Это была правда. Ни разу за время своего пребывания в Грейндж-хаусе Эйден никак не воспользовался правами хозяина. Ее мать по-прежнему ничего не подозревала и свято верила тому, что рассказал ей Эйден.
…Это случилось в первый день. Он пришел к Марион Марчент и заявил:
— Я узнал о болезни вашего мужа, миссис Марчент, и не мог не навестить вас. И как только увидел Индию, то понял, какую ужасную ошибку я совершил год назад… Но все это уже позади. Это была просто глупая ссора, и Индия простила меня.
Марион Марчент счастливо улыбнулась.
— Как я рада за вас! Так что же, вы теперь опять помолвлены?
— Нет, миссис Марчент, мы решили пока не торопить события.
И ее мать поверила…
— Нет, ты был предельно корректен все это время, — признала Индия. — Но я не понимаю, зачем ты все это делаешь. Мы оба знаем, что однажды придется все открыть. В этот день надежда на счастье моей матери умрет раз и навсегда. — Индии очень не понравился взгляд, который бросил на нее Эйден, но она сделала вид, что ничего не заметила, и договорила: — Поэтому мне хотелось бы, чтобы ты объяснил, чего добиваешься и как долго это будет продолжаться.
— Как долго? — Эйден немного помолчал. — Это, в общем-то, зависит от тебя.
— От меня?
Он задумчиво кивнул и бросил в кастрюлю очищенную картофелину.
— Да, от того, как долго ты сможешь играть свою роль. До тех пор нет никаких причин сообщать обо всем твоей матери. Но если она вдруг начнет подозревать, что дела обстоят совсем не так, как она предполагает…
Он не закончил. Но этого и не требовалось. Индия и сама прекрасно понимала, что тогда произойдет.
— И как, по-твоему, я должна играть свою роль? Чего мне не хватает?
— Тепла. Никто не поверит, что мы с тобой переживаем, момент счастливого примирения, если ты по-прежнему будешь вздрагивать при каждом моем появлении, как испуганная кошка, и прятаться на кухне каждый вечер.
— Я не прячусь! — возмутилась Индия.
Звякнул таймер духовки, и Индия поспешила ретироваться к плите. Ее маневр не ускользнул от Эйдена.
— Тебе не кажется, что было бы естественно, если бы мы больше времени проводили вместе? — спросил он, бросая в кастрюлю последнюю картофелину.
— Вместе? Разве мы недостаточно часто видимся? Каждый вечер, когда я прихожу в столовую, ты сидишь там и листаешь свои бумаги.
Индия не стала рассказывать, как горько ей изображать идиллию, вспоминая о своих надеждах на семейное счастье, о своих мечтах, как они всей семьей будут собираться за столом, как она будет помогать Эйдену разбирать его бумаги…
— Я просматриваю планы реконструкции поместья. Полагаю, тебя это должно интересовать, и прошу помочь мне кое в чем.
Индия вздохнула. Что толку интересоваться этими переменами, конечный результат она едва ли увидит. Только еще больше растравлять душу.
— Это твой дом, сам решай, что менять, а что оставить.
— Но, Индия, у тебя такой тонкий вкус, ты как никто другой умеешь сделать дом уютным, я же ничего в этом не понимаю.
Индии не хотелось продолжать ненужный, с ее точки зрения, разговор, она отвернулась, и взгляд се упал на кастрюлю с картофелем.
— Спасибо за помощь. Я очень благодарна тебе…
Она вздрогнула: Эйден яростно швырнул нож в раковину.
— К черту благодарность! Меньше всего на свете мне нужна твоя благодарность! — И, с трудом взяв себя в руки, произнес уже другим тоном: — А знаешь, мои кулинарные таланты не исчерпываются только умением чистить картофель.
Индия посмотрела на него с интересом:
— У тебя и вправду есть кулинарные таланты?
— Хочешь убедиться? Тогда почему бы тебе не отдохнуть завтра вечером, пока я займусь приготовлением ужина?.. Ну, Принцесса, оставь сомнения, я еще могу удивить тебя.
— Уже удивил, — призналась Индия. — Никогда бы не подумала, что увижу тебя чистящим картошку. Мне всегда казалось, что ты должен ненавидеть кухню, всю эту возню с продуктами. А теперь… — Она неожиданно замолчала.
— Что — теперь? — поинтересовался Эйден.
— Да нет, ничего.
Она в который раз подумала, как мало знает его. И тем не менее была готова вверить ему счастье всей своей жизни.
Это лишний раз доказывает, что любовь слепа, решила Индия. Хотя в ее случае, наверное, уместнее говорить о слепом, всепоглощающем желании, во власти которого она находилась. И только день свадьбы открыл ей глаза. Теперь она ясно видела, что Эйден Вулф невероятно привлекательный мужчина, но его сердце мертво и холодно, как черный мрамор. Это был настоящий Одинокий Волк, безжалостный ко всем, кто стоит у него на пути.
Но это же тот самый человек, который хохотал как мальчишка, играя в футбол с ее братом, человек, не погнушавшийся почистить картошку на ужин…
— Ты и правда умеешь готовить?
— Не только умею, но и очень люблю.
Его голос прозвучал совсем близко, и Индия только теперь заметила, что Эйден стоит почти вплотную к ней. Она с трудом перевела дыхание, взглянула ему в глаза… и неожиданно рассмеялась.
— Богатый, красивый и талантливый! У этого человека есть абсолютно все!
Она надеялась, что он отступит, но Эйден не двинулся с места и продолжал глядеть на нес темными, без единой искорки света, глазами. Индия с ужасом ощутила, как в ее груди поднимается волнение, как все тяжелее стучит сердце. Она решила предпринять последнюю попытку, чтобы спастись от чар Эйдена.
— Ты и в самом деле просто сокровище! Ты несказанно осчастливишь ту, на которой все-таки вздумаешь жениться.
Глаза Эйдена холодно блеснули, он отвернулся.
Индия пристально смотрела на него, ожидая, что он скажет.
Долго ждать ей не пришлось.
— Об этом не может быть и речи. Она усмехнулась.
— Обжегшись на молоке, дуешь и на воду?
— Нет, но те раны, что ты нанесла мне, все еще не зажили.
— Раны?! — Индия задохнулась от негодования. — Не думаю, что несколько царапин, которые получило твое самолюбие, стоит называть ранами!
В отличие от тех ран, которые он нанес ей.
— Тебе лучше знать, — пробормотал он. И совсем другим тоном спросил: — Ну, что еще нужно сделать? — Что? — Индия не сразу смогла перестроиться на новую тему. — А, нужно еще накрыть на стол, но с этим и я как-нибудь справлюсь.
Эйден пропустил последнее заявление мимо ушей и направился прямо к буфету. Он выдвинул ящик и принялся доставать ножи и вилки и складывать их на поднос.
— Эйден, а после меня у тебя был кто-нибудь?
Он на минуту замер, но затем довольно спокойно сказал:
— Нет. Никого, кем бы я дорожил.
И хотя формулировка была несколько двусмысленной, Индия почему-то сразу поверила, что это правда, что он никого не любил после того, как они расстались.
