— Это была моя долгая история, Отвертка, — снова пытается начать Великан. — Я давно не встречаюсь с этой женщиной. Вернее, я встречался с ней время от времени, но она никогда не значила для меня столько, сколько значишь ты.
— Я же не прошу у тебя отчета, Великан.
— Женщины любят ясность даже если не озвучивают это вслух, — философски замечает он.
А ведь все так.
Раньше я бы никогда не успокоилась, пока не услышала бы по секундам все, что было до меня и после того, как я ушла.
Но Стасу я верю.
Он как будто вообще другой. И он единственный мужчина в моей жизни. Который никогда мне не врал. И которому я всегда доверяла, примерно с той секунды, как разбила ему фару.
— После того, как ты согласилась поехать со мной загород — никого не было, — глядя не в глаза, честно и твердо говорит Стас. — Я сказал, что один и свободен, и мне не нужны были другие женщины, потому что я нашел свою.
— Смотри, Великан, а то подумаю, что ты мне в мужья напрашиваешься.
— Если ты согласишься — отнесем заявление хоть завтра.
— Ты… серьезно? — почему меня это так удивляет? Я не очень хорошо знаю этого человека. Мягко говоря «не очень хорошо».
— А я похож на шутника, Отвертка? — Стас вручает мне полотенце с котенком, и Кузя смешно трясёт головой и огромными, как локаторы, ушами. — Я знал, что хочу такую, как ты, примерно лет с двадцати, когда начал немного разбираться в женщинах. Теперь я знаю, что хочу только тебя. Извини, что без соплей и прелюдий — я не мастер говорить все эти… романтичные штуки.
А мне кажется, что я в жизни не слышала более красивого признания.
Никто н говорил мне, что хочет только меня.
Это как будто он взял в ладони мое угасающее сердце, подул на него и заново распалил хрупкое пламя из тлеющих углей.
— Я не мастер справляться с детьми, но постараюсь стать Лесоповалу другом и своим в доску, — добавляет Стас, делая шаг ко мне, как будто готовится к основному рывку перед финишем. — И я буду беречь тебя, Отвертка. Нам может быть сложно, и мы, наверное, иногда будем ссориться, но я всегда буду рядом и мне ни фига не стыдно сказать, что я тупой, если я натуплю. Возможно, я зарабатываю меньше тебя, но я готов ползти вверх. Небо в алмазах, может, и не будет, но Думай с меня. И через пару лет я, скорее всего, попрошу тебя подумать о пацане, чтобы укомплектовать семью на сто процентов.
Я шмыгаю носом.
Кто-то очень умный однажды сказал, что когда ты находишь человека, из-за которого у тебя то слезы, то смех, и сердце выпрыгивает из груди, и бессонные ночи — это не любовь. Потому что любовь — это когда тихо, спокойно и в тихой гавани.
— Будешь моей тихой пристанью? — Я прижимаю к груди сверток с пушистым домовым, а свободной рукой тянусь, чтобы обнять Стаса за шею. — Я на все согласна.
— Да хоть енотом лысым! — усмехается он, и сгребает меня в охапку.
— Енотом?
— Нельзя чертыхаться при котах, — говорит заговорщицким тоном, — они от этого фыркают и шипят. Поехали в ЗАГС, Отвертка? Че кота-то тянуть за фаберже?
— Пятница, — говорю я. — Пять часов вечера.
— Да успеем. — Тащит к двери, и его вообще не беспокоит, что я все еще с мокрым котом в руках.
— Шашлык? — топчусь у порога, пытаясь попасть ступнями в ботинки
— Да, шашлык классный, сразу и отпразднуем. Кстати, а Лесоповал-то где?
Я знаю, что за этим мужчиной я буду не как за каменной стеной.
Это мой личный швейцарский банк, с гарантией в тысячу лет.=
