«…вся ответственность будет лежать на тебе… Если справишься, мы объединим их в сеть, и я сделаю тебя своим полноправным партнером…»
Если справишься… Да, отец обязательно помог бы решить все проблемы, но этот вариант для Евгения самый болезненный — не оправдать доверие. Женя отчаянно пытается найти выход, взывая к своему привычному состоянию тотальной собранности и самообладания, но пока все выглядит хуже не придумаешь.
Подобно капитану тонущего судна, он собирает весь персонал, объявляя о том, что по техническим причинам их работа приостановлена на месяц. Замечая растерянные и обеспокоенные лица со всей уверенностью, на которую только способен, заверяет, что все в порядке и это временное явление до тех пор, пока они не устранят причину, по которой на них наложили подобные санкции. Но и сам Женя, и его коллектив прекрасно улавливают это медленное погружение ко дну. Его уже сложно не уловить. Это становится очевидным, когда на столе Жени на протяжении последующих нескольких дней начинают появляться заявления об уходе. И пусть среди них нет имен тех, кто с ним с первого дня работы заведения, это все равно не прибавляет уверенности в себе. Зато сильнее действует на нервную систему. Жене негде взять поддержки и помощи, чтобы попытаться справиться с ситуацией самостоятельно. Будто в насмешку над этими подтачивающими сознание мыслями, спустя неделю после закрытия ресторана в его кабинете раздается телефонный звонок.
— Доброго дня, Евгений Александрович. — Женя не сомневается в цели звонка господина Савлева, голос которого сейчас раздается из телефонной трубки. То, как он произносит его имя — фамильярно и с насмешкой — приводит Евгения в ярость. Раздражение быстро распространяется по каждой клеточке и мысли. — Слышал, дела с рестораном совсем плохи стали? Ай-ай-ай, как жаль, что ты, Евгений Александрович, такой упрямый и недальновидный. Но Бог любит троицу, поэтому делаю свое предложение в последний раз. Продашь половину ресторана и забудешь обо всех своих проблемах.
— Вы, очевидно, не поняли из наших предыдущих встреч и разговоров, — ледяным тоном цедит сквозь зубы Женя, — ресторан не продается. Это окончательное решение. Можете больше не утруждать себя звонками и визитами.
— Дело твое. Ты очень рискуешь, Евгений Александрович, но я согласен списать все на молодость и неопытность. Даю еще неделю на обдумывание. Ты же понимаешь, что это твой последний шанс? Если ты откажешься, я подожду еще немного и куплю его уже за гроши после полного, а не временного закрытия. В этой ситуации я только выиграю, в отличие от тебя.
В трубке раздаются короткие гудки, и Женя титаническим усилием воли берет себя в руки. Черт! Резко отталкивается от стола, отъезжая в кресле и поднимается на ноги. Подходит к окну. Напряженно думает, спрятав руки в карманах брюк. Если не принять предложение и спонсорство Савлева, они однозначно станут банкротами и окажутся в такой яме, выбраться из которой самостоятельно им уже будет не под силу. Согласиться? Женя непроизвольно сжимает кулаки. Ну уж нет. Он ему этого не подарит. Он столько времени боролся за свое дело не для того, чтобы, в конце концов, все-таки сдаться и наблюдать за самодовольной и торжествующей улыбкой этого «мясного короля». Не сметь себя жалеть. Никогда не сметь себя жалеть и опускать руки. Что бы ни случилось. Эти жизненные принципы Евгения все слабее и слабее с каждым днем, пока он отчаянно пытается найти выход.
Женя непроизвольно качает головой, прикрывая глаза и почему-то вспоминая фразу, которую его отец когда-то сказал Максу:
«Самостоятельность — крайне похвальное качество, молодой человек, но не тогда, когда она ровным счетом не дает никаких результатов».
Женя опирается локтем об оконный откос и утыкается лбом в сжатый кулак. Самостоятельно он не справится, это уже очевидно. Завтра же Евгений оформит все необходимые документы и возьмет ссуду под залог ресторана — последний шанс выкарабкаться и перекрыть месяц простоя. Он слишком много сил в это все вложил, чтобы так легко признать свою несостоятельность.
