уже выпустить ее из объятий. И Аля, по идее, должна была опомниться и его оттолкнуть… Но она все так же уютно держалась в кольце рук Виктора.
– Ты не видишь, что мне уже крышу сносит?
– Я понятия не имею, с чем это связано, Пальмовский! Может, твоя крыша вообще не привыкла на месте держаться!
Он фыркнул.
– Сейчас отвезу тебя к себе домой. И буду там до утра показывать, на каком таком месте эта крыша!
Он думал об этом с самой первой секунды поцелуя. Вернее, с первой секунды сегодняшней встречи.
Аля застыла, посерьезнела. Виктор видел, как напряглась тонкая девичья шея, как ресницы дрогнули… Втянул воздух, которого резко стало не хватать. Физически Пальмовский был еще здесь, а мыслями – уже в своей квартире. И не один. И совсем там не скучал…
– А поехали!
И она не шутила. Легко оттолкнула Виктора, ошалевшего от неожиданности. Он до последнего был уверен: Аля откажется. Одно дело – играть и соблазнять, совсем другое – делать вот такие серьезные шаги.
Пока он переваривал услышанное, девушка уже уселась на пассажирское место, пристегнулась, даже дверь изнутри закрыла.
– Не передумаешь по дороге? А то смотри, поворачивать обратно не буду…
Он давал ей последний шанс на отступление. Зачем – и сам не знал. Остатки рыцарства, наверное, проснулись. А еще не хотел истерики, которая могла наступить прямо на пороге его квартиры.
– Я тебя не понимаю, Виктор. Замахнулся – бей. Пригрозил – исполняй. Иначе какое к тебе доверие?
Они всю дорогу молчали. Пальмовский бы очень хотел забраться в голову Али и понять, что за мысли бродят в хорошенькой головке. Время от времени бросал на нее взгляды искоса, ловил в ответ такие же – будто случайные, смазанные. Когда смотрел внимательно на дорогу, ощущал, что Аля тоже разглядывает его потихоньку.
Атмосфера искрила разрядами, только не совсем такими, как надо бы.
Похоже, они оба зашли в тупик в попытках переиграть друг друга.
Он хотел Алю, в этом не было вопросов. Но совсем не хотел, чтобы первая близость случилась в попытке взять его на понт.
Лекарство от скуки, на вид кисловато-сладкое, ароматное и изысканное, могла оказаться внезапно горьким.
– Мы на месте.
Подземная парковка встретила их тишиной и покоем, таким привычным и таким странным сейчас.
Аля взяла его за руку, как будто уже давно так привыкла ходить. Молча следовала до лифта, и внутри кабины не произнесла ни слова. Только сверлила его загадочным взглядом.
Может, почудилось, а может, он сам уже себе придумал, что девчонка загадочно улыбалась.
– Ну, вот. Так и знала, обманул.
Он только успел открыть дверь и включить свет в прихожей. Обернулся на звук голоса.
– В каком смысле?
– На месте твой потолок. И крыша дома на месте, я внимательно смотрела. Так что не надо больше сочинять!
– Вот, значит, как? – На этом жалко вякающие остатки благородства в душе Пальмовского окончательно сделали ручкой. Сказали, что нет им места больше в этом приюте сумасбродства.
– И ты ради этого сюда приперлась, да? – Пока Аля не очухалась, он закрыл дверь на все замки, а ключ спрятал подальше.
– Хотела узнать твой адрес, чтобы все было по-честному. Ты же мой адрес знаешь?
Бесенята в ее глазах отплясывали какой-то дикий танец. Посмотреть внимательно – голова закружится. Или это тусклая подсветка в прихожей давала такой эффект – Виктор еще не успел разобраться.
У него самого черти играли ламбаду и орали «Да-да-да! Бери ее тепленькую!»
Аля облизала губы, словно не замечая, как мужчина теснит ее к стене. Вздохнула глубоко и прерывисто, сделал шаг назад, упираясь в препятствие, затихла, чего-то ожидая.
– Ты разве не понимала, на что нарываешься? – Спросил просто так, на всякий случай. Чтобы расставить все точки над «и», не услышать потом, что он снова опять все неправильно воспринял.
– Понимала. – Аля запрокинула голову, чтобы смотреть прямо в глаза нависшему над ней мужчине.
– Расскажи, что именно? – Чуть севшим голосом уточнил, уже стягивая с ее плеч расстегнутую куртку.
– Ты будешь сейчас проводить домогательства. – Острый язычок снова пробежался по девичьим пересохшим губам.
– Вот как?
– Да. А я не стану сопротивляться.
– А не боишься получить по своей мягкой заднице? Так, что потом сидеть будет больно?
– Ну, тогда ты сам себя обломаешь, не только меня… – Аля, ни капельки не смущаясь, сама стянула шарф со своей шеи. – Оно тебе надо, Пальмовский?
– Нет.
– Вот и не надо задавать лишних вопросов. Делай, что положено, и не трать время.
– Куда-то торопишься? – Спросил уже куда-то в ее шею, оттягивая ворот свитера. Весь вечер туда смотрел и думал, что Але просто грешно прятать шею. Наконец-то добрался до нежной кожи.
– Конечно. Мне еще домой возвращаться, а завтра утром на первую пару… – Она хихикала, то ли от щекотки, то ли от удовольствия. Но при этом с энтузиазмом стряхивала с ног обувь.
– Приличные девушки ложатся в десять, чтобы в двенадцать быть дома? – Совсем не к месту, но он вспомнил старую избитую поговорку.
– Именно так!
Виктор уже слабо соображал. Аля чутко реагировала на каждое прикосновение, щедро сама дарила ласку, пока они добирались в его комнату. Спотыкались, чертыхались, когда под ногами путалась одежда, но никак не могли оторвать губы друг от друга. Поди разбери еще, кто из них двоих играл с большим желанием и напором…
Последний вопрос, который еще оставался в мозгах, и никак не желал испаряться, Виктор задал, опуская девушку на постель. Навис над ней на локтях, уперся лбом в ее лоб… Аля открыла глаза, уже совсем пьяные, сумасшедшие от желания, уставилась на него в ожидании…
– Ты не пожалеешь потом? – Ему совсем не хотелось вот так быстро потерять свое лекарство от скуки. Не готов был к тому, что девчонка сбежит после первой близости. Боялся, что эта витаминка очень быстро станет горькой и бесполезной.
– Я жалею о том, что не сделано, Пальмовский. А все, что сделано – уже опыт, он бесценен. – Умные фразы, произнесенные заплетающимся языком, звучали до ужаса смешно.
– Что ж, обогащайся за мой счет… Раз уже влезла в эту историю…
Короткий взгляд, с предупреждением, – как контрольный выстрел в голову. Аля показала им все, что думает по этому поводу.
Виктор замолчал. Ну, дураком же надо быть, чтобы в такие моменты девушку от чего-то
