Луиза вышла из кухни, и Дэнни, прикрыв ладонью трубку, прошептала:
— Так ты уверена, что он гомик?
Закатив глаза, Луиза взяла трубку.
— Привет, Жан-Клод.
— Простите, что звоню так поздно, но прошу вас выйти и взглянуть на небо.
— На небо? — переспросила Луиза, с удивлением глядя на подруг.
— Можете ли вы выйти с телефоном на террасу?
— Да, у меня радиотелефон. — Луиза обогнула обеденный стол и подошла к французскому окну.
— Ну, — сказала она, ступив на террасу, — я смотрю на небо.
— И что вы видите?
— Звезды. Много звезд. И луну. Луна голубая?
Он рассмеялся.
— Да, именно. Но вы не замечаете чего-то необычного?
Луиза попыталась вспомнить названия созвездий, но безуспешно.
— А что необычно?
— Да то, что вы видите звезды, — рассмеялся Жан-Клод. — Это же впервые за две недели. Вы понимаете, что это значит?
Луиза улыбнулась.
— Это значит, что тучи ушли.
— Совершенно верно. И завтра, надеюсь, будет прекрасный солнечный день.
— Да, — сказала Луиза, поворачиваясь к Дэнни и Саре, — я тоже так надеюсь.
— Возможно, у вас наконец начнется настоящая жизнь.
Джейк Мэлори уже привык к тому, что люди останавливаются и глазеют на его роскошную двухмачтовую «Валгаллу», в какой бы порт он ни заходил. Это прекрасное судно в сто двадцать футов длиной, построенное в Шотландии, вызывало у него самые горячие чувства. Над судном развевались два флага — родной американский и французский. Следуя командам Джейка, привычному для него языку жестов, экипаж из шести человек спускал паруса, и «Валгалла» быстро нашла себе место в гавани Сен-Тропеза, до отказа забитой судами.
Темные, сосредоточенные глаза Джейка, перемещались от рулевого колеса к Бобу, первому помощнику, который стоял на носу и следил за швартовкой. Сен-Тропез — трудный порт, особенно в это время года, когда в гавань, напоминающую подкову, приходят огромные моторные суда.
Покинув рулевую рубку, Джейк пошел вдоль палубы.
Ему нравился Сен-Тропез с его узкими тенистыми улочками, сохнущим на веревках бельем, веселыми бистро, хозяева которых выплескивали воду прямо на булыжную мостовую. После гнетущего безмолвия морских просторов, мрачного уединения, порывистых ветров его сердце возбужденно забилось, когда он окунулся в шум и суматоху Сен-Тропеза. Контраст был разительным, но приятным. В этот раз они пришли с Корсики, хотя ветер достигал семи баллов, черные волосы Джейка все еще были влажными от морских брызг, а тонкая белая хлопчатобумажная рубашка и рваные джинсы насквозь пропитались солью и потом.
Теперь пришло время расслабиться, по крайней мере для его команды. Три недели провели они на борту, лишь на час-другой заходя во французские и итальянские порты.
Джейк шел по палубе к корме, насмешливо поглядывая на команду. Все эти парни любили его, и он почти жалел, что завтра, а может, и послезавтра их не будет с ним рядом. В отличие от команды, не знавшей о нем ничего, Джейк знал, где найти ее. Для всех этих парней, кроме Боба, первого помощника, Джейк был загадкой, хотя до них и доходили какие-то смутные слухи. Бобу, доверенному лицу Джейка, было известно о нем почти все. Правда, Боб никогда не задумывался, откуда у Джейка ужасный уродливый шрам возле левого глаза. Джейк редко скрывал его под повязкой, но сейчас надел ее, чтобы солнце не пекло так нещадно.
Боб понимал, что Джейку было бы удобнее бросить якорь в Каннах или в порту Голф Хуан. Однако сам Джейк не хотел, чтобы в эти дни команда находилась близко к нему, а потому выбрал порт, где парни смогут отлично провести время. Джейк хотел освободиться от них.
Почесав щетину, отросшую на лице за тридцать шесть часов, Боб подошел к Джейку, когда двое парней из команды спускали трап. Боб пяти футов и десяти дюймов ростом был ниже Джейка и не так мускулист, но что-то в нем привлекало внимание женщин. Возможно, робость, которую он тщательно скрывал, держась грубовато и спокойно. Но иногда Бобу казалось, будто они хотят что-то выведать у него о Джейке. Но черт побери, что он знает о нем? И что ему надо знать?
— Заметил ее? — спросил Боб.
— Она появится, — бесстрастно ответил Джейк. Его губы чуть дрогнули, когда он заметил волнение Боба. — На этот раз ничего не случится, — проговорил он.
— Да, — откликнулся Боб, впервые подумав, что было бы лучше, если бы они с Джейком направлялись бы сейчас в Транспек или готовились к переходу Сидней-Хобарт, или просто сидели где-нибудь в Сан-Диего на причале, обсуждая удачи, промахи, новую технику или те миллионы, которые Джейк и его старик намерены вбухать в строительство еще одного порта. Короче, Боб хотел оказаться подальше отсюда, совсем в другом месте, но не на юге Франции. Однако он понимал, что выбора нет.
— Ты подхватишь их у кафе? — спросил Джейк.
Боб кивнул.
— Я, видимо, присоединюсь к тебе позже, — сказал Джейк, прыгнув на трап, но вдруг заметил, как знакомый черный спортивный «мерседес» пробирается сквозь толпу.
— Держим связь! — крикнул ему Боб, — и, ради Бога, не горячись!
Когда машина затормозила перед ним, Джейк ухмыльнулся, оглянувшись назад. Потом открыл дверцу, выпустил водителя и сел за руль, подождав, пока блондинка обойдет машину и займет место с другой стороны.
— О'кей, ребята! — крикнул Боб команде. — Кончайте дела, пошли развлекаться!
* * *
Консуэла де Сантьяго Сантини медленно шла по саду в своем роскошном имении на мысе Антиб. Ее светлые волосы были собраны на затылке и заколоты черепаховой заколкой. Тонкий прозрачный шелковый саронг шевелился на ветру, открывая длинные и очень красивые ноги Консуэлы, которым могла бы позавидовать женщина вдвое моложе. Темные очки защищали от солнца ее зеленые глаза, а розовая помада покрывала ее пухлые губы. Рядом с ней шла Розалинд Кармичел. Она была лет на десять моложе Консуэлы, не так красива, но весьма эффектна. В свои сорок с небольшим Консуэла казалась ее ровесницей.
Консуэла удивилась, услышав от Розалинд Кармичел о серьезном конфликте на Капри несколько недель назад, вызванном столкновением их общих друзей с местными жителями.
— Ах, Капри! — вздохнула Консуэла, подходя к фонтану и усаживаясь на краешек парапета. — Как давно я там не была.
— А почему бы тебе не поехать туда, дорогая? — тихо спросила Розалинд.
Консуэла покачала головой.
— Нет, невозможно, — улыбнулась она, — но я люблю слушать о Капри и обо всех местах, где ты бываешь.
Розалинд коснулась ее руки.
— Знаешь, я не люблю поучать тебя, но должна заметить, что ты стала настоящей затворницей.
