— Ты будешь рядом сегодня вечером? — спрашивает Ру, его глаза скользят по столешнице, в словах проскальзывает уязвимость, такая легкая, что ее едва слышно.
Кивнув, я встаю и направляюсь к входу в его кабинет.
— Конечно, Руфус.
Я тянусь в карман пиджака и достаю коробку, которую принес с собой сегодня. Ру не очень любит подарки, но он обожает свои зажигалки. У него целый ящик, заполненный его коллекцией. Эта — особенная. Сделанная на заказ S.T Dupont, инкрустированная красными рубинами с надписью на лицевой стороне.
Прямо до утра(цитата из Питера Пэна).
Это его первый совет, который он дал мне, и с тех пор я его не забываю. Я провожу большим пальцем по словам, и мои мысли возвращаются к той ночи.
Тяжело дыша от напряжения, я оглядываю здание, кирпич крошится под моими пальцами — свидетельство того, как плохо питается этот район в целом. Мы находимся не в самом лучшем районе города, и мой разум мечется, размышляя о том, кто этот человек, за которым я проследил. Чем он зарабатывает на жизнь, чтобы чувствовать себя так комфортно в районе, от которого даже мой дядя велел мне держаться подальше.
— Держись подальше от городской площади с часовой башней.
Рыжие волосы мужчины покачиваются, когда он сходит с крыльца здания, выцветшая зеленая ткань тента колышется над головой. Он что-то говорит, и парни, с которыми он стоит, кивают, прежде чем войти внутрь, оставив его одного. Незнакомец поворачивается, движение внезапное, заставляя мое сердце замирать. Я вдыхаю воздух и выбегаю из-за угла, кирпич грубо ударяется о мою спину, даже сквозь ткань рубашки.
Сделав несколько глубоких вдохов, я снова выглядываю из-за угла, но на этот раз он стоит прямо передо мной, руки в карманах, серые глаза искрятся весельем.
— Ты следишь за мной, парень?
У него сильный акцент, его «р» звучит как вытянутое «а», и мои глаза расширяются, когда я смотрю на него и киваю. Я никогда не умел врать.
Возможно, мне следовало бы бояться, но я не боюсь. Самый большой монстр из всех — это тот, кто сидит со мной за одним столом за ужином. Страх уже давно маринуется на дне моего нутра, как в бурлящем котле, ожидая, пока я освою его, чтобы использовать как яд. Поэтому, хотя это, возможно, и нелепо, этот человек меня не пугает. Он внушает надежду.
Враг моего врага — это друг.
— Что ж, ты привлек мое внимание, — продолжает он. Его глаза сканируют меня, губы кривятся в уголках. — Ты ребенок Крока?
Мои брови напрягаются при этом имени.
— Я не знаю, кто это, — отвечаю я.
— Крок? — он проводит рукой по лицу, наклоняя голову к небу. — А, черт. Ты… Я видел, как ты наблюдал за нами из коридора сегодня вечером. Какого черта ты делаешь здесь?
Мой желудок сжимается, стыд проносится по моим внутренностям от осознания того, что я не был таким незаметным, как надеялся. Он знал, что я был там все это время. Тошнота подкатывает к горлу, когда я думаю о том, что мой дядя тоже знал. Я провожу рукой по волосам.
— Это не имеет значения. Это глупо.
Я поворачиваюсь, чтобы уйти, но грубая хватка сжимает моё плечо, пока я не поворачиваюсь обратно.
— Не уходи, когда кто-то задает тебе вопрос, малыш. Ты уже зашел так далеко. Продолжай, ладно?
Мой лоб напрягается, когда я впитываю его слова.
— До каких пор?
Он указывает на башню с часами, стоящую посреди городской площади, на фоне которой мерцают луна и звезды.
— Прямо до утра.
Я наклоняю голову.
— Что это значит?
Его рука обхватывает мои плечи, притягивая меня ближе.
— Это значит, что ты не уйдешь, пока не добьешься своего. Даже если на это уйдет вся чертова ночь. Понимаешь?
Я улыбаюсь воспоминаниям, бросая подарок на стол.
— Руфус, — говорю я. — Да ладно ты действительно думаешь, что я бы не вспомнил?
