Джек кивнул.
— Это мы тоже знаем.
— Знаете? — ахнула я. — Ты уверен?
— Уверен на все сто.
— О, слава богу! — Я откинулась на спинку стула и уставилась на него.
— Роуз хотела дискредитировать тебя и выставить скверной матерью. Поэтому и вела подробный дневник, записывая все те случаи, когда дети оставались одни…
— Но я их не оставляла!
— Нет, ты просила ее за ними присмотреть, а она притворялась, будто ничего не знает. Когда дети оставались с Тришей, она неожиданно отзывала ее на кухню помогать Джоан, а дети сидели в амбаре одни.
— Господи Иисусе! Это правда?
— Потом она приходила и забирала их в дом, естественно, как и полагается ответственной бабушке. И все записывала. «Понедельник… забрала мальчиков… сидели одни в амбаре… какой позор». И, разумеется, она пристально следила за тобой и Чарли Флетчером.
— Но… но как, ради всего святого, как она о нем узнала? Я думала, никто не знает!
— О, Роуз во все совала свой нос, она поставила себе такую задачу. И когда вы с Чарли познакомились на вечеринке, она просто не верила своему счастью. Злорадно следила за тем, как развиваются ваши отношения, и ждала, когда же подвернется удобный случай, когда ты решишь провести с ним ночь и вы пуститесь во все тяжкие. Можешь представить, в какой она пришла восторг, когда совершенно случайно ей подвернулась возможность — ты уехала и не предупредила мальчиков, где они должны ночевать! По какой-то причине — этого мы так и не выяснили — мальчики легли спать одни. Потом Роуз прокралась в дом и устроила поджог.
— РОУЗ УСТРОИЛА ПОДЖОГ?
— Да, вне всяких сомнений. На кухне, в мусорной корзине. Это был маленький костер из журналов с комиксами и спичек — такой, который могли бы устроить сами мальчики. Чтобы потом она сама могла легко его потушить. И с ужасом доложить обо всем властям.
— Минуточку, минутку, — я схватилась за голову. — Говорите, она подожгла дом? Это она вам все это рассказала?
Дэвид кивнул.
— Да, перед смертью. После того, как дала ложные показания полиции.
— О! — Я схватила сигареты Мэйзи со стола и закурила, глубоко затягиваясь.
— Короче говоря, она устроила пожар, представив все так, как будто это дело рук мальчиков, и собиралась бежать в Незерби, чтобы поднять тревогу, как вдруг оглянулась и к ужасу своему увидела, что огонь разгорелся. Что теперь это уже не маленький костерок на кухне и дым валит из окна первого этажа. В испуге она вернулась в дом и обнаружила, что пластиковый мешок для мусора вспыхнул, как порох, и пламя перекинулось на перила. Загорелась лестница. Она запаниковала, принялась поливать огонь водой из ведер, но все было бесполезно: горели деревянные столы и шкафы, и дым был повсюду. Пожар вышел из-под контроля. Она стала бегать от раковины к лестнице с тяжелыми ведрами воды, но это не помогло. Тогда она в панике побежала наверх, но под ее ногами обрушилась ступенька: огонь уже охватил лестницу снизу. Роуз высвободила ногу и поднялась наверх, но дым уже проник в спальни, и она была в такой панике, что забыла, где комнаты мальчиков. В густом дыму она свернула не в ту сторону, пробежала по коридору, открыла чуланы и дверь твоей спальни, и от сквозняка огонь разгорелся еще сильнее.
— Но мальчики же спят в одной комнате в дальнем углу коридора, — ахнула я.
Он кивнул.
— Вот именно. Поэтому ей пришлось повернуть обратно и пройти мимо пылающей лестницы на ту сторону балкона. Она обнаружила детей у кровати Бена: они в ужасе прижимали ладони ко рту. Роуз схватила их и побежала к лестнице, но к тому времени она уже была вся в огне. Пройти было невозможно.
— Господи боже…
— И вот Роуз с двумя детьми, которые кашляли и глотали ртом воздух, просто попятилась назад. Они пробрались в спальню мальчиков и спрятались за кровать. У них не было никакого плана. Правда, Роуз предложила им помолиться.
— О боже, — пробормотала я, схватившись за голову. Я представила себе эту сцену.
— Дэвид, неужели она до такой степени хотела заполучить опеку над моими сыновьями? Неужели она способна была дойти до такого? Совершить такую мерзость?
Дэвид замялся.
— Ее план не удался, произошел несчастный случай. Но да, ты права. Она хотела заполучить их любой ценой.
— А как же я?
— Сначала она была не против, что ты будешь с ними, хотела, чтобы ты тоже жила рядом, но потом начала бояться, что ты переедешь. Помнишь, Люси, она как-то зашла поговорить с тобой в амбар? Я тогда еще заезжал за ней на машине. Она так отчаянно хотела, чтобы вы остались жить с ней навсегда! После всего, что она для тебя сделала, ей казалось, что ты все же недовольна. Ей казалось, что ты захочешь начать новую жизнь и заберешь с собой ее драгоценных мальчиков. Она с горечью вспоминала о своих планах, о том, сколько денег потратила на амбар, о том, какое образование хотела дать внукам, о всех аристократических семействах, с которыми собиралась их познакомить, о кругах, в которых они будут вращаться, о девушках, с которыми будут встречаться потом, когда подрастут… И тут, из-за какой-то твоей прихоти, она могла все это потерять! Потерять контроль. Контроль для Роуз был очень важен. И семья, разумеется. Семья для нее была всем на свете.
— Но и для меня тоже!
— Да, но мы тут говорим о семье с большой буквы, Люси. Бен числился в наследниках. Он должен был унаследовать Незерби.
— Бен?
— Разумеется. Гектор уехал и в глазах Арчи пропал навсегда, Нед умер, и Бен оказался старшим ребенком мужского пола.
— Но… но как же Лавиния?
— Да брось ты, — фыркнул Дэвид. — Нет, нет. В семействе Феллоузов женщины наследуют имущество только в крайних обстоятельствах, если не останется ни одного мужчины. Мужская линия — это все. И Роуз это знала.
— Но она не знала кое-чего еще, — тихо произнес Джек. — Роуз не знала, что Бен не может претендовать на наследство. Арчи ему никогда бы не позволил.
Я вытаращилась на него.
— Но почему? — спросила Мэйзи.
Повисла тишина. Джек посмотрел на Дэвида. И глаза Дэвида медленно обратились ко мне, как будто кто-то навел прожектор.
— Ты же знаешь, Люси.
Я не знала, но сейчас, когда я смотрела на него, в голове моей крутились колесики, похожие на заводящийся пропеллер. Мне казалось, что все эти обрывки света, все эти крошечные кусочки калейдоскопа вдруг завертелись, только не хаотично, а упорядоченно и все встало на свои места. Я смотрела на его красивое морщинистое лицо… высокий лоб, добродушные складки у рта, нос… в глазах не было сходства, они были слишком серые, но вот руки… никаких сомнений. Пальцы, сплетенные на столе. Знакомые до боли. Я изумленно, медленно кивнула. Я была поражена, как это я раньше не догадалась.
