— Ну не совсем так! В обычной жизни я Максим, но иногда я превращаюсь в Джона Воробья.
— А как это? Что нужно, чтобы ты превратился?
— Твое желание. И мое. Если ты сильно захочешь, я снова стану пиратом.
— Ух ты! А если я уже хочу?
— Нет. Сегодня нам надо вылечить маму. Где у вас лекарства, показывай!
Шуршат там чем-то, шепчутся. Мне так неловко, и я не знаю, что делать. Но все еще раскалывающаяся голова не позволяет думать здраво. Хочется просто свернуться под одеялом и спрятаться от всех проблем. Так я и поступаю.
Только начинаю уплывать в сон, как меня будит голос дочки:
— Мам! Мам! Проснись!
— А, что такое?
— Давай температуру мерить! Мы термометр нашли!
— М-м-м! А можно я просто полежу! Не трогайте меня, пожалуйста! — со стоном зарываюсь глубже в одеяло.
— Нет уж, вставай, моя королева! Будем тебя лечить! — присаживается рядом с диваном Максим.
Это так непривычно видеть в моей квартире мужчину, да еще быть перед ним такой беспомощной. Хочется встряхнуться, но мне реально плохо, поэтому сил на браваду просто нет.
— Да уж! Сегодня я та еще королева! — бурчу, выбираясь из одеяла и ставя градусник подмышку.
— Самая настоящая! — улыбается нежно Максим. Разве можно быть таким красивым, а? Это преступление.
— Я пришел на борщ, а тут ни борща, ни котлет. Как так? — усмехается, нежно поглаживая меня по щеке. Мне так тепло от этого прикосновения, что я начинаю таять еще больше.
— Это ты меня довел! — улыбаюсь в ответ.
— Я? — удивляется Макс.
— Да! Все с ног на голову перевернул. И на работе мне влетело из-за твоих цветов, — выговариваю ему, но не зло.
— Что, завидно всем стало, да? — понимающе кивает он.
— Не знаю, завтра, когда меня уволят, спрошу.
— Почему завтра?
— А мне отчет надо сделать до утра, а Настя документы соком залила. Теперь меня точно уволят. Возьмешь меня кухаркой?
— Заманчивое предложение, я подумаю.
— Подумай, подумай.
— Обязательно. А теперь давай градусник, — забирает, смотрит, морщится. — Тридцать девять почти. Зашибись. Настя, неси таблетки, которые мы нашли. Королеву надо срочно спасать.
Настя приносит воду и блистер таблеток, дальше раздражающее шуршание, меня заставляют проглотить несколько пилюль, а потом наконец оставляют в покое, и я уплываю в тяжелый беспокойный сон, в котором мне мерещатся такие нежные объятия, горячее мужское тело рядом, заботливые руки, трепетные поцелуи.
Жалко, что это всего лишь сон…
***
Утром я с трудом разлепляю глаза. Горло горит огнем, голова тяжелая, тело ломит, но нужно вставать, скоро точно начнет орать будильник.
Чувствую себя отвратительно, только кого это волнует? Выбора нет. Надо Настю вести в садик, а потом идти на ненавистную работу.
Еще пару минут плаваю в полудреме, потом вспоминаю события вчерашнего вечера: бабка-управдом, Макс, мой обморок…
Черт! Я же отчет не сделала, и документы все в томате! А-а-а-а!
Вскакиваю! И с ужасом понимаю, что за окном уже далеко не раннее утро. Солнце высоко! Хватаю в руки телефон и застываю!
Одиннадцать утра?!
Как?!
Бегу в спальню к дочери и пораженно замираю. Кроватка ее расправлена, но Лисички нет!
— Настя! — кричу на всю квартиру.
Бросаюсь в ванную, но там пусто! На кухне та же картина. Паника накрывает девятым валом!
Какая же ты идиотка, Олеся! Вырубилась вчера, оставив беззащитного ребенка с незнакомым мужчиной. Как ты могла?
Боже! Что он сделал с моей девочкой?
В голове уже несутся самые ужасные варианты, начиная от похищения за выкуп и заканчивая продажей детей на органы. Господи, помоги!
Бегу за телефоном, чтобы позвонить в полицию, уже набираю нужные цифры, но тут замечаю записку на кухонном столе.
«Лисичка в садике, ты на больничном! Документы от томата почти спасены, сохнут на подоконнике.
