— Подруга жены, а это пиар-директор, — небрежно указывает в сторону друга и сотрудника Гурьева.
Когда беседа себя исчерпывает, Элла прощается с нами, а ее ухажер нежно целует ее в щеку, и под заливистый смех Меженцевой уводит девушку в лобби-бар.
Виктор сразу как-то мрачнеет, и больше не проявляет никаких телодвижений в мою сторону.
Вместо прогулочной коляски с открытым верхом руководство отеля нам презентует на несколько часов карету.
Но это скорее минус, чем плюс. Потому что в карете довольно душно и почему-то сильно запотевшие стекла, по которым стекает конденсат.
— А может бросим королевские замашки и прогуляемся по воздуху, как простые люди? — предлагает Вениамин, и мы быстро поддакиваем ему, ожидая решения Виктора.
Но мой муж настолько не с нами, что мне даже приходится его немного потормошить, чтобы он хоть как-то отреагировал на предложение своего же друга.
— Как решат все, — проговаривает Виктор, и я еще больше чувствую, что между нами образовалась внезапная трещина.
В парке я немного прихожу в себя. Мне практически удается прогнать плохие мысли. Но Виктор так и ходит с каменным выражением лица. Ну что же наше настоящее довольно быстро нашло свой финал. Оно не выдерживает и суток.
Почему-то в этот момент мне становится жутко, что вот в такой атмосфере мне придется встречать свое материнство.
Замыкаюсь, и смотрю на небольшое озеро и уток, что плавают по нему небольшой стайкой.
Яська, как будто чувствует мое настроение и за первой же пушистой сосной устраивает мне очередной допрос с пристрастием.
— Нют, ну ничего ты как не живая. Даже этот пень краше чем ты, — указывает подруга на поросший мхом спил.
— Ты оказалась права, не стоило мне превращать этот день в настоящий. Я думаю, здесь замешана как-то знакомая Виктора.
— Меженцева? — удивленно рассматривает меня Яська.
— Да. Мне показалось, что она ему интересна.
— Ты помнишь, что этот брак фиктивный? — еще раз уточняет Яська, а у меня от ее вопроса на душе кошки скребут.
— Помню…
— Мне хотя бы не ври. Нют, все что я тебе говорила раньше это от глупости, жалости и зависти. У тебя столько событий происходит в последнее время, сколько у меня на всю жизнь не соберется.
— Не преувеличивай, — обрываю подругу. — Это не ты с котом жила последние несколько лет. О каких таких событиях ты вообще говоришь?! Тут только плакать от собственной дурости и недальновидности…
И мы молчим. Каждая думая о своем.
— А куда это запропастились наши дамы? — голосом коварного соблазнителя проговаривает выглядывающий из-за пышных лап сосны Вениамин.
— Да с такими кавалерами не только пропасть, но и уснуть можно, — отправляет шпильку в их адрес Яська.
Завершение этого совершенно нетакое, как я себе представляла еще с утра.
Мой новоиспеченный муж начинает ссылаться на усталость от перелетов и предлагает разбрестись всем по номерам.
А я даже не знаю, как себя вести… Потому что номер у нас один на двоих, как и кровать. И если днем я еще была уверена, что совместное пребывание в ней никакого не станет тяготить, то сейчас …
В полном молчании мы проходим внутрь гостиничного номера. Виктор оборачивается и говорит:
— Аня, спальня в твоем распоряжении, я сегодня переночую здесь, в гостиной.
И вот в такие минуты не знаешь что лучше. Потому что каждое слово моего фиктивного мужа ощущается как пощечина, при чем наотмашь.
Глава 7
Спустя три месяца
— Анна Петровна, что-то вы побледнели, — я киваю в ответ на замечание гинеколога.
Еще бы я не побледнела! Сегодня очередная сдача анализов, и если к каким-то я уже привыкла, то остальные меня почему-то очень смущают.
На все инфекции и особенно страшные, как те, что на некоторые подвиды самых тяжелых и местами даже смертельных заболеваний.
— Я просто голодная, а еще в процедурный идти.
