— Лис… — неосознанно простонал Алекс, сдаваясь чувственной атаке нежных ладоней. Она победно улыбнулась, получив подтверждение своим мыслям — так называл ее только он. Приложила пальцы к его губам, не давая произнести больше ни слова. Желание дотронуться до любимого мужчины затмевало все остальные эмоции и становилось болезненным. Приподнявшись на носочки, поцеловала сама. Мягко касалась губами везде, докуда могла дотянуться. Отчаянно нуждалась в нем, в его любви, которой была лишена так долго.
— Не надо, — отчаянно попросил Алекс, но не нашел в себе силы, чтобы оттолкнуть.
Лизу было не остановить, следуя первобытным инстинктам, скользнула ладонями по его затылку и притянула к себе, чтобы, наконец, почувствовать его поцелуй в полной мере. Настоящий. Тот, что мог подарить только Царев. Знала, что это он. Чувствовала, и никакие доводы не способны были сломить ее уверенность.
Алекс сдался. Покорно отвечая на ее ласки, жадно целовал соленые от слез губы и крепко прижимал ее к себе. Неудержимо скользил ладонями по женственным изгибам и дурел от происходящего. Восторг обладания кружил голову, затуманивал разум. Лишь где-то на краю сознания красной лампой мелькала мысль, что это неправильно, так быть не должно, но выдержки, чтобы остановиться, не хватало. Слишком долго сдерживался, слишком страстно желал. Еще ни одну женщину он не хотел с таким неистовством, с такой крышесносной силой.
Лиза дрожала от возбуждения, огонь, вскипевший в крови, прожигал вены насквозь. Эмоции переполняли и отчаянно рвались наружу. Хотелось почувствовать его всего, поверить, что это не сон. Легкие жгло от нехватки кислорода, но прервать поцелуй было невозможно. Выпустив на волю свою сущность, Лиза зарылась пальцами в его волосы и откинула голову, поощряя на продолжение.
Алекс охотно переместился на шею, неистово ласкал губами каждый сантиметр, безжалостно царапая нежную кожу щетиной, оставляя случайные засосы. Он не контролировал себя, хотел ее всю и сразу. Высокий ворот платья мешал, не давал простора. Поддавшись порыву, Алекс взял за подол и потянул вверх, освобождая дрожавшее в нетерпении тело из заточения, и замер, разглядывая совершенные изгибы.
Лиза смутилась и инстинктивно хотела прикрыться, но, перехватив его пылавший обожанием взгляд, осеклась, сдерживая подступившие слезы. Так на нее смотрел только он. Словно не было десяти лет разлуки, между ними ничего не изменилось. Голова предательски кружилась от нереальности происходящего, близость любимого мужчины пьянила хлеще алкоголя, Лиза терялась во времени и пространстве, все больше погружаясь в омут наслаждения.
Сердце гулко билось в груди, спешно отсчитывая секунды, а Алекс никак не мог насмотреться. Помнил каждый сантиметр, каждую впадинку, каждую родинку. Это был удар ниже пояса. Дыхание перехватило от осознания, что она снова принадлежит ему. Лишь ему. От желания прикоснуться к ней свело скулы, он поспешно притянул Лизу к себе и вовлек в страстный поцелуй, стремительно продвигаясь к дивану. Уложив ее на спину, зафиксировал руки над головой, ограничивая движения, и принялся тщательно исследовать ее тело.
Лиза с благодарностью отзывалась на каждое прикосновение, вздрагивая от забытых ласк, дарующих несказанное блаженство. Ощутив жадные губы на своей груди, непроизвольно выгнулась, не сдержав протяжный сладостный стон. Тело горело и плавилось в любовной горячке, требуя большего. Нестерпимо хотелось дотронуться до него, оживить в памяти тактильные ощущения. Заметалась, пытаясь вырвать свои руки и, получив, наконец, свободу, с отчаянием сжала мускулистые плечи, неосознанно впившись ногтями. Алекс хрипло зарычал и, окинув ее ненасытным взглядом, впился в податливые губы, даря головокружительный поцелуй, заставляя забыть обо всем на свете.
Оставалось одно лишь желание — ощутить неповторимый, так и не забытый вкус его кожи. Как и раньше, пройтись по напряженным мускулам, мягко массируя каждый из них, разгоняя сладостные мурашки по телу. Повинуясь инстинктам, Лиза ловко справилась с мелкими пуговицами на рубашке, благоговейно прикрыла глаза и, коснувшись его горячей кожи, вздрогнула от неожиданности. Это была не его кожа. От былой гладкости и нежности не осталось и следа, под ладонями явно чувствовались грубые неровные рубцы. Лиза невольно отшатнулась.