Ушел за капустой, скоро буду! Как проснешься, выпей таблетки, они на столе!
P.S. Ты во сне просто милашка, только похрапываешь забавно.
Целую!
Макс!»
Сползаю бессильно на стул. Виски пульсируют. Но паника немного отпускает. Лисичка в порядке, это главное!
Похрапываю я, значит, да?
Господи, неужели вот все то, что мне снилось, было на самом деле?
Нет, не может быть… Прислушиваюсь к себе, тело неудовлетворенно ноет… Ох уж этот Макс!
Так, Олеся! Включай мозги! Хватит плавать в этом сиропе!
Для того чтобы окончательно успокоиться, набираю воспитателя, она сообщает, что с Настей все хорошо, у них как раз музыкальное занятие идет. Отключаюсь, пока воспитатель не начала задавать неудобные вопросы.
Так! Теперь с работой. Пишу Юльке, спрашиваю, как там обстановка. От нее прилетает тут же:
«Горюнова, если ты решила бросить меня наедине с Драконихой, я тебе не прощу!»
И следом еще одно:
«Ты правда заболела или загуляла? Надеюсь, второе!»
Отвечаю:
«К сожалению, заболела. Лежу с температурой»
«Выздоравливай! И быстрее! Потому что Фрекен Бок уже завтра приглашает на твое место ту самую девочку, которую она так старается пропихнуть! Пока на время твоего больничного, но ты же понимаешь…»
Да уж! Понимаю! Чего тут непонятного!
Но чтобы воевать с Драконихой, мне нужны силы, а их катастрофически не хватает!
Так, стоп! А откуда они знают про мой больничный? Я же не сообщала.
Задаю вопрос Юльке.
«Не знаю, кому ты там что сообщала, но утром пришла начальник отдела кадров и поставила в известность Дракониху, что ты на больничном. Слышала бы ты, что она тут на тебя говорила!»
Да уж, вот тут могу представить! Старая грымза и при мне особенно не сдерживается в выражениях, а уж за спиной наверняка отрывалась от души! Неужели Максим позвонил в наш отдел кадров?
Пусть так, только больничный-то мне нужен настоящий, а значит придется идти в поликлинику, которую я терпеть не могу! Это же очереди, нервы, время. У нас чтобы прорваться к терапевту, нужно пройти все круги ада!
Но делать нечего! Надо собираться. В таком виде выходить к людям точно нельзя!
Выпиваю лекарства, обрабатываю спреем горящее огнем горло.
После этого ползу в душ. Знаю, что при температуре не рекомендуется, но иначе я просто не почувствую себя человеком.
С удовольствием встаю под теплые струи воды, мою голову, намыливаю тело, потом еще долго просто наслаждаюсь водными процедурами, смывая с себя напряжение. В голову невольно лезут запретные мысли, обрывки моего горячего сна, на месте своих рук я представляю совсем другие, более грубые, требовательные, наглые…
Так, стоп! Прекрати! — одергиваю сама себя мысленно. И мне стыдно за те смелые образы, которые только что стояли перед глазами, но они никак не хотят меня покидать.
Да, Олеся, диагноз налицо! Ты поймала странный вирус, МаксоГрипп какой-то! Интересно, есть вакцина от этой напасти?
Выбираюсь из душа я все же посвежевшей. Оборачиваюсь полотенцем, выхожу из ванной и … застываю…
Потому что в паре метров от меня в дверном проеме кухни стоит Максим, расслабленно подпирая косяк.
Вот только взгляд у него совсем не расслабленный, наоборот!
Горящий, хищный, голодный! Он скользит им по моим голым плечам, ногам, возвращается к вмиг вспыхнувшим щекам.
Он сейчас как раз такой, каким я его только что видела в своих фантазиях: напористый, страстный, не терпящий отказов…
Макс делает шаг вперед, и я понимаю, что мне конец! Этот хищник меня сейчас сожрет!
Глава 11
— Как ты вошел? — спрашиваю дрожащим голосом, пытаясь хоть немного отвлечь мужчину от созерцания моих голых ног.
— Так же как и вышел. Через дверь, — невозмутимо.
— А откуда у тебя ключи? У Насти забрал? — с каждым вопросом я пячусь немного назад, а он наступает.
— Не забрал, а одолжил. Снова не доверяешь?
— А… А ночевал ты где?
— Угадай! — почти загоняет меня в угол.
