Жизнь длиною в несколько сотен метров — половина пройдена. И что поражало, каждый шаг, каждая остановка были освящены часовней или крестом каким-то памятным знаком. Каждый вздох его запомнили немногие из этих камней, но за каждым поворотом снова и снова появлялись памятники его шагам. А Человек просто шел и нес свой Крест…
И тут на мгновение он сам ощутил его вес и как будто прогнулся под ним. Он стоял на этой улице, на отполированных за тысячи лет ногами паломников камнях и чувствовал, сколько он весил. И еще понял, как устал этот Человек, а впереди еще половина пути, но Крест свой Он больше ронять не будет. Зачем Он это делал? Зачем умирал за свою веру? Ради кого? Ради этого малыша с протянутой рукой или того торговца? Если бы Он не сделал этого — не было бы этого Пути, и часовен не было, и памятников. Не горели бы свечи на Голгофе, и не стояли бы церкви здесь, за высокой стеной, над Его любимым садом, и на горе, откуда Он покинул этот мир, и повсюду… А потому нужно идти. И дорога долгая, она еще впереди. Он сам налегке пробежал ее этим утром, но сейчас!..
Только теперь он понимал, чего стоит всего лишь один шаг этой жизни, если делаешь его со значением, а на спине твоей тяжелый крест. А тут не шаг — сотни метров пути! «Жизнь длиною в три-четыре сотни метров». Это жизнь старца, каждый шаг которого отмечен Храмом или крестом. Верить ли в это? Верить, не верить! Это данность, с этим просто нужно жить! И вдруг промелькнула в его голове еще одна мысль, когда он уже с трудом подходил к Храму, потом добрался до гроба и дотронулся до него, положив маленький крестик. Еще одна мысль, которая все переворачивала в его мозгах, но в это он верил сейчас абсолютно: каждое мгновение, если оно имело смысл, если заслуживало чего-то, можно превратить в целую жизнь. Можно этот Крестный путь сравнивать с жизнью, а чей-то месяц с вечностью. Время не имеет границ, оно бесконечно, время растяжимо. Оно мимолетно, когда проходит без смысла, но стоит заполнить его, получается долгая бесконечная жизнь. И теперь он знал, что ему нужно делать!..
Глава 8
Таблетка-пустышка
Он заскочил в ее палату, вызвав неудовольствие медсестры, которая возилась рядом, но ему было все равно, и весело бросил с порога:
— Мы уезжаем! Собирайся!
Она опешила и удивленно посмотрела на него, потом на медсестру.
— Не теряй времени, — продолжил он, — сбегаю, попрощаюсь с врачом, и мы свободны!
И это слово «свободны» прозвучало непривычно для этих стен.
— Да все нормально! — добавил он. — Я сейчас приду.
И он побежал в знакомый ему кабинет.
Люди из этой клиники не уходили так просто и так легко. Некоторые оставались здесь надолго, на всю жизнь, пытались лечиться, бороться, выживать… Врач немного удивился и озадаченно спросил:
— Вы уверены?
— Конечно! Если можно, дайте мне, пожалуйста, счет за ваши услуги, и мы немедленно покинем клинику.
И, посмотрев на врача, добавил:
— Пожалуйста, сделайте это прямо сейчас!
Врач, продолжая смотреть на него, молчал, а у него уже не было ни сил, ни желания выслушивать его бесполезные доводы, и тот заметил это. То была решимость человека, который знал, что делает, на что идет, а он, врач, который десятки подобных случаев вел не один год, сам не знал пока, как бороться с этой болезнью. А этот совсем еще молодой человек почему-то знал и брал на себя такую ответственность. Хотя что он мог предложить ему? И врач задумался.
А у него уже не было сил находиться здесь, когда время стало так дорого. И на пляже том в кафе старого еврея он тоже не мог сидеть и ждать неизвестно чего, а главное, не хотел больше оставлять ее ни на минуту. А минут этих у нее еще оставалось много. Очень много! И он готов был бороться за каждую. Хотел было громко и четко повторить свою просьбу, но врач неожиданно заговорил сам:
— А вы знаете… на вашем месте… наверное, я поступил бы точно так же, — произнес он. Задумался, добавив:
— Еще одну минуту — и я вас больше не задержу, — он чувствовал нетерпение клиента, понимал его, поэтому как-то нелепо и суетливо выскочил из-за стола и кинулся к шкафчику с лекарствами, стоящему поодаль. Достал оттуда какую-то бутылочку и протянул.
