— Так чертовски идеально. — Он не заставил меня долго ждать, чтобы снова ощутить эти чудовищные дюймы. Я закрыла глаза и сжала простыни в кулаках, наслаждаясь ощущением, которое вызывали во мне его ладони на моей заднице.
Приятно.
— Я надеюсь, ты готова, — сказал он этим жестким, опасным голосом. — Встань на четвереньки, представь себя мне. — Я сделала, как он сказал, моя киска уже болела, хотя он даже не был во мне так долго. Но, черт возьми, я хотела почувствовать этот дискомфорт, хотела точно вспомнить, как глубоко он был во мне.
Когда я приняла позу, он с силой раздвинул мои ноги еще шире. Знал ли он, как сильно мне это нравилось? Знал ли он, что от его грубости мне стало еще лучше?
Он погладил рукой мою попку. Его прикосновения были такими приятными, такими требовательными. У меня не было никаких сомнений в том, что Диллан был воплощением грубого секса и жестких желаний. В течение долгих секунд все, что он делал, это гладил мою задницу, но затем он сильно опустил на нее ладонь, и я выдохнула. Он сделал это снова, глубоко застонав, и я дернулась и задохнулась от удовольствия.
— Лекси. Моя.
Мне никогда не надоест слышать, как он произносит мое имя или заявляет, что хочет… меня.
— Ты чертовски горяча. — Он с силой схватил меня за волосы, и я застонала в ответ. Диллан дернул мою голову назад, получая больше рычагов, и низко зарычал. — Ты хочешь, чтобы я вернулся внутрь?
— Да. — Я едва не выкрикнул это единственное слово.
Он снова приставил свой член к моему входу и плавным движением глубоко вошел в меня.
— Господи.
Диллан начал набирать скорость и вскоре уже самозабвенно трахал меня.
— Да, — я обнаружила, что кричу.
Он схватил меня за талию, впился пальцами в мою плоть так сильно, что стало больно, и трахал меня так, словно умирал от желания.
— Черт. Да. Лекси.
Снова и снова он врывался в меня и отступал. И когда я больше не могла этого выносить, когда почувствовала, что мир рушится, он снова погрузился в меня и замер.
— Так чертовски хорошо, — процедил он сквозь зубы. — Я кончаю.
Я кончила вместе с ним.
Он наполнил меня таким количеством своей спермы, что я знала, что почувствую, как она вытекает из меня, когда встану. Он навсегда оставит на мне отметину.
Он дернулся надо мной, все еще кончая, все еще стоная.
— Черт, детка. — Слова звучали искаженно, с придыханием.
Казалось, наше совместное наслаждение длилось целую вечность, но как только я перевела дыхание, он обмяк, его член все еще был твердым во мне, его плоть влажной на моей. Он вышел, и мы оба издали этот недовольный звук. Я не смогла удержаться и рухнула на матрас, простыни пахли им, и я почувствовала себя пьяной. Кровать сдвинулась, когда он лег рядом со мной. Ощущение его руки на моей спине, его больших сильных пальцев, ласкающих меня, вселило в меня спокойствие.
Я почувствовала, что начинаю сходить с ума, но как только Диллан просунул руку мне между ног и положил ее прямо на мою киску, мое тело снова разгорелось.
— Моя, Лекси.
Да, это так.
— Боже, детка.
Диллан дышал так же тяжело, как и я. Он притянул меня ближе к теплу своего тела и схватил одеяло, чтобы укрыть нас. Это не было похоже на какую-то неловкость после секса. Это было правильно, комфортно, как будто я была именно там, где должна быть.
— Я не отпущу тебя.
Жар наполнил меня, и это не имело ничего общего с тем, что я все еще была возбуждена. Я подвинулась, чтобы посмотреть ему в лицо и увидеть, насколько он серьезен. Его темные глаза были такими выразительными в этот момент.
— Ты, наверное, думаешь, что это чертовски быстро и безумно.
Да, думала, но я хотела, чтобы все было именно так.
— Но когда я говорю, что не отпущу тебя, я имею в виду именно это. Ты понимаешь, что это значит?
— Надеюсь, я знаю, что это значит, — сказала я искренне.
