– Конечно, уверена, – огрызаюсь я. – Я никогда ни с кем не была, – его вопрос не лишён смысла, но меня всё равно бесит, что он задал его. До нашей поездки к родителям я была для него идеальной девушкой. Только когда он показал мне своё истинное лицо и сбежал, мои чувства изменились. Не то, чтобы всё это имело значение.
– Какого чёрта это вообще произошло?
– Понятия не имею, – я вздыхаю, пожимая плечами. – Я думала, мы были осторожны. Ты всегда надевал защиту, верно?
– Большую часть времени, да, – Дункан откидывается назад, скрестив руки на груди. – Может, я и забыл раз или два, когда мы были пьяны, но решил, что это не так уж важно, раз ты принимаешь таблетки.
– Я не принимаю таблетки! – шиплю я, стараясь говорить тише, чтобы никто не услышал наш разговор. – С чего ты взял, что я их принимаю?
– Я не знаю! Потому что это нормально для студенток, когда они встречаются с кем-то? Мы вместе уже несколько месяцев, а ты умная девочка. Думал, ты проявишь инициативу.
Мне хочется лопнуть от раздражения, но я закрываю глаза и делаю глубокий вдох, чтобы успокоиться. Дункан, может, и идиот, но злость сейчас ничего не изменит. Что сделано, то сделано.
Он проводит руками по волосам, резко выдыхая.
– Ладно, это ещё не конец света. У меня есть кое-что из моих собственных денег, так что мы можем позаботиться об этом так, чтобы мои родители никогда не узнали, и с приближением зимних каникул...
– Подожди секунду, – я поднимаю руку, чтобы остановить его, и моё сердце тревожно колотится в груди. – Что ты имеешь в виду, говоря «позаботиться об этом»?
– А как ты думаешь, что я имею в виду? – Дункан отвечает с пустым взглядом на лице. – Я не готов иметь ребёнка! Мои родители убьют меня, и моя жизнь будет разрушена. Я так много работал, чтобы попасть туда, где я есть не для того, чтобы выбросить всё это. Только не говори мне, что ты на самом деле думаешь оставить его себе.
До этого момента я не принимала никаких решений относительно своих возможностей. По крайней мере, я так думала. Ошеломляющее чувство паники и гнева, которое охватывает меня, когда слышу, как Дункан предлагает избавиться от ребёнка, заставляет меня понять, что у меня уже есть ответ.
Может быть, это естественный инстинкт или просто гормональная реакция, но в этот момент я знаю, что сделаю всё, чтобы защитить этого ребёнка. Моего ребёнка. Я не знаю, насколько он велик, мальчик это или девочка, и как, чёрт возьми, я со всем этим справлюсь. Есть миллион вещей, которых я не знаю, но одно я знаю точно – этот ребёнок появится на свет.
– А если и так? – мой голос дрожит, и я нервно сглатываю, ожидая ответа
Дункан недоверчиво смотрит на меня, поджав губы и медленно качая головой. Я знаю, что он скажет прежде, чем слышу его слова.
– Послушай, Эми, ты замечательная девочка, и у нас всё было хорошо. Я хочу быть рядом с тобой, правда... – он замолкает, уставившись в пол под собой, прежде чем поднять на меня каменный взгляд, – но если ты решила пожертвовать своей жизнью, то должна сделать это сама. Очевидно, я не могу заставить тебя сделать то, чего ты не хочешь, но не буду в этом участвовать. Я просто... не могу этого сделать. Прости, Эми.
Я чувствую, как на глаза наворачиваются слёзы, но не позволяю Дункану увидеть их. Подавив их, я киваю и просто говорю:
– Понимаю.
Дункан встаёт со скамьи и возвышается надо мной, неловко переминаясь с ноги на ногу.
– Я очень надеюсь, что ты знаешь, что делаешь. Мне бы не хотелось, чтобы ты разрушила свою жизнь из-за глупой ошибки.
Когда он медленно уходит, рыдания вырываются из моего горла, и по щекам начинают катиться слёзы. Реальность моей ситуации обрушивается на меня, как грузовой поезд, движущийся со скоростью сто миль в час, оставляя меня разбитой и сломленной.
Возможно, я приняла решение пройти через это, но всё ещё не готова к тому, чтобы это было реально. Я не готова к тому, что это станет моей жизнью.
