Утром, когда я проснулся, он еще спал. Дома я почти каждое утро выходил на пробежку, но бегать в Вегасе, посреди всего этого декаданса, отчего-то казалось абсурдным, и потому я отправился на беговую дорожку в расположенный в нашем здании фитнес-центр. Вернувшись, я принял душ и, выходя из ванной – мокрый, в полотенце, обернутом вокруг талии, – увидел, что Коул еще в кровати, но уже не спит.
– Когда тебе надо выходить? – спросил он, садясь на краю постели.
– Через сорок минут.
Взявшись за края полотенца, он притянул меня к себе. Раскрыл его и уронил на пол, чего оказалось более, чем достаточно, чтобы полностью завоевать мое внимание. Его губы коснулись моего живота.
– Хватит времени либо на минет, либо на завтрак, но, боюсь, не на все сразу.
Кончик его языка медленно прошелся по моему члену, и меня бросило в дрожь.
– Кому нужен завтрак? – удалось-таки вымолвить мне, пусть хрипло и сдавленно.
Он улыбнулся мне снизу вверх.
– Отличный выбор, дорогой.
Глава 5
8 июня
От Коула Джареду
Никогда не угадаешь, где я сейчас нахожусь, сладость. В Вегасе с Джонатаном.
Как все обернулось, а? Я бы с радостью поделился с тобой пикантными подробностями, но что происходит в Вегасе, там же и остается. Так что воспользуйся воображением.
***
Меня не удивило, когда вернувшись в тот вечер домой, я обнаружил его на кухне. Стол был уже накрыт.
– Надеюсь, ты не чувствуешь себя обязанным готовить, – сказал я ему, когда он водрузил на стол большую миску étouffée с креветками.
– Солнце, я никогда не чувствую себя обязанным делать что бы то ни было. Ты как-нибудь тоже попробуй.
Я и представить себе не мог, каково это быть настолько свободным.
– Чем занимался сегодня? – спросил я.
– Читал. Дремал. Выходил прогуляться.
– Был в казино?
– Да, но исключительно ради шоппинга. Терпеть не могу азартные игры.
– Тогда зачем приезжать в Вегас?
– Не знаю, солнце, – сказал он, лукаво мне улыбнувшись. – Наверное, ради всех удовольствий сразу. – В ответ я рассмеялся, а он спросил: – Ты часто сюда приезжаешь?
– Настолько, что купил здесь квартиру.
Он позволил своим волосам цвета корицы упасть вперед, чтобы я не мог видеть его глаза.
– И как ты обычно находишь себе компанию, когда бываешь здесь?
– Иду в клуб или в сауну. – Он театрально содрогнулся, снова вынудив меня рассмеяться. – Тебя это настолько пугает?
– Сознаюсь, пару раз и я бывал в таких заведениях, но меня не особенно впечатлил выбор.
– А что делаешь ты, когда путешествуешь?
Он откинул волосы с лица и сказал с улыбкой:
– У меня есть друзья.
– В смысле, друзья вроде меня?
– Конечно.
– По девушке в каждом порту? – спросил я, улыбаясь.
– Уверяю тебя, солнце, девушек среди них нет.
– Кто у тебя в Париже?
– Арман и Жори. С Арманом бесконечно веселее, но он постоянно то сходится с кем-то, то расходится.
– И в первом случае становится недоступен?
– Именно, солнце. Его романы никогда не затягиваются надолго, но рушатся точно не из-за меня.
– А Жори?
– Жори – самый красивый мужчина из всех, что я знаю. – Тут он умолк и заговорщицки подмигнул мне. – Исключая присутствующих, разумеется.
– Разумеется, – сказал я, смеясь. Моя внешность была достаточно средней, и у меня не было заблуждений относительно того, что на свете есть более привлекательные люди, чем я.
– Увы, но Жори наглухо заперт в чулане, – продолжал он. – Уже два года как развелся с женой, но по-прежнему отказывается выходить со мной на люди. И это дико утомительно.
– Гавайи?
– В Хило есть клуб, но у меня на подобную бестолковую активность не хватает энергии. Плюс там одни студенты, и, скажем так, солнце, с каждым годом эти мальчики становятся все моложе.
– Да уж.
– Но там есть один бармен по имени Руди. Он не Адонис, конечно, однако веселый и хорош в постели.
– Вейл?
