– Дункан. Он только что подъехал к дому твоих родителей.
Как только Нейт произносит эти слова, я слышу, как звонит мой телефон, и, конечно же, имя Дункана высвечивается на дисплее.
– Думаю, он не понял намёка, – говорю я, нажимая на кнопку, чтобы проигнорировать звонок.
– Ты должна поговорить с ним, – тихо говорит Нейт, не глядя на меня. – Нам не следовало этого делать. Это была ошибка.
Я открываю рот и тупо смотрю на него, слишком потрясённая и смущённая, чтобы произнести хоть слово. Когда, наконец, это делаю, я почти шепчу:
– Нет, не ошибка.
– Оденься, Эми, – умоляет Нейт. Выражение его лица становится напряжённым.
Я едва замечаю, что всё ещё лежу полуголая на сиденье его машины. Должна чувствовать себя неловко из-за того, что выставлена напоказ, но единственная эмоция, которая у меня сейчас есть, это гнев. Я поправляю лифчик и натягиваю платье на плечи, глядя на Нейта, желая, чтобы он посмотрел на меня.
– Зачем ты это делаешь, Нейт?
– С самого начала мне не следовало этого допускать, – наконец он поворачивается ко мне, но его глаза холодны и, кажется, он смотрит сквозь меня. – Я слишком много выпил и плохо соображал. Я... потерял контроль. Мне очень жаль, – вцепившись обеими руками в руль, Нейт смотрит прямо перед собой и произносит следующие слова: – Ты должна разобраться с Дунканом.
– Ты же не серьёзно, – мой голос дрожит, в животе боль, как от удара ножа, вонзающегося в живот. Я качаю головой, и на глаза наворачиваются слёзы. – Ты знаешь, что он не тот, кто мне нужен. И никогда не был.
Нейт заметно морщится и опускает подбородок на грудь, уставившись в пол.
– Это не имеет значения. Это к лучшему, – когда он смотрит на меня, в его глазах боль и сожаление, но решимость. – Так и должно быть.
– Нейт, скажи мне, что на самом деле не думаешь, будто Дункан подходит мне.
– Нет... но я знаю, что и я не подхожу тебе.
Выскользнув из машины, я больше не говорю ни слова, потому что мне больше, нечего сказать. Каким-то образом мне удаётся пройти через парадную дверь, прежде чем первая слеза скатывается по моей щеке. Когда прислоняюсь спиной к стене и скольжу вниз на пол, по щекам катятся остальные слёзы.
Нейт
Не думаю, что я когда-либо ненавидел себя так сильно, как сейчас. Я ненавижу себя за то, что сказал ей разобраться с этим придурком, Дунканом. Ненавижу за то, что лгал ей о том, что слишком много выпил. Ненавижу за то, что из-за меня не лице Эми появилось то ужасное выражение, когда она вылезла из моей машины.
А больше всего я ненавижу себя за то, что так сильно хочу её.
Если я думал, что трудно уйти от неё после того короткого поцелуя, то это ничто по сравнению с тем, как трудно мне сейчас, когда я чувствовал её... пробовал её... слышал её. Я не уверен, что что-нибудь сравнится с этим. То, как Эми развалилась в моих объятиях, то, как она коснулась меня, и то, как она, задыхаясь, произнесла моё имя. Чёрт... никогда мне ещё не было так хорошо, как с ней. Ничто никогда не казалось таким... правильным.
Но это было неправильно.
Не знаю, что на меня нашло сегодня. Было бы намного легче обвинить алкоголь в моей неспособности контролировать себя, но сегодня я почти ничего не пил. Единственное, чем я был опьянён, это Эми. Когда она рядом со мной, я, кажется, забываю обо всех причинах, почему должен держаться от неё подальше. Чёрт, если бы меня не ослепил свет фар Дункана, я бы, вероятно, был прямо сейчас глубоко внутри неё.
Застонав, в третий раз поправляю брюки. Подобные мысли никак не успокаивают возбуждение, которое я испытываю с тех пор, как увидел её голые бёдра в своей машине. Я должен выкинуть эти мысли из головы. Сейчас же.
Мой разум переключается на Декса, и это мгновенно делает своё дело. Когда впервые увидел фары, я подумал, что это он, и был уверен, что мы попались. Весь сценарий разыгрался в моей голове за несколько секунд. Декс подбегает к моей машине и начинает стучать в окна, крича, когда увидел меня лежащим на его полуголой сестре, которая обхватывает рукой мой член. Потом он вытаскивает меня из машины, избивает до полусмерти и говорит, что больше не хочет меня видеть.