Но Савлев вряд ли успокоится и точно не даст ему возможность встать обратно на ноги. Рано или поздно Женя проиграет это противостояние. В каком-нибудь темном переулке, подъезде, лесопосадке или кювете, когда Савлеву надоест эта затянувшаяся прелюдия. Без сомнения, тот полностью уверен в том, что Женя либо добровольно продаст ему часть ресторана сейчас, либо он купит его целиком, когда «Керкинитида» уйдет с молотка. Евгений чувствует, как в нем кипит ярость. Нет выхода? Вступить в открытую войну, используя его же методы? Можно было бы натравить санэпидемстанцию и на него, но в таком случае, это никогда не закончится, а сам Евгений мало что от этого выиграет. Да и очевидно, что у того там везде все схвачено и есть свои люди.
Женя еще несколько минут сосредоточенно думает. Зачем ему нужны были бы все эти связи, если бы в его бизнесе все было чисто? Какая-то мысль очень быстро начинает формироваться в сознании. Он чуть сужает глаза. Естественный отбор. Выживает сильнейший. Савлев захотел войну? Он ее получит. До этого дня Женя лишь успевал отбиваться и обороняться, но теперь, когда его терпение и силы на исходе, а угрозы становятся все прямолинейнее, придется «показать зубы» самому. Евгений уверен, что у господина Савлева хватает собственных слабых мест, вопрос только в том, как и с помощью кого их найти. Еще не ясно, кто здесь рискует на самом деле. Женя отступаться так просто не намерен.
Он садится за стол и заходит в интернет, ища необходимую ему информацию с номером телефона. Набирает необходимую комбинацию цифр и спустя несколько долгих гудков на том конце раздается женский голос:
— Приемная прокурора Рокитского Владимира Васильевича.
***
Табличка на дверях ресторана «Извините, мы временно закрыты по техническим причинам», на которую Евгений натыкается глазами всякий раз, когда приходит на работу, все сильнее действует на нервы. Уже неделю в его заведении работает бригада по дезинфекции производственных помещений и подготовке этих самых помещений для проверки СЭС. Даже если Женя питает некие сомнения по поводу реального наличия кишечной палочки в его ресторане, деваться ему некуда. Весь персонал, включая и самого Женю повторно прошел медкомиссию и ни у кого не было выявлено каких бы то ни было проблем.
Запоздалая весна, наконец, запыхавшись ворвалась в город. Растрепанная и взбудораженная, часто дыша теплом, поспешно стала одевать каштаны в зелень. Май. Женя и не заметил, как буквально за несколько дней все вокруг начало на глазах меняться. За всеми его проблемами, ему было не до этого. Оформление ссуды не заняло много времени, теперь осталось восстановить работу ресторана, чтобы погашать еще и кредит, помимо стандартных расходов. Его встреча с прокурором дала надежду на то, что у Жени будет такая возможность — восстановиться. Они с ним часто пересекались, когда Женя работал управляющим в ресторане отца, но Евгений ни разу не думал, что в жизни возникнут такие ситуации, когда придется просить его о помощи. Внимательно выслушав всю сложившуюся ситуацию, Владимир Васильевич ничего конкретного ему не сказал, но и в этой самой помощи сыну друга и бывшего одноклассника не отказал, пообещав присмотреться к господину Савлеву. Евгению только остается ждать дальнейшего развития событий.
Женя вновь с головой уходит в работу, как и всегда на протяжении последних месяцев его жизни, стоит ему переступить порог своего заведения. Посреди рабочего дня дверь в кабинет распахивается без стука и, ожидая застать на пороге господина Савлева, который разве что еще только не как на работу сюда ходит, Женя поднимает взгляд. Лучше бы это был Савлев.
— А почему я узнаю, что ты закрыт из таблички на входной двери? — Спокойно. Выжидательно. Строго. Отец.
— Это временное явление. — Во всяком случае, Женя очень на это надеется, непроизвольно внутренне морщась от предстоящего диалога и неожиданности, вызванной внезапным визитом.