— Это значит, что ты моя. Это значит, что я хочу, чтобы ты была здесь, рядом со мной. — Он погладил меня по щеке и заглянул в глаза. — Это значит, что, несмотря ни на что, ты для меня все. Я устал быть один, и ты та, кого я хочу.
Возможно, я не знаю, что ждет меня в будущем, но что я точно знала, так это то, что этот мужчина был тем, с кем я хотела быть. Мы дополняли друг друга так, как никто другой не мог сравниться. Он заполнил ту пустоту одиночества, которая так долго была во мне, и я чувствовала, что делаю то же самое для него.
Нам не обязательно было быть незнакомцами, идущими по жизни только ради того, чтобы быть живыми.
Мы действительно могли жить.
Я не хотела этого упускать.
Я бы не позволила ему уйти.
8
Лекси
На следующий день
— Я хочу остаться таким, Лекси, с тобой в моей постели, под моей крышей, — сказал Диллан глубоким сонным голосом. — Я хочу, чтобы ты была моей всеми мыслимыми способами, не потому, что я бы удержал тебя здесь — что приходило мне в голову, — а потому, что ты знаешь, что это то место, где ты должна быть.
Его слова были искренними, серьезными. Его рука была прямо у меня между ног, его ладонь накрывала мою киску. Это был акт собственности, и от этого я чувствовала себя хорошо.
Я не чувствовала себя частью собственности Диллана, ни из-за того, как он держал меня, ни из-за слов, которые он произносил. Это было быстро, может быть, даже безумно, но это казалось правильным.
Я пришла сюда в поисках ответов, в поисках чего-то, что привнесло бы осознание и реальность в мою жизнь. Я надеялась, что найду это с Дилланом, и что мои инстинкты не обманули меня, когда я подумала, что мы с ним похожи.
Я подвинулась на кровати, чтобы посмотреть ему в лицо. У него было такое напряженное выражение лица, но я поняла, что это был всего лишь Диллан. Он был жестким во всех отношениях, закрытым от своих эмоций после всего, через что ему пришлось пройти. Я чувствовала результат его желания ко мне, его член все еще был таким твердым, таким большим. Возможно, мы только что занимались сексом, но казалось, что он все еще был готов ко мне, все еще нуждался во мне.
Но когда я придвинулась ближе, он положил руку мне на шею, не усиливая давления, но останавливая меня, проявляя собственничество.
— Ты хочешь этого? — мягко спросил он.
— Я хочу этого, — сказала я без обиняков. Может быть, это было слишком рано, слишком необдуманно? Но у нас только что был секс. Конечно, быть настолько близким с мужчиной, слышать, как он говорит обо мне и о том, чего он хочет от меня, означало, что дело не только в физической близости?
Он погладил меня по щеке и долгие секунды ничего не говорил. Ощущение его большого пальца, скользящего по моей коже, мягкого, нежного, сказало мне, что этот мужчина, несмотря на свою свирепость, был нежным гигантом.
Но только для тебя.
Я знала это. Я чувствовала это.
Я посмотрела на его внутреннюю часть бицепса и увидела маленькую татуировку в виде черного воробья. Не думая, просто действуя, я подняла руку и коснулась этого маленького рисунка.
— Что это значит?
Секунду он молчал.
— Свобода, которую, я знаю, мой брат хотел бы для меня, но которой я не могу уступить.
Я посмотрела ему в лицо, увидела, что выражение его лица омрачено тем, о чем он в данный момент думал.
Даже я могла видеть символизм темноты маленькой птички, отсутствия измерения, жизни.
— Ты можешь иметь все, что захочешь.
Его лицо чуть смягчилось, и он наклонился и поцеловал меня.
— У меня есть ты. Это все, что мне нужно.
Я растаяла в его объятиях, и долгие секунды я просто держала голову у него на груди и слушала, как бьется его сердце.
— Ты можешь жить с этим в мужчине?
Мне не нужно было уточнять, что он имел в виду. Я знала. Я запрокинула голову и еще раз посмотрела ему в лицо.
— Я пришла сюда, потому что увидела в тебе то, что видела в себе каждый день. — Я положила руку на его заросшую щетиной щеку. — Я не собираюсь тебя менять. Я хочу, чтобы ты был таким, какой ты есть. Ты тот, кого я хочу.