Алекс не сразу понял, что произошло, так увлекся, что потерял контроль над ситуацией. Полностью растворившись в Лизе, доверился ей и не заметил ее действий. Отодвинувшись, увидел свою расстегнутую рубашку и ее застывшее от омерзения лицо. Мигом проанализировал случившееся и протрезвел. Слишком размечтался, забыл обо всем, позволил себе поверить в то, что все может быть как раньше. Но жестоко ошибся. Как раньше, уже не будет никогда, он сам не сможет быть таким, как раньше. Скрипнув зубами от злости, молча встал и ушел, оставив ее одну.
Лиза проводила его растерянным взглядом и закусила губу, чтобы не расплакаться. Все это не укладывалось в голове. Как такое возможно? Что это вообще? Откуда? Ей не было противно или неприятно, просто неожиданно. «Я никогда не раздеваюсь» — вспомнила его слова и только теперь поняла их значение. Неужели та авария так изуродовала его? Почему она не знала об этом? Почему никто не рассказал ей подробности?
— Бедный мой, бедный… — прошептала, сдерживая подступившие слезы. От одной мысли, какие страдания ему пришлось пережить, сердце обливалось кровью. Хотела пойти за ним, объяснить свою реакцию, уверить в том, что для нее это неважно, но решила дать время побыть одному. Главное — она знает правду. Теперь все будет по-другому. С такими мыслями Лиза завернулась в плед, висевший на спинке дивана, и стала ждать его возвращения. Им нужно было поговорить.
Закрывшись в ванной, Алекс долго умывался холодной водой, чтобы остудить полыхавшие ярким пламенем эмоции. Ничего не мог с собой поделать, Лиза была слишком желанна для него, но в то же время недосягаема. С каждой секундой его стремление быть с ней усиливалось, но осознание, что ей нужен другой, тот, кого уже не вернуть, остужало пыл. Случилось то, чего он так сильно боялся, как теперь жить, зная, что противен ей? Давно смирился с тем, что он урод, чертов калека, и научился с этим жить. На что только надеялся, поддаваясь эмоциям…
Упершись руками в раковину, Алекс посмотрел на себя в зеркало. Крупные капли стекали по лицу, по чужому лицу. Он ненавидел его. Эту маску, которую невозможно было снять, которую обязан был носить до конца жизни без возможности что-либо изменить. Он выбрал иную судьбу. Добровольно согласился стать другим, теперь было поздно что-то менять… Многое бы отдал, чтобы содрать эту маску с лица и, став самим собой, вернуться к Лизе. Но не мог. Гилберт не Царев и никогда им уже не станет. Пора, наконец понять это и не питать себя пустыми надеждами.
Глава 31
Алекс не мог забыть ее взгляд, полный брезгливой неприязни. Других вариантов даже не рассматривал, прекрасно понимал, что Лиза ощутила. Он сам, глядя на свое отражение, видел обезображенную рубцами кожу и не испытывал ничего. кроме отвращения. Никакие доводы не помогали вернуть былую уверенность в себе. Все то, чего он таким трудом добивался многими часами аутотренинга, было безвозвратно разрушено. Алекс снова оказался один на один со своей проблемой. Комплексы, что он колоссальным усилием воли удерживал внутри, вырвались из-под контроля и накинулись на него, словно изголодавшиеся звери. Он боялся, знал их разрушающую силу в действии и не мог противостоять ей.
Но вечно сидеть в ванной было невозможно. Алексу предстояло тяжкое испытание — взглянуть в глаза своему страху. Выключив воду, решительно застегнул рубашку на все пуговицы и вышел. Что скажет Лизе, даже не представлял, точнее, не намерен был ничего говорить. Решил сделать вид, что ничего не произошло, показать, где она будет спать и удалиться.
В гостиной царила полнейшая тишина, Алекс озадаченно осмотрелся и заметил Лизу, мирно спавшую на диване. Мимолетная улыбка невольно тронула его губы, избавляя душу от негативных эмоций. Он долго смотрел на то, как спит самая важная в его жизни женщина, и не мог пошевелиться. Родные черты лица во сне стали мягче и нежнее, длинные ресницы слабо подрагивали, а губы безмятежно улыбались. Лиза была такой расслабленной и безумно красивой, что перехватывало дыхание. Даже разводы потекшей от слез косметики не портили ее очарование.
