ничего страшного, — тихо ответил мистер Поттер, вырывая Тома из-под колес поезда, куда он мысленно сам себя положил. Его ладонь очень интимно поднялась вверх по телу, а затем коснулась щеки Тома. — Вы в порядке?
Будь Том книззлом, он бы потянулся вперед и начал бы тереться о его ладонь.
— Жаль, что я не книззл, — случайно вслух сказал Том.
— Что? — с недоумением моргнул тот.
— Что? — встрепенулся Том, побледнев ещё сильнее.
— Вы сказали, что… — он захлопал длинными темными ресницами, и Том залюбовался ими на секунду.
— Я, эм… — Том тоже часто заморгал, пытаясь придумать, как выкрутиться. — Я пошутил. Вы знали, что книззлы очень ловкие? В отличие от меня, очевидно. То есть не то, чтобы я считал себя… эм. Господи. Забудьте! У меня с чувством юмора не очень. Я шутить не умею, так что не обращайте внимания, мистер Поттер. Мне вообще нельзя шутить, в последний раз это закончилось падением Перкиса в канаву, и… — Том мысленно умолял себя заткнуться, но вот беда, взгляд Поттера превратил его в нечто, не оснащённое системой тормозов и интеллектом.
— Гарри, — вдруг сказал мистер Поттер.
— А? — сразу заткнулся Том, вспомнив, что затормозить можно, просто оттолкнув его. Но попытка с треском провалилась. Он снова споткнулся и снова полетел вперед. На Поттера. Снова! Хотя казалось, что падать дальше уже некуда, дно пробито.
Тот пошатнулся, но устоял, приняв на себя его вес и вновь крепко обхватив за пояс, убрав, наконец-то, свою идиотскую крупную ладонь с длинными пальцами со щеки несостоявшегося книззла.
— Вы нервничаете, — успокаивающе улыбнулся тот. — Я понимаю, вам неловко, в моём присутствии многие теряются. Поэтому я предлагаю перейти на более простое обращение. Можете звать меня Гарри, а я буду звать вас Том, если вы не против, конечно.
Том понял, что вешалка повредила мозг не только ему. Ведь не могло же его тупое поведение привести к симпатии? Сам Том на месте Поттера уже бы брезгливо оттолкнул от себя придурочного мальчишку.
— Хорошо, — кивнул ошарашенный Том.
— Ладно, — вторил ему Поттер. Гарри.
Повисло молчание, и Том осознал, что бесстыдно виснет на авроре, обхватив его руками за шею, а тот всё ещё крепко прижимает его к своему телу.
Горячему, сильному, спортивному телу, такому твёрдому и ГОСПОДИБОЖЕ!
— Глаз! — воскликнул Том, разжав свои руки, и буквально оттолкнул его.
— Глаз? — Поттер отступил.
— Да! Болит! Глаз. Болит.
Они отшатнулись друг от друга, и Том подумал, что хуже ситуации не придумаешь. Он вис на знаменитости, как какая-то сопливая школьница-фанатка!
— Прошу прощения, кажется, моя голова пострадала больше, чем я думал, — резко выпалил он и надменно вскинул подбородок, натягивая маску холодной вежливости. Это было трудно, потому что щёки до сих пор горели, как и уши, как и гордость — всё горело синим пламенем. — Я вёл себя неподобающе и не должен был хватать вас руками.
Поттер тоже взял себя в руки, все эмоции пропали с его лица, губы поджались. Уже без всякого трепета он сжал подбородок Тома, внимательно осмотрел глаз и шепнул пару заклинаний.
— Придешь домой — обязательно наложи мазь, — строго сказал он.
Тому стало не по себе.
Теперь вся мягкость исчезла, лукавые нотки пропали из голоса, глаза сверкнули сталью. Человек со страниц газет предстал перед Томом во всей красе.
Это оказалось весьма… будоражащим зрелищем.
«Верните мне предыдущую версию», — хотелось попросить ему.
— Хорошо, мистер… — Том прервался, заметив, как тот вскинул одну бровь. — Гарри. Спасибо, — закончил он.
Том умел отпугивать людей как никто, он всю жизнь в этом тренировался. Ему не нравились люди: ни добрые, ни плохие, ни умные, ни тупые. Он любил проводить время в одиночестве и тщательно пестовал свой образ засранца, тренируясь на соседских книззлах. Они не особо его понимали, но проникались. Никто не мог заглянуть за образ и увидеть настоящего Тома, никто, кроме его семьи.
На несколько минут Том потерял контроль над собой, но это ничего, это бывает.
— Приступим к работе? — обронил он, отворачиваясь от слишком внимательного взгляда из-под очков.
Они вернулись в ряд номер пятьдесят и продолжили составлять описи кусачих столовых приборов.
Сегодня тишина между ними казалось очень особенной, такая тишина бывала между родителями Тома, когда они ссорились и не желали говорить друг с другом, хотя каждому было, что сказать. Но из-за упрямства они оба только вежливо перебрасывались повседневными фразами.
Но Том не ссорился с Поттером. Он просто провёл ГРАНИЦУ.
С другой стороны, Поттер мог подумать, что Том решил, что аврор к нему пристаёт.
Том уставился в спину Поттера круглыми глазами.
Неужели он действительно так подумал?! Том прокрутил в голове всю ситуацию и с ужасом понял, что Поттер действительно мог так подумать. Это ведь Поттер первый его схватил, а уж потом Том от неожиданности обнял его за шею и начал истерить.