Нейт
Мой большой палец парит над кнопкой «Отправить» ещё одно сообщение Эми. Прошло почти три недели с тех пор, как она вернулась в колледж, и, несмотря на многочисленные сообщения, которые посылал, я ничего не слышал от неё.
Мои первые несколько сообщений были простыми извинениями: «Мне жаль, пожалуйста, прости меня», «Я никогда не хотел причинить тебе боль». Но чем больше проходило времени, тем более отчаянными становились мои сообщения, пока в них я в основном не умолял Эми поговорить со мной.
Не знаю, почему я так решительно настроен поговорить с ней. Поначалу я просто пытался заслужить её прощение, но где-то на этом пути меня полностью поглотила потребность всё исправить. Я чувствую себя ужасно из-за того, что случилось, и ненавижу себя за то, что причинил ей боль, но было в этом и что-то большее. Всё кажется... тревожным. Разумнее было бы оставить всё как есть и принять это, поскольку Эми явно не хочет иметь со мной ничего общего. Но я не могу этого сделать. Должен знать, что она в порядке. В противном случае, всё, о чём я смогу думать, это то, как её глаза наполнились непролитыми слезами и выражение поражения на её лице, прежде чем она вылезла из моей машины.
Мои мысли прерываются, когда в автомастерскую приходит один из наших постоянных клиентов, чтобы забрать «Шевроле» тысяча девятьсот шестьдесят шестого года, над которой мы работали последние пару месяцев. Я быстро посылаю сообщение Эми, прежде чем засунуть телефон в карман и выйти из офиса, чтобы встретиться с ним.
– Здравствуйте, мистер Коннелли, – яЯ подхожу к нему и пожимаю протянутую руку. – Вы готовы посмотреть, что мы с ней сделали?
– Ещё бы, – отвечает он с нетерпеливой улыбкой, следуя за мной к машине.
Мы много работали на него в прошлом, и он один из моих любимых клиентов. Он не только привозит нам потрясающие машины для работы, но и очень хороший парень. Раньше мистер Коннелли был крупным биржевым брокером, который зарабатывал кучу денег, делая вещи, которые я не понимаю. Теперь он на пенсии и проводит большую часть своего времени в поисках классических автомобилей, чтобы восстановить и добавить к своей уже впечатляющей коллекции. Это всегда интересно, когда мы получали от него телефонный звонок, потому что это означает, что у него есть для нас удивительный новый автомобиль.
Я наклоняюсь к водительскому сиденью и нажимаю на рычаг, чтобы открыть капот. Когда поднимаю его, чтобы показать, что двигатель был восстановлен, мистер Коннелли издаёт низкий свист.
– Чёрт, выглядит отлично! – он наклоняется вперёд, чтобы рассмотреть поближе. – Где вы нашли блок двигателя «SS 396»?
– Я знаю одного парня, который работает на складе утильсырья в северной части штата, и он всегда снабжает меня редкими деталями, которые мне нужны. Если у него их нет, он обычно может найти их для меня. На самом деле он получил эту красоту за пару дней до моего звонка, так что всё получилось идеально. Шесть цилиндров, триста пятьдесят лошадиных сил, безупречное состояние... лучше не бывает.
Ещё полчаса мы осматриваем каждый дюйм машины. Я показываю ему все новые части, которые мы добавили, и описываю всю проделанную работу, пока мистер Коннелли восхищается готовым продуктом, слушая с восторженным вниманием.
– Ты проделал чертовски большую работу, – замечает он. – Я встречал много так называемых экспертов, которые делали это намного дольше, чем ты, но никто из них не смог бы сделать это лучше.
– Спасибо, сэр. Не каждый день я работаю над такой потрясающей машиной. Я уже с нетерпением жду следующую, которую Вы к нам привезёте.
– Это может занять некоторое время, – хихикает он. – Я знаком со многими серьёзными коллекционерами, которые могли бы взять тебя на работу на полный рабочий день, и они заплатили бы кучу денег, чтобы нанять кого-то вроде тебя. Эти люди отправили бы тебя по всей стране на поиски редких автомобилей и запчастей для реконструкции. Если это тебя заинтересует, я могу связаться с некоторыми из них.
