— Я хочу тебя. — Его горячее дыхание касалось ее рта, грудь вздымалась от сдерживаемой страсти. — Останови меня, Молли, — взмолился он. — Это безумие.
— Нет, — прошептала она и снова притянула к себе его голову; губы стыли без его губ. — Люби меня, Джек. Пожалуйста.
Он застонал и отпрянул.
— Нет, Молли. Мы не можем.
— Пожалуйста…
— Молли, ты забеременеешь.
Это отрезвило ее, как ничто другое.
— О Господи, — содрогнулась она; ноги подкосились, и она плюхнулась на диван.
Он сел рядом, одной рукой обнял ее за плечи, другой сжал обе ее руки.
— Все о'кей, — буркнул он.
Она чувствовала, что ресницы слиплись от слез, и зажмурилась.
— Извини, — прошептала она. — Господи, что ты должен обо мне думать!
Он прижал ее к груди.
— Перестань, Молли. Я безумно хочу тебя. В этом нет ничего плохого. Просто мы не должны этого допустить.
— Но я хочу, — причитала она, уткнувшись лицом в его плечо.
Голос его был очень нежен.
— Я понимаю, — вздохнул он. — Поверь мне, я все понимаю.
Он высвободился, встал, вышел на кухню и включил чайник.
— Думаю, нам нужно выпить кофе.
Она тупо сидела, ошеломленная силой вызванного им желания. Никогда в жизни у нее не было ничего подобного!
— Прошу.
Он поставил перед ней свежий кофе, безопасности ради пересел на другой диванчик и поглядывал на нее поверх кружки с дымящимся кофе, дожидаясь, когда она придет в себя.
— Извини, — наконец сказала она. — Я круглая дура.
— Нет. Ты одинокая, и я тоже. А еще ты очень, очень красивая…
— О, Джек, не говори глупостей.
— Красивая. Даже если муж никогда тебе этого не говорил.
Она вгляделась в его глаза и поверила, впервые в жизни действительно почувствовала, что она красива.
— Спасибо, — прошептала она, и слезы покатились по щекам.
— О Боже, Молли, не плачь, ты меня доконаешь, — простонал он. — И без того тяжко.
— Извини. Никто еще… о черт.
Молли шмыгнула носом, вытерла его тыльной стороной руки, потом взяла кружку с кофе и заставила себя выпить.
Поставив пустую кружку, она посмотрела на часы.
— Почти одиннадцать.
— Я знаю. Нам пора идти.
Она встала, взяла ключи и сумку, надела жакет — ночная прохлада давала о себе знать. Возле двери обернулась.
— Джек, спасибо за этот вечер. За все. Он сгреб ее в объятия.
— Не благодари меня. Ты сама не знаешь, как много мне сегодня дала. Дай мне еще чуть-чуть тебя подержать.
Она положила голову ему на грудь, прислушиваясь к биению сердца и легкому дыханию. Хорошо, когда тебя обнимают; хорошо, если это человек, которому можно доверять, на которого можно положиться — хотя бы сейчас, в эту минуту.
Джек легонько поцеловал ее в макушку, в последний раз сжал в объятиях и мягко отпустил.
— Пойдем посмотрим, какой они устроили тарарам, — сказал он и открыл дверь.
Остаток недели прошел в приступе активности и организованного беспорядка. Дети беспрерывно занимались спортом, кидались с одного места сбора на другое, и контакты Молли с Джеком сводились к коротким приветствиям.
Он больше не просил ее посидеть с Никой, и она не предлагала. Ей не хотелось, чтобы это выглядело так, будто она напрашивается опять в ресторан. Оба все время куда-то спешили, не оставляя себе времени побыть наедине и не позволяя себе подвергать испытанию силу воли перед лицом вспыхнувшей страсти.
Вот и хорошо, думала Молли, полагая при этом, что ее сила воли не прочнее мокрой туалетной бумаги.
В последнее утро, когда они уже все сложили и отнесли в машину и она уже издали помахала Джеку, который ходил туда-сюда, загружая багажник, Касси вдруг сказала:
— Можно мы пойдем с ними попрощаться? Пожалуйста, мамуля, ведь мы теперь их сто лет не увидим!
— Да, мы должны обменяться адресами и телефонами, — вставил Филип. — Том по выходным дням ходит в прикольный клуб, я хочу про него разузнать.
— Ты и сам ходишь в клуб, — проворчала Молли.
— Да, но не с Томом. Пожалуйста, мама!
Она вздохнула.
— Ну ладно, ступайте, только не вертитесь там под ногами и не задерживайтесь. Я жду вас через пять минут, поняли?
Молли посмотрела им вслед и пошла проверить спальни, не забыла ли там чего-нибудь. Она стояла на четвереньках и выуживала из-под кровати носки Филипа, когда в поле ее зрения появились широкие брюки.
Молли покраснела до корней волос, села на пятки и откинула со лба спутанную прядь.
— Привет, — тихо сказала она.
Джек присел на край кровати.
— Привет, — отозвался он. У него был задумчивый вид.
— Ты с детьми?
— Нет. Оставил их доедать бисквиты с соком. — Он глядел на свои стиснутые руки — даже костяшки пальцев побелели. — Я хотел поговорить насчет нас с тобой.
Молли скатала носки и свернула в узелок.
— Молли, я был счастлив познакомиться и провести с тобой время, хоть и очень недолгое. Но, как говорится, все к лучшему.
Она усмехнулась и уставилась в потолок.
— Да, наверное. — Потом собралась с духом и посмотрела ему в глаза. — И куда же мы отсюда двинемся, Джек?
— Домой, — мягко сказал Джек. — Мне нужно дописывать книгу, а дети отнимают кучу времени, самый обычный день поглощает всю мою энергию без остатка. Ты заслуживаешь лучшего.
Она проглотила комок в горле.
— Наши дети хотят и дальше видеться.
— Да, я знаю. Они сейчас это обсуждают. Ну и хорошо.
— А между нами останется все так, как есть.
— Да. — Джек протянул руку, и она взяла ее. — Мне очень жаль, Молли. Ты и не представляешь, как мне жаль.
— Я понимаю, — голос ее был на удивление ровен и спокоен. — Ты очень занят, я тоже. Трудно будет найти время для каких-то отношений.
Он встал и поднял ее на ноги.
— Мне будет тебя не хватать, — хрипло сказал он, твердо и коротко поцеловал ее и решительным шагом вышел из домика — и из ее жизни.
Она утерла слезы, еще раз проверила комнаты и заперла дом. Дети ждали ее возле машины, все еще болтая с Томом и Эми. Молли попрощалась с ними, стараясь не глядеть на Джека.
Молли ухитрилась благополучно доехать до дома, выгрузила вещи, первым делом заложила в стиральную машину белье, потом забрала кошку из «кошкина дома» через дорогу и больше уже не могла сдерживать слезы.
— Я в ванную, — сказала она детям и с чашкой чая и книгой закрылась там, где шум льющейся воды позволит от души выплакаться.
Это был курортный роман, сказала она себе. Обычное дело. Хорошо, что он оказался джентльменом, а то бы она забеременела, а если и нет, все равно ей было бы гораздо хуже. Трудно даже представить себе, что было бы, если бы он… если бы он не остановился. Если бы делал с ней то, чего ей так хочется… Любил бы ее…
