Пролог
— Подпишите, — опускаю на массивный чёрный стол заявление об увольнении. Юсупов с высоты своего полета не подписывает такие бумаги и в общем не занимается персоналом. Для этого у него есть специально обученные люди. Но эти люди сегодня мне отказали. Решение по мне принимает только он. Я точно знаю, почему удостоилась такой чести, но сжимаю губы, чтобы озвучить свои мысли вслух. Не хочу больше никак контактировать с этим мужчиной. Я боюсь его. Реально боюсь, не преувеличивая. С виду харизматичный, по-мужски привлекательный, взрослый мужчина, может показаться надежным, справедливым и благородным. Я бы могла им восхищаться, но нет… Точно знаю, что внутри него – черная жуткая бездонная бездна, которая меня погубит. Я хочу избежать этой участи, поэтому увольняюсь.
Рустам Эдуардович бегло читает мое заявление и поднимает свои черные глаза на меня. Ладони потеют.
На секунду прикрываю веки.
«Ну, пожалуйста, отпустите меня!» — молю про себя. Нет, можно было просто уйти. Уволили бы и так – за прогулы. Но мне еще дороги репутация и записи в трудовой. Я получала высшее образование, проходила курсы повышения квалификации, убивала свое время, жертвуя всем, не для того, чтобы потом всю жизнь работать секретаршей или кассиршей в супермаркете. Амбиций у меня много. Я очень надеялась реализовать их в этой компании. Но… Надеюсь, получится и в другой.
— Любой каприз, Диана, только при условии. Это твое «да».
— Нет, — стараюсь говорить уверенно. — Я просто хочу уволиться. — На все ваши предложения я говорю нет, — сглатываю, уверенности поубавляется. Дыхание перехватывает, когда мужчина заглядывает мне в глаза. Пауза. Он молчит, а мое сердце начинает колотиться, как сумасшедшее. Закрываю глаза, чтобы больше не смотреть в эту бездну.
— Никогда не понимал твоей логики, крошка, — это его «крошка» звучит как оскорбление. Высокомерно. Он всегда так разговаривает со мной – с лёгким снисхождением и превосходством. По его логике, я должна была упасть на колени, как только его увидела. А после щедрых предложений – так вообще потечь мозгами и начать целовать ему руки. Наверное, настоятельное внимание Юсупова должно было мне льстить. Уверена, что есть сотни женщин, мечтающих оказаться на моем месте. Быть любовницей Юсупова очень статусно. Только меня такая перспектива не прельщает.
Конечно, я хочу красивой жизни. Достатка, безграничных возможностей и сильного, состоявшегося мужчину рядом. Но только не таким путем. Не посредством становления любовницей женатого мужика, который решил, что его власть и деньги могут покупать все, что он хочет.
Не хочу, противно.
Я просто не смогу. Это насилие над телом и душой. Ни то, ни другое я продавать не хочу.
— У тебя может быть все, что хочешь, — холодно и немного лениво рассуждает Юсупов, покачиваясь в своем большом кожаном кресле.
Судорожно втягиваю воздух, вдыхая в себя тяжёлый аромат его парфюма. Мне кажется, я начинаю ненавидеть все, что связано с этим человеком, мое первое восхищение было обманчиво. Все, чего я сейчас хочу, это больше никогда не сталкиваться с ним.
— Все. Любой каприз. А ты упорно набиваешь себе цену. Я оценил, поднял ставки. Но умерь аппетиты, девочка.
В силу не самого покладистого характера мне хочется сейчас нагрубить этому высокомерному зажравшемуся мужику. Но я прикусываю язык. Точно знаю, что он мне его отрежет. К сожалению, уже пришлось столкнуться с его жестокостью. Слава богу, она была адресована не мне. Чувство самосохранения во мне еще живо.
— Рустам Эдуардович, я еще раз повторяю. Мне ничего не нужно. Просто отпустите меня, — выдыхаю. — Ну зачем вам женщина, которая не питает к вам чувств? — привожу, как мне кажется, весомый аргумент.
— Девочка моя, — цинично усмехается, снова смотря на меня со снисхождением. — Мне без надобности твои чувства, они меня не волнуют. Мне нужно тело и покорность. Чувства можешь оставить себе, не претендую.
— Нет, — упрямо сжимаю губы, начиная злиться. — Как вы потом будете смотреть в глаза вашей супруге?! — от отчаянья начинаю злиться, теряя самообладание. Мне хочется надавать этому властному деспоту по его холеным щекам. Чтобы пришел в себя и осознал, какая он беспринципная сволочь. Что весь мир не обязан крутиться вокруг его алчных желаний.
— И ее чувства пусть тебя тоже не беспокоят. Язык прикуси, слишком много на себя берёшь! — понижая тон, осаживает меня. — Я готов терпеть любой твой каприз, а гонор нет. Не надо прыгать выше головы – не допрыгнешь, оступишься, падать будет больно, — угрожает. Юсупова можно обвинить в чем угодно, только не в пустословии. Его угрозы не пустые.
— То есть заявление не подпишете? — уже тихо интересуюсь я.
— Нет, Диана. Иди! Займи своё рабочее место. И принеси мне зелёный чай, — отсылает меня, взмахивая рукой, пододвигается к столу, берет мое заявление об увольнении и сминает его в кулак, демонстративно кидая в урну для бумаг. Разворачиваюсь и, стуча каблуками, иду на выход, пытаясь справиться с эмоциями. — Советую выключить гордость и включить адекватность, — говорит мне вслед. — Мое терпение заканчивается. Не хотелось быть грубым и ломать тебя.
Замираю, сглатывая, а потом резко вылетаю из кабинета, хлопая дверью.
Да пошёл он к черту! Властелин гребаный!
К черту все. К черту трудовая, опыт, рекомендации, репутации. Я смогу добиться всего из этого и без него.
И уж лучше работать кассиршей, чем подстилкой деспота.
Просто хватаю свою сумку, пальто из шкафа и выбегаю из приёмной. Залетаю в лифт, спускаясь вниз.
Данил давно предлагал место у своего дядьки в Питере. Да, там компания не такого уровня, как эта. Совсем не такая, маленькая контора. Но все лучше, чем…
И вот я, наивная, сажусь в свою старенькую машину и истерично усмехаюсь, радуясь своему решению и еще не понимая, что никого решения и выбора у меня нет. От предложений Юсупова не отказываются. Я еще пожалею, что не согласилась добровольно.
