меня трахал. Извращенец.
Расул застывает и хлопает ящиком комода.
Потом разворачивается и швыряет в мою сторону футболку и еще что-то. Штаны? Я в них утону.
Все черное! Я как будто в ад попала… Точно, в ад!
— Ага. Я, по-твоему, бесчувственные тела люблю трахать? — спрашивает, стиснув зубы. — Не хочу тебя разочаровывать, ведь ты явно настроилась мастурбировать на мысль, что я некрофил. Но я..
— Что я собралась делать?!
— Ты ныряла в свои трусики. Сразу после того, как очухалась. Трогала себя.
— Ты… — в голове лопается шар из возмущения, запоздало прорывается несколькими слезинками на щеки. — Только ты можешь подумать такое. Я… просто смотрела.
— Трогала, — упрямо бычит на меня пугающим взглядом.
— Да, проверяла! Доволен?! Искала…
— Искала? Там? что там можно искать? Ну, кроме щелочки и кнопки для удовольствия…
— Следы крови!
— То есть мы продолжаем ломаться в историю с целкой, — выдыхает. — Ну ок… Если тебе так нравится.
— Я девственница. Возможно, в твоем мире их не осталось. Но в моем они есть.
— И феи, пукающие радужной пыльцой? — ржет. — Заканчивай осмотр, гинеколог на минималках. Я жрать хочу…
— И?
— В моем доме никто не появляется просто так. Бесполезных баб не держу и держать не намерен. Не трахаешься, значит, приготовь мне пожрать. — раскрывает дверь. — Шевелись.
Александра
Я застываю на месте и, все еще закрываясь курткой, как щитом. осторожно спрашиваю:
— Женщины для тебя шлюхи или обслуживающий персонал? Или-или? Других вариантов не существует.
В ответ мужчина задумчиво трет подбородок, медленно обводит меня пристальным взглядом.
— Какие еще варианты?
Предельно серьезен.
Ни тени улыбки в глазах. Губы плотно сжатые.
Боже. Он серьезно.
Я точно попала в лапы настоящего черта — у него же ничего святого, абсолютно!
— Еще… Еще можно дружить с девушками, просто уважительно относиться к ним.
— Дружить.
— Да.
— С девушкой?!
— Да.
— Невозможно дружить с той, у которой есть вагина и сиськи. Априори. Доказательств не требуется! — заявляет самоуверенно. — Ты идешь готовить? Я реально бы… Пожрал чего-нибудь.
— Я паршиво готовлю. Может быть, закажем доставку и…
В мою сторону от Расула исходит сердитый, глубокий рык.
— Ладно. Я буду… Буду готовить. Просто кулинарных изысков от меня не жди, окей? Пасту болоньезе в ресторане, пожалуйста. Я… Я могу… пожарить яйца, сделать съедобный тост.
— Тогда пошевеливайся.
Расул в двух словах объясняет мне, где находится кухня, и выходит. У меня остается немного свободного времени, чтобы я могла надеть на себя предложенное Расулом. Благо, на штанах есть шнурок и резинки снизу. Футболка смотрится на мне, как туника.
Неторопливо вышагиваю по дому Расула.
В коридоре, ведущем к кухне, развешаны жуткие африканские маски…
Бррр…
Хотя бы кухня…
Пожалуйста, пусть она будет светлой, уютной.
Черт!
Она тоже мрачная и просто гигантская.
Огромный остов посередине предполагает, что сюда можно разместить целую футбольную команду. Большая плазма, диваны и диванчики… Полноценная кухня-гостиная.
Расул занимает место за столом, открывая ноутбук. В вазе вычурной формы лежат большие зеленые яблоки. Он вонзает в него крепкие, белоснежные зубы, громко похрустывая фруктом. В момент укуса во все стороны брызжет сок.
У меня во рту рефлекторно выделяется слюна.
Сок стекает по подбородку Расула.
Словно во сне, я наблюдаю за собственными пальцами, стирающими каплю сока.
Мужчина застывает, смотря на меня… будто с опасением.
Пальцы покалывает его модной, брутальной щетиной.
— Ты просто запачкался, — выпаливаю быстро и предпочитаю отвалить подальше.
К холодильнику.
Обалдеть какой здоровый, будто шкаф, можно распахнуть.
— Самое светлое место в этом доме! — замечаю едва слышно под быстрый перестук клавиш.
Однако Расул меня слышит.
— Тебе не нравится мой дом?
— Честно? Мрачно. Все черное. Темное…
— Стильное.
— Богатое. Да. Выглядит роскошно и холодно. А эти маски… В коридоре! Жуть какая…
— Не подделка. Настоящая.
— Я так и поняла, между ними даже проходить страшно, тянет злом.
— Трусиха. Я думал, ты бойкая.
— Ты в два раза больше меня. Нет, в три… В четыре.
— Что?! По-твоему, я вешу больше центнера?! Спасибо…
— Я не про это…
Отвожу взгляд от Расула, выбирая, из чего приготовить. Выбор офигенный, если честно. Но уже так поздно… Может быть, мужчина обойдется простым перекусом?
— А про что? — не унимается.
Пальцы постукивают по клавишам. Но я чувствую, как он смотрит на меня время от времени. От каждого такого взгляда моя шея покрывается острыми мурашками, возникает ощущение покалывания и жара, скользящего до самых кончиков пальцев.
— Ты сильный и злой, пугающий бугай. Пользуешься силой, авторитетом и прогибаешь даже хитростью. Разве это не пугает? Еще как пугает… — объясняю я. — И давай на этой теме закончим. Я приготовлю салат.
— И мясо. Я люблю мясо.
— Не слишком ли поздно для мяса?!
— Ночь только началась, — улыбается расслабленно. — Мое время. Днем я предпочитаю отсыпаться.
— Загубленный режим дня.
Расул фыркает:
— Ты как моя бабуля.
— У тебя есть бабуля?!
— У всех они есть. Если не умерли. Так?
— Ээээ… Я думала…
— Что? — опять смотрит на меня зверски.
«Думала, что ты порождение тьмы… » — но, пожалуй, я не скажу об этом вслух.
Просто помолчу.
— Ничего. Можно музыку?
— Зачем?
— Я люблю готовить под музыку.
— Сейчас принесу умную колонку. Только если поставишь песни для девочек, не раскручивай, ок?
— Боишься, что не удержишься и станешь подпевать и пританцовывать?
— Скорее, понаблюдаю, как это делаешь ты, крутишь своей попкой возле плиты.
На губах мужчины расползается ядовитая и сладострастная улыбка. О, он точно представляет не что-то безобидное, но другое…
Откровенное.
Пошлое.
Грязное.
Почему же мой пульс ускоряется просто от одной мысли…
Взгляд тянет вернуться на широкие плечи мужчины и его мощную шею с толстой серебряной цепочкой.
Колонка. Музыка…
Буду готовить.
Отвлекусь.
— Пообещай, что…
— Что? — отзывается.
— Что если тебе не понравится, как я приготовлю… Это все равно зачтется.
— Ты уж постарайся. Иначе придется съесть тебя… — бросает очередной убийственно жаркий взгляд и снова возвращается к работе.
С салатом мне более-менее удалось справиться, но потом я какого-то черта решила взять куриные ножки вместо филе и разрезать их