Ру ворчит, отмахиваясь от меня, но я вижу, как тяжесть сползает с его плеч и как он поджимает губы.
Как будто я когда-нибудь забуду день рождения человека, который спас меня.
Джейсон — двуличный наркоторговец по прозвищу Нибс. Он из тех, кто не стирает свои майки и думает, что золотая цепь делает его крутым, но он всегда делал приличную работу по продвижению нашего пикси. В последнее время, однако, у него развязались губы, он пытается поднять восстание вместе с другими ничтожествами, которые бегают по моим улицам и думают, что это значит, что они их.
Джейсон пересаживается в кабинку напротив меня, пока я раскуриваю сигару. Слабое освещение бара отбрасывает тень на его лицо, подчеркивая бисеринки пота, образующиеся вдоль линии волос. Я не совсем уверен, что он знает, кто я — толкачи низшего уровня обычно не имеют чести встретиться со мной.
— Джейсон, ты знаешь, почему ты здесь? — спрашиваю я.
— Потому что я работаю на тебя?
Я кручу сигару между губами, прежде чем положить ее в пепельницу, стол прочно стоит под моими локтями.
— Правильно, Джейсон. Ты работаешь на меня.
Его лицо напрягается.
— Ты забыл? — я наклоняю голову.
— Нет, — бормочет он.
Я наклоняюсь вперед.
— Нет, сэр.
Он смотрит на близнецов по обе стороны от него, его кадык покачивается при резком глотании.
— Не смотри на них, — говорю я. — Время для решения проблем через близнецов давно подошло к концу. Вообще-то, — мои пальцы касаются подбородка, — это ты был тем, кто отказался от близнецов. Так что теперь ты будешь разбираться со мной. Понял?
Он прочищает своё горло.
— Ээээм… д-да, да сэр.
— Вот молодец, — я ухмыляюсь, расслабляюсь в кабинку. — Я только что понял, что у тебя нет напитка. Тебя может мучать жажда. Хочешь что-нибудь?
Я киваю Мойре, которая подходит к нам, положив руки на бедра. Глаза Джейсона мечутся между мной, близнецами, Мойрой, а потом обратно. Он открывает рот, чтобы заговорить, но движение со стороны бара отвлекает меня от того, что он произносит.
Словно луч света, разгоняющий темные тучи, в зал вальсирует Венди Майклз — прямо в логово гадюки, словно она ждет, когда ее укусят.
Как будто она принадлежит этому месту.
Искры покалывают основание моего живота, мой взгляд впитывает ее, как вода на солнце. Она подходит к бару, за ней следуют ее друзья. Ее сразу же приветствует наш бармен Кёрли(один из потерянных мальчиков капитана Крюка в Питере Пэне), говоря что-то, от чего она откидывает голову назад в смехе, а ее волосы сверкают на свету, когда они спускаются по ее обнаженной спине. Мои плечи напрягаются от сдержанности, которая требуется, чтобы не подойти и не оттащить ее от его внимания.
Отведя взгляд, я снова сосредоточилась на Джейсоне. Я планировал затянуть с этим, но вдруг мне отчаянно захотелось покончить. Мои внутренности скручивает от предвкушения, и мне приходится подавить его, стараясь не отвлекаться от поставленной задачи.
— Джейсон, ты кажешься человеком… многих талантов.
Его грудь вздымается, как у павлина.
— Я привел тебя сюда сегодня, потому что, похоже, среди нас есть предатель. И мне нужна твоя помощь, — мои губы подрагивают, когда он кивает в знак согласия, облегчение заметно пробегает по его лицу. Такое простое, тупое создание. — До меня дошло, что кто-то работает против нас изнутри.
Джейсон наклоняется ко мне, как будто ждет, что я продолжу, но я этого не делаю. Я откидываюсь на спинку стула, беру свою сигару, не обращая внимания на то, как дым удушает, кружась вокруг моего лица.
И я жду.
Секунды превращаются в мучительные моменты, единственный звук идёт от посетителей бара, а мой внутренний голос зовёт обратить своё внимание на красивой девушке впереди. Но я этого не делаю. Я держу свой фокус на Джейсоне, ожидая, когда он сломается.
