Вудс подмигнул мне и кивнул в сторону своего офиса.
– Пойдем поговорим.
– Хорошо, – сказала я и пошла следом за ним по коридору.
– Бети сегодня уже два раза звонила. Хотела узнать, виделись мы с тобой или нет, а заодно убедиться в том, что ты снова принята на работу, – сообщил Вудс, открывая дверь в свой кабинет и придерживая ее, чтобы я вошла первой. – А вот телефонный звонок десять минут назад действительно стал сюрпризом. После того как ты сбежала от нас три недели назад, бросив Раша, его как будто подменили, ходил как в воду опущенный. Я не ожидал, что он решит похлопотать за тебя передо мной. Хотя мог бы и не утруждаться, я уже договорился о том, что ты возвращаешься на работу.
Я остановилась и посмотрела на Вудса.
– Раш звонил? – спросила я с изумлением.
Мне даже стало немного страшно, что у меня начались слуховые галлюцинации.
Вудс закрыл дверь, прошел в офис и встал рядом со своим столом. Он оперся о столешницу из дорогого, до блеска отполированного дерева и скрестил руки на груди. Сейчас он был серьезен, хотя еще несколько минут назад встретил меня с улыбкой.
– Да, Раш. Я знал, что правда выйдет наружу. Кое-что мне рассказал Джейс. По крайней мере, то, что сам знал. Этого было достаточно, чтобы понять, кто ты. Вернее, за кого тебя принимают Раш и Нэн. Я предупреждал тебя, что Раш выберет Нэн. Он и выбрал ее уже после того, как я тебя предупредил. Ты правда хочешь вернуться ко всему этому? Неужели в Алабаме настолько плохо?
Нет, в Алабаме было не настолько плохо. А вот забеременеть в девятнадцать лет, когда у тебя нет семьи, – действительно хуже некуда. Только говорить все это Вудсу я не собиралась.
– Вообще-то, вернуться сюда было непросто. И встретиться с… с ними тоже будет нелегко. Но я должна решить, что мне делать дальше. Куда ехать. В Алабаме меня ничто не держит. Оставаться там я больше не могу, не могу притворяться. Пришло время начинать новую жизнь. А Бети – мой единственный друг, больше мне не к кому обратиться.
Вудс удивленно поднял брови:
– Вот как? А я кто? Мне казалось, мы друзья.
Я прошла вперед и встала за креслом напротив Вудса.
– Мы друзья, – с улыбкой сказала я. – Но… не настолько близкие.
– Только не потому, что я из кожи вон не лез.
Я даже рассмеялась.
– Как приятно снова слышать твой смех, – сказал Вудс и тоже улыбнулся. – Я скучал по нему.
В душе шевельнулась надежда, что возвращение в Розмари, может, и не будет таким уж тяжелым.
– Ты принята. Можешь приступать. С девчонками на гольф-картах у нас туго. Да и Джимми все еще дуется, он не очень-то ладит с другими работниками. Он тоже по тебе скучал.
– Спасибо, – поблагодарила я. – Я ценю это. Но я хочу быть с тобой честной. Через четыре месяца я уеду. Остаться здесь навсегда я не смогу…
– Хочешь начать новую жизнь. Да, я тебя понял. Розмари – не то место, где ты собираешься пустить корни. Это ясно. Что ж, работой ты обеспечена на любой срок, на какой решишь остаться.
Прежде чем войти в квартиру Нэн, я постучал. Ее машина стояла на месте, так что я знал: она дома. Однажды я уже совершил такую ошибку – вошел без стука и застал свою младшую сестру верхом на коленях у парня. После такого опыта мне хотелось промыть отбеливателем глаза и мозг.
– Нэн, это я. Надо поговорить! – крикнул я, закрывая за собой дверь.
Я прошел в гостиную. Из спальни донеслись приглушенные голоса, а потом послышались шаги. Мне сразу захотелось развернуться и уйти, но я сдержался. Разговор с Нэн был очень важен. В любом случае было уже одиннадцать утра, и тому, кто там у нее ночевал, пора проваливать.
Дверь в спальню Нэн открылась и закрылась. Интересно. Ее гость явно не собирался уходить. Это означало, что говорить нам придется на балконе. Я не собирался разговаривать о Блэр при посторонних. Была вероятность, что я знаком с тем парнем в спальне Нэн. Иначе сестра не стала бы его от меня прятать.
– Никогда не слышал о том, что перед приходом принято звонить? – резко спросила Нэн, входя в гостиную.
На ней был короткий шелковый пеньюар. С годами Нэн все больше становилась похожей на мать.
– Уже время ланча, Нэн. Ты не можешь весь день валяться с парнем в постели, – сказал я и открыл дверь на балкон с видом на залив. – Нам надо поговорить, и я не хочу, чтобы твой дружок нас подслушал.
Нэн закатила глаза и вышла на балкон.
– Ну не странно ли? Я неделями пыталась вывести тебя на разговор, а теперь, когда тебе самому захотелось поговорить, ты заявляешься сюда и ведешь себя так, будто я не имею права на личную жизнь. Я хоть звонила тебе, прежде чем приехать.
Она и говорить стала как мать.
– Нэн, эта квартира принадлежит мне. Я могу приходить и уходить, когда захочу, – напомнил я ей.
В середине августа Нэн возвращалась в свой университетский женский клуб и к своей еще неопределенной специализации. Учеба в колледже была для нее социальной обязанностью. Она прекрасно знала, что я оплачу все ее счета. Я всегда все для нее делал.
– Ну, ты разошелся. С чего бы это? Хоть бы подождал, пока я кофе выпью.
Нэн меня совсем не боялась. Я этого и не хотел, но ей пора было повзрослеть. Я не мог допустить, чтобы Блэр снова сбежала из-за моей сестры. Через месяц Нэн уедет из Розмари. Раньше и я всегда уезжал в это время. Но в этом году все иначе. Я решил остаться в Розмари, а мама могла подыскать себе другое жилье, правда в этом случае ей придется самой за него платить.
– Блэр вернулась, – без предисловий сказал я.
У меня было время посмотреть на все под другим углом, и я больше не считал Нэн жертвой. То есть в детстве это действительно было так, но потом жертвой стала Блэр. Нэн вся напряглась, в ее глазах вспыхнула ненависть, которую стоило бы направить не на Блэр, а на ее отца.
– Ничего не говори. Сначала скажу я. Перебьешь – мигом выставлю твоего дружка из моей квартиры. Я – хозяин положения, Нэн. У твоей матери нет ничего. Я содержу вас обеих. Никогда и ни о чем я тебя не просил. Ни разу за всю жизнь. Но сейчас собираюсь попросить… Нет, я требую, чтобы ты выслушала меня и согласилась на мои условия.
Злость Нэн отступила, теперь на меня смотрела избалованная девчонка. Сестра не любила, когда ей указывали, что делать. Я не мог винить мать в том, что это она ее испортила. Я тоже приложил к этому руку. Девчонка совсем зарвалась.
– Ненавижу ее, – прошипела она.
– Я сказал – выслушай меня. И не думай, что я блефую, Нэн. Потому что на этот раз ты влезла на мою территорию. Это касается меня лично, так что заткнись и слушай.
Нэн вытаращила на меня глаза. Так я с ней никогда еще не говорил. Я и сам немного удивился. Просто услышал в ее голосе ненависть к Блэр и сорвался.