Он закатил глаза.
– В Вейле теперь и близко не так увлекательно, как было до того, как Джаред начал встречаться со своим большим злобным копом.
– Хэмптонс?
– Там есть разные варианты, но в основном я предпочитаю проводить время со своим садовником Раулем.
– Со своим садовником?
– Ну, он не только мой садовник. Он работает еще у нескольких семей по соседству.
– Жуть какое клише, нет?
Он усмехнулся.
– Возможно. Но, милый, если ты увидишь Рауля, то сам все поймешь.
Я рассмеялся.
– Ладно. А что насчет Финикса?
– Есть пара человек, с которыми я временами встречаюсь. Но откровенно говоря, в последние пару лет в Финиксе стало смертельно скучно. Ты появился как нельзя вовремя.
– Рад, что смог оказаться полезен.
– Я тоже, солнце, – сказал он с совершенно бесстрастным лицом. – Как только поужинаем, я посмотрю, что у меня получится сделать, чтобы продемонстрировать тебе свою благодарность.
***
Следующие два вечера прошли одинаково. Он встречал меня ужином – как всегда изумительно вкусным, – после чего я уже по привычке мыл посуду. Мне казалось, это самое меньшее, что я могу сделать. Но на четвертый день, когда я пришел домой, на столе не было ужина, а по квартире не витали невероятно соблазнительные ароматы. Коул вышел из спальни, одетый в одни узкие темные брюки.
– Прелесть, прости, что ничего сегодня не приготовил. Потерял счет времени.
– Не извиняйся, – сказал я, стараясь скрыть разочарование. – Я бы предложил приготовить что-нибудь для тебя, но мой репертуар крайне ограничен.
Он улыбнулся.
– Чем именно?
Я знал, он спрашивает только затем, чтобы надо мной посмеяться.
– Тако, бутербродами, замороженной пиццей и спагетти. При условии, что где-то есть банка томатного соуса. – Я усмехнулся. – Ну как? Привлекло что-нибудь?
Он рассмеялся. Смех у него, как и голос, немного напоминал женский, но был негромким и сдержанным.
– Ни вот на столько.
Он приблизился ко мне, и выражение его глаз изменилось. Насмешка исчезла, и вместо нее появилось что-то другое – то, что я научился очень быстро распознавать.
– Хочешь, сходим куда-нибудь? – спросил я, хотя жар в его взгляде навевал совсем другие идеи. Мой пульс подскочил, а голос стал хрипловатым.
– Вообще-то хочу. – Он стоял теперь прямо напротив, но с опущенной головой, так что я видел только его макушку. Волосы у него были немного влажными, и я улавливал запах его шампуня. – Около казино «Винн» есть один ресторан, насколько я знаю, очень неплохой. Я забронировал для нас столик.
– Звучит здорово, – сказал я.
– Но сначала, – он провел ладонями по моим плечам, и мой пиджак упал на пол, – дай-ка я помогу тебе снять этот костюм.
***
В конце концов мы снова оделись и вышли в сторону казино. Я жил относительно недалеко, и мы решили пройтись пешком. Если не считать провального первого свидания, то все наши встречи – что в Финиксе, что в Лас-Вегасе – проходили только наедине, и мое первое впечатление о нем успело подзабыться. Но теперь я его вспомнил.
Он был демонстративно жеманным. Иначе не скажешь. И оно проявлялось во всем. В том, как он ходил: слишком легкой, слишком верткой походкой. В том, как он стоял, выпятив бедро. В тембре его голоса. В жестах. В наклоне головы, когда он смотрел на меня сквозь завесу волос. Почему-то, когда мы были наедине, оно не казалось настолько заметным. Настолько нарочитым. Настолько вызывающим. Да, он непрерывно флиртовал со мной. Махал мне ресницами, называл «прелесть» или «дорогой», но наедине его манерность не оказывала на меня столь оглушительного эффекта, как сейчас, когда мы оказались на людях. У меня было ощущение, что человек, с которым я проводил время и делил постель, внезапно исчез, и на его месте появился совершеннейший незнакомец, в каждом жесте которого сквозила чрезмерность. Даже здесь – в Вегасе – люди сворачивали головы, оглядываясь на него. И я обнаружил, что стесняюсь его. И возненавидел себя за это, отчего окончательно лишился душевного равновесия и покоя.