— Возьмите.
— Что это такое? — удивился он.
— Это ваше лекарство.
Он опешил и удивленно уставился на врача.
— Но вы же говорили, что нет лекарства от этой болезни? — воскликнул он.
А тот продолжил:
— Я объясню вам одну вещь… В каждом человеке есть достаточно сил, чтобы справиться с любым недугом, — торопился он.
— Понимаете…
Он краснел, подбирая слова, сейчас он старался быть убедительным, пытаясь донести до него что-то важное, сменив свой врачебный тон, и горячо говорил:
— Я сталкивался с невероятными случаями в своей практике… Люди совершенно обреченные, не имеющие возможности получить нужное лечение… да и нет пока лечения от этой болезни, как и от многих других… Так вот, эти люди каким-то невероятным, чудесным, непостижимым образом выздоравливали… Конечно, такое бывает редко, но случается… И поэтому я всегда держу в своем шкафу эти таблетки… Это ваш последний шанс.
— Таблетка-пустышка, — понял он.
— Плацебо! Совершенно верно. На этом флаконе написано название пилюль, которое вы не найдете ни в Интернете, ни в справочниках. Такого лекарства не существует. Аскорбинка, витаминчик… не важно… Но такое лекарство ЕСТЬ! — уже громко произнес он.
— Просто нужно верить, и произойдет чудо… Рецепт прост. И с Богом, — закончил врач.
«Странные люди, — подумал он, — удивительная страна. От врача уважаемой клиники слышать подобное?» — он не произнес эти слова, только подумал, уже ничему не удивляясь.
«Верить, и произойдет чудо» — вот и рецепт, спасибо врачу.
Взял флакончик лекарства с неизвестным названием, попрощался, потом на ресепшен, быстро оплатил услуги клиники и поторопился к ней. Теперь он знал одно — оставался один месяц. Целый месяц! И еще этот флакончик бесполезных пилюль… но главное, рядом с ней был он. И теперь нужно успеть сделать за этот месяц то, что не успели за целых 10 лет, сделать все, что хотелось бы в жизни, а это немало…
ЧАСТЬ 2
Глава 1
Сумасшедший диджей
Он заметно волновался, и она это видела. Словно маленький ребенок, ничего не объясняя, уверенно тащил ее за собой. Сначала, несмотря на вечернее время, по каким-то магазинам.
— Зачем?
Но он настаивал:
— Нужно срочно купить одежду для выхода.
— Какого выхода, куда? А этот странный побег из клиники?..
Ничего не понимая, полностью доверяясь его воле, следовала за ним. Он был чем-то взволнован. Она не узнавала его, но, поддавшись азарту обезумевшего мужа, выполняла все его прихоти. Наконец в каком-то модном бутике выбрали красивое платье, потом заскочили в номер гостиницы, чтобы переодеться, и отправились, очевидно, на званый раут в президентский дворец или куда-то еще. А он все продолжал молчать и, глядя в ее недоуменные глаза, ничего не объяснял.
Еще пару часов назад она сидела на скамейке в парке клиники, ожидая его, ожидая своего приговора, а теперь в удивительных праздничных нарядах находились в ресторане в самом центре Тель-Авива и смотрели сквозь прозрачную стену на море. Ослепительный свет хрустальных люстр, белые скатерти, изысканно одетые официанты и приглушенная музыка. Все сверкало таинственным, сказочным великолепием, удивляя неподдельным шиком, блеском светящихся ламп на фоне заходящего солнца и беспокойного моря, которое по-вечернему накатывало на берег и готовилось закончить этот день. Но их день, вернее, вечер, только начинался.
Она смотрела на него и терпеливо ждала, а он готовился что-то сказать. Чувствуя это, она не задавала вопросов…
Официант вежливо подошел и предложил меню. Положив на стол карту вин, спросил по-английски, что им принести на аперитив. Ее муж почему-то смешался и по старинке, не глядя в меню, попросил мартини. Потом покраснел, хотел ей что-то сказать, вел себя, как ребенок, и ее веселило такое поведение знакомого ей уже тысячу лет человека. Таким, пожалуй, она не помнила его никогда. Официант через мгновение принес мартини, и наконец они остались вдвоем.