Я не могу этого допустить.
Страха, который прошёл через меня в этот момент, оказалось достаточно, чтобы остановить меня и привести в чувство. Это было похоже на предупреждающий звонок, тихий сигнал тревоги, звучащий в голове, чтобы напомнить мне, чем я рискую и что могу потерять.
Потому что как бы я не ненавидел поворачиваться спиной к Эми, было бы ещё хуже потерять моего лучшего друга. Декс и Тедди слишком важны для меня, чтобы рисковать разрушить нашу дружбу. И я знаю, без сомнения, что так и будет.
Когда окончил среднюю школу и решил найти собственное место, я не переехал куда-то далеко. Всего около пятидесяти футов. Полагаю, формально я всё ещё живу с родителями, поскольку переехал в их квартиру в гараже, но по большей части это моя собственная квартира. В любом случае, мне нравится здесь жить. Аренда дешёвая, рядом с мастерской, и я могу наслаждаться маминой стряпнёй, когда захочу.
Например, во время воскресных завтраков.
На протяжении всего моего детства мама всегда готовила огромный завтрак по воскресеньям. Она всегда говорила, что нам нужна хорошая еда, чтобы подкрепиться на неделю, поэтому старалась изо всех сил. Я говорю о блинах, яйцах, колбасе, фруктах. К тому времени, когда начался второй год средней школы, мамины воскресные завтраки стали легендарными. Мои друзья регулярно появлялись, чтобы поесть с нами, и это стало чем-то вроде еженедельного ритуала.
«Чем больше, тем веселее», – говорила мама с радостью, кормившая любого, кто входил в дверь.
Поэтому неудивительно, что на следующее утро, войдя в дом родителей, я обнаруживаю Тедди на кухне с мамой, переворачивающей блины.
– Доброе утро, милый! – кричит мама через плечо. – Посмотри, кого сегодня утром я нашла истекающим слюной за кухонной дверью.
– Ты хочешь сказать, что Тедди на самом деле пришёл на халявный завтрак? – саркастически спрашиваю я. – Это шокирует!
Тедди ухмыляется.
– Я просто шёл на запах бекона.
– Ты же знаешь, тебе здесь всегда рады, – мама обнимает Тедди за плечи и крепко сжимает. – Я скучала по всем своим мальчикам! После того, как вы с Дексом уехали, мне почти некого кормить.
Я наливаю себе чашку кофе и целую маму в щеку.
– Не волнуйся, мам. Ты всё ещё можешь кормить меня.
– Слава богу! – она достаёт из холодильника коробку с яйцами и выгоняет нас из кухни. – Ребята, идите в гостиную и расслабьтесь. Я позову вас, когда завтрак будет на столе.
Я избалован, знаю. Моя мать слишком добра ко мне. Неудивительно, что я торчу рядом.
– Я рад, что ты решил зайти, – говорю я Тедди, плюхаясь на диван. – Где Декс?
– У него большой семейный завтрак в доме бабушки и дедушки, – говорит он. – Но он сказал, что зайдёт после.
– Я удивлён, что вы оба не спите после того, как оставили костёр с теми девочками. Что случилось? Не говорите мне, что вы всё отменили.
Тедди стонет.
– Не напоминай.
– Всё так плохо? – спрашиваю я.
– Нет, мы действительно хорошо проводили время. Девушка, с которой я познакомился, была классной, и мы были в пяти секундах от того, чтобы залезть в джакузи её родителей, когда Декс вспомнил о том, как нам нужно вернуться домой и отдохнуть перед утренней тренировкой.
– Не может быть, он реально это сделал?
Тедди кивает.
– Ага, и через десять минут я уже ехал домой в его машине, хотя должен был бы сидеть в джакузи и... ну, ты понимаешь.
Я со смехом качаю головой.
– Это довольно грубо, чувак. Хотя ты должен поблагодарить Декса за его преданность. Это преданность высшей категории.
– Я знаю, – хихикает Тедди. – Я даже не ставлю его в пару с уродливым другом или ещё с чем-то подобным. Эти девчонки, бл*дь, курили!
И Декс, и Тедди были полностью преданы морской пехоте со средней школы, и, хотя они оба воспринимают это очень серьёзно, преданность Декса находится на совершенно другом уровне. Я не уверен, что когда-либо видел кого-то с таким упорством, как у него. Парень никогда не позволял ничему – в том числе и девочкам – мешать тому, чего он хочет достичь. У меня нет сомнений, что он собирается делать удивительные вещи.
