мне.
Я кивнул.
— Но если продержится… Если втянет меня в свою игру, то на каникулы я отчислю ее и отправлю обратно к родителям.
— А вот это зрелое решение. Ты все понимаешь и контролируешь себя. Молодец. А главное помни, не все твои любовницы умирали во время оргазма. Значит, если и случится между вами чего, ты ее не убьешь.
Алекс наставил на меня палец, твердо глядя в глаза:
— Трахнешь, но не убьешь.
— Я не буду ее трахать. Я не трахаю студенток, а отучаю их от беспорядочных половых связей.
— Главное помни об этом, когда будешь рядом с этой девчонкой.
Я вздохнул и рассмеялся. Нужно вернуться к тренировкам и выжимать себя так, чтобы сил даже на мысли о сексе не оставалось. Я дал обет и я его сдержу.
Никаких женщин. Никаких игр. Никакого секса.
ЕКАТЕРИНА
Я сильно нажала ладонями на веки, чтобы остановить слезы.
Не дождутся.
Никто не знает меня настоящую. Даже мои друзья. Они видели только то, что я им показывала. Мой светский образ и ничего больше.
Я была дочерью своей матери. Она воспитала упорство в моих жилах и сталь в моих костях. Я всю жизнь наблюдала за ней, училась у нее.
Дверь в комнату неожиданно открылась и на пороге застыла девушка.
Я шмыгнула в последний раз и развернулась к ней с самым невозмутимым видом, на который была способна.
— Ты кто?
Девица по-хозяйски прошла в комнату и села на одну из кроватей.
— А ты та самая Дарья? — догадалась я.
Она склонила голову набок, прищурившись и нагло разглядывая меня. У меня для всех был только один тест.
— Я Снежина.
Проговорила и внимательно следила за ее реакцией. Если ей незнакома наша фамилия, то мне нечего делать в этой комнате.
Но девица сразу изменилась в лице.
— Привет. От тебя предки тоже решили избавиться?
Я приподняла бровь. Что она имела в виду? Я вообще-то единственная наследница.
— Нет. Мне просто нужен свежий воздух и некоторое уединение.
По лицу Дарьи я поняла, что мазала на хлебушек она мою ложь, но вслух ничего не сказала, а я не стала настаивать.
— Ты что-нибудь знаешь об этой академии? — вместо допроса уточнила она.
— Не интересовалась. Но если ты можешь поделиться, я буду признательна.
Дарья кивнула на кровать напротив, на ту, которая станет моей на некоторое время. Но присесть я не успела. В дверь раздался короткий стук и вошел Александр, внося мой чемодан.
Дарья напряглась, но никак не поприветствовала безопасника. И я не стала ничего говорить. Это его обязанность, он за это деньги получает.
— Доброй ночи, — скупо бросил он и вышел.
— Твой?
Я кивнула.
— Бесполезно. Здесь тебе выдадут уродскую форму, которую будешь носить двадцать четыре часа в сутки.
— Даже спать в ней буду? — удивилась я.
Дарья скорчила рожицу:
— О нет, в постели ты можешь отрываться сколько угодно. Меня ничем не шокируешь.
Мы засмеялись, и это заметно растопило атмосферу. Мне бы теперь узнать кто такая Даша и из какой семьи. Но рано или поздно она все равно захочет поделиться.
— Ну давай, рассказывай. Начни с ректора. Кто он?
— Шереметьев? О, это наш местный кумир. Если ты как и все купишься на его смазливую мордаху, то вставай в очередь, подруга. По нему не ссат разве что парни. И то не все. У него известная фамилия, заметила?
Я кивнула. Что-то про Шереметьевых я слышала.
— Так он из них? Не однофамилец?
— Нет! Он тот самый Шереметьев! Миллиардер, сделавший себя сам. Видный холостяк. Большинство мамочек суют сюда дочерей как раз в надежде заполучить его в зятья.
Я удивилась, а Дарья снова внимательно следила за моей реакцией.
— Я не из этих, — уверила я, хотя сама задумалась, могли ли у моих родителей быть причины отправить меня к тому самому Шереметьеву?
Вряд ли…
Они же уже выбрали мне партию!
— Зачем миллиардеру прятаться в глуши? — спросила я.
— Никто не знает, почему девять лет назад он вдруг обменял свои дорогие галстуки на строгую одежду ректора. Всем интересно, но никто не знает. Ему всего сорок, и он не женат. Но достаточно молод, чтобы остепениться и вернуться в бизнес. Просто еще ни одна студентка не смогла покорить его настолько. Если повезет, он станет золотым билетом для кого-то.
— Как интересно, — пробормотала я, досадуя, что ректор все же старше, чем мне показалось вначале, — Что за женщину он ищет?
— К сожалению, он ее не ищет, — расстроенно протянула Дарья, — но это совершенно точно должна быть умная женщина. С безупречной репутацией. И мне кажется, опытная. Я с прошлого года здесь и обратила внимание, что Шереметьев гораздо эмоциональнее реагирует на матерей, чем на их дочек. Игорь Александрович явно предпочитает женщин постарше.
— Ну ничего себе!
Я пыталась вспомнить наш разговор в аудитории под стеклянным куполом и вынуждена была признать, что в глазах ректора определенно был огонек, когда он общался с моей матерью.
Но руку он ей все же не поцеловал… Она не в его вкусе? Ха, вот мамочке облом то вышел.
— Я не… думаю, что кому-то удастся обломать его. Он уже десять лет живет в глуши и ни одной интрижки со студентками. Вообще. Но…
— Что?
— Знаешь, эти странные правила… И запреты… Ну и то, что Шереметьев живет в одном доме с Александром.
— С этим?
Я по тону поняла, на что намекает Даша. Та кивнула и поджала губы… Я сощурилась: ей что безопасник нравится? Этот упырь?!
— А что за правила? Расскажи. Читать я эту брошюру точно не стану.
— Нельзя покидать академию. Нельзя приглашать в комнату парней, и никого из педсостава, как ты понимаешь. Не ходить в личные покои преподов, какой бы ни была причина. Не трахаться, не ширяться, не пить, не драться и еще двадцать один пункт “не”.
Ее слова застряли у меня в горле. Я тупо не выучу столько правил!
А потом соседка по комнате добавила:
— Но главное не нарываться на скандал. Особенно с Шереметьевым.
— Почему? — спросила я в недоумении.
— Тебе лучше не знать, — закатила глаза Дарья, ушла и закрылась в ванной комнате.
Что ж, я услышала