— Ну кто же этого не дал?! Ни вы первая, ни вы последняя, моя дорога. Беременность не самый страшный период в жизни женщины, вот дальше…
Но Нина Васильевна тут же осекается, потому что я вообще сливаюсь с цветом стен ее кабинета, по крайней мере мне так кажется. Во рту страшно пересохло, и кожа на губах вот-вот потрескается.
— Я понимаю, — тихо отвечаю.
— Может вам дать направление к психологу? — деликатно намекает врач.
— Зачем?
— Вы какая-то напряженная в последнее время, а ребенку состояние матери не должно навредить.
Я бы хотела ее заверить, что ей просто показалось, но не могу… Потому что мое фиктивное супружество потерпело полное фиаско. И от этого я очень страдаю. Яська как в воду глядела, когда мне устраивала выволочку в туалете загородного отеля.
— Все хорошо, — благодарю Нину Васильевну, забираю обменную карту и направляюсь к процедурному кабинету.
А там таких желающих сдать анализы, толпа, и все в таком же положении, что и я. Я удивленно смотрю на очередь в стенах частной клиники и хочется разреветься.
Но волю чувствам не даю, а иду к администратору, чтобы понять, что вообще это такое…
Администратор улыбается и выжидательно смотрит на меня.
— Простите, мне назначено к восьми тридцати, а там очередь…
— Да, по техническим причинам второй процедурный кабинет закрыт, — и снова эта искусственная улыбка, от которой совсем нелегче.
Это я тут стою с животом. Шестой месяц беременности наполнил мою жизнь большими сюрпризами. И если еще три месяца назад, мое положение было едва заметным, то сейчас, все было видно невооруженным взглядом. А главное живот вырос как будто за одну ночь.
И то, что я немного поплыла — заметил даже Виктор…
В тот день я прорыдала часа три наверное.
Со дня нашей свадьбы мой фиктивный муж больше не касался меня. Он много работал, практически не ночевал в доме, а в те редкие случаи, когда мы встречались просто приветствовал и следовал дальше по своим делам.
Однажды я осмелилась спросить, что произошло, но Виктор ничего не ответил. Сослался на то, что если у меня возникают вопросы, то номер его юриста мне известен.
— Вы можете записаться на этот анализ на другой день, — тут же предлагает девушка, а я мучительно выжидаю дальнейших указаний. — Через два месяца, есть окно. Вас примут первой. Или же вы можете поехать в наш новый филиал…
И когда я думаю рассмотреть этот вариант, тут же его отметаю, потому что новое отделение моей клиники находится на другом конце города.
Я просто не выдержу подобной поездки. Мой токсикоз не прошел в три месяца, а наоборот усилился, и я обнимаюсь с белоснежным другом, как по расписанию через день.
— Нет, спасибо. Лучше сегодня сдам.
Я возвращаюсь к процедурному кабинету и занимаю очередь.
Минуты тянутся настолько медленно, что у меня успевает заболеть поясница, да и ногам в обуви как-то тесно.
Я пытаюсь как-то отвлечься. Сижу и листаю ленту нельзяграма и натыкаюсь на рекламу от авторской дизайн-студии во главе со своей владелицей Эллой Меженцевой.
Пальцы сами тянутся к ее личному профилю, потому что интерьеры меня сейчас меньше всего интересуют.
И то, что я там вижу, меня приводит в полный шок.
Девушка на снимках с мужчиной. И это был совсем не Макс. Причем она фотографирует своего кавалера так, чтобы не было видно его лица. Я листаю и прихожу в тихий ужин. Вот они на балете в вип-ложе, а здесь в дорогущем ресторане «Тьюдор».
Взгляд опускается ниже, и я читаю подпись: «Моя, мой. Это любовь».
И можно было бы порадоваться, что личная жизнь Меженцевой бьет ключом. Только не получается… Потому что на всех этих снимках Виктор Гурьев. Его костюмы, его часы, его стильная прическа. И я не ошибаюсь. Я быстро сверяюсь с датами на этих постах и все совпадает.
Слезы заволакивают глаза, в груди так больно, что просто нет слов. Я чувствую себя живой куклой. Которой дали фамилию, красивый дом и возможность родить комфортно, все остальное как будто для меня не нужно.
